Amargo - Хороший ученик

• Название: Хороший ученик
• Автор: Amargo
• Жанр: Фэнтези

Продолжение фика "Хогвартс. Альтернативная история". 25 лет после окончания школы. Основные темы: палочка смерти и крестражи. Много канонических героев, но много и второстепенных новых персонажей. Магического экшена нет; есть интриги и расследования.

Мир Гарри Поттера: Гарри Поттер

Линг Ди, Гарри Поттер, Том Риддл

Детектив/ Драма/ || G

Размер: макси || Глав: 14

фанфик

Начало: 19.08.10 || Последнее обновление: 15.06.11

---

Дементор пришел один, но обольщаться не следовало. Если мы его разозлим, остальные полезут изо всех щелей, как тараканы. К тому же, одно дело — планировать разговор с дементором, и совсем другое — стоять напротив одного из них и ощущать, как мысли, которые ты старался выкинуть из головы, и чувства, от которых опускаются руки, наполняют тебя, словно вода, прорвавшая плотину. Кан и его болезнь — или "болезнь", — душа Риддла, до которой мне почему‑то есть дело, Олливандер, явившийся в виде ночного кошмара, Мэй, равнодушная к моим проблемам… все эти трудности, обиды и печали было очень легко обратить в гнев.

Дементор источал темноту и подавленность. Его драный плащ колыхался так, словно в коридоре гуляли сквозняки.

— Ты будешь говорить от имени всех? — спросил я.

— От имени всех, — шелестящим голосом повторил дементор.

— Кто из вас третьего декабря принимал участие в нападении на Хогвартс и пытался вскрыть гробницу?

Дементор ответил через несколько долгих секунд:

— Никто из живущих в Азкабане. Несколько стай откололись и сейчас обитают в иных местах. Обратись к ним.

— Знаешь, я не сторонник презумпции невиновности. Даже наоборот. Так что по умолчанию я считаю, что ты лжешь. Стаи, о которых ты сказал — полудикие, никому не нужные хищники. У них нет и не может быть мотива, а все, что им требуется, они добывают сами. С другой стороны, вас, местных, легко можно купить.

— Нам не нужна хранящаяся в гробнице палочка. Владея ею, мы ничего не приобретем.

— А кому она может быть нужна? — спросила Эмилия, стоявшая чуть позади меня в окружении света барашка. Дементор держался за пределами его ауры, видимый благодаря висящим поодаль шарам.

— Вам, — ответил он. — Людям.

Будь у него человеческое лицо, я бы сказал, что он улыбается. Я не сомневался, что он врет, и презумпция невиновности была здесь не при чем: как говорил Том Риддл, есть вещи, в которых ты просто уверен.

Я вытянул вперед левую руку.

— Помнишь, что здесь?

Дементор молчал. Потом сказал:

— Если ты думаешь, что нас впечатлит мертвая татуировка…

— Это не мертвая татуировка. Чары Метки все еще во мне, и они живы; странно, что ты этого не чувствуешь. И знаешь, что говорят мне эти чары? Что ты врешь.

Разгневанный дементор дернулся назад, и нас окатило очередной порцией собственных отрицательных эмоций.

— А что если я просто арестую тебя как подозреваемого? Какая разница, ты или любой другой? Вы же все одинаковые.

Я чувствовал страх Эмилии; ее барашек начал тускнеть и гаснуть. Где‑то в глубине меня — или амулета, который я не снимал со дня посещения вампира, — заворочался лис. Дементор взмахнул руками.

— Арестуешь? Арестуешь дементора? Ты будешь первым и последним, кто попытается это сделать!

Патронус, сидевший на корточках у стены, допрыгнул до дементора в мгновение ока; медлительное существо не успело отреагировать, и патронус вцепился зубами в его горло, дернул вниз, распластал по полу и уселся сверху, погрузив когти в плоть. Ощущение, передавшееся мне от соприкосновения патронуса с дементором, было в тысячу раз отвратительнее, чем простое нахождение рядом с ним.

Свет погас. Шары исчезли в объятиях полупризраков, возникших словно ниоткуда и слетавшихся к нам со всех сторон. Единственный свет давала фиолетовая аура патронуса. Барашек пропал. Эмилия махала палочкой, но я сомневался, что ей удастся его вернуть.

— Просто ответьте, кто вас нанял, и мы его отпустим, — обратился я к дементорам.

— Есть ли в этом нужда? — прошелестело темное облако вокруг нас.

— О, — с удовольствием сказал я. — Еще какая!

Патронус стиснул челюсти, и голова дементора оторвалась от тела, взметнувшись вверх вслед за выпрямившимся патронусом. Его аура не могла отогнать этих существ, однако погибший собрат, чье тело разлагалось у нас на глазах, распространяя тошнотворный гнилостный запах, вызвало в их рядах смятение. По всей стае прокатился вздох, словно дементоры были ошеломлены произошедшим. Патронус выплюнул тающую голову, подпрыгнул и схватил еще одного, на этот раз не мешкая и за несколько секунд разодрав когтями податливое тело.

Я сделал знак палочкой, и к потолку взметнулась ослепительная белая молния. Ее ветви разбежались во все стороны, протянувшись вдоль стен до высокого сводчатого потолка, где, словно летучие мыши, гнездились укутанные в плащи создания. Этот свет их не пугал, но потушить его им было не под силу. В следующую секунду я вызвал плеть.

Стая бросилась к нам, словно единое целое, черное, шуршащее и холодное. Дементоров казалось слишком много, чтобы патронус с ними справился, но он их отвлекал, прыгая то на одного, то на другого, терзая когтями и кусая за руки и шеи. Я был готов к бою и хотел его, как никогда раньше, после такой бесславной гибели противников уверенный, что неуязвимых врагов нет даже среди полупризраков.

Но не успели первые дементоры оказаться в зоне досягаемости плети, вращающейся, словно огненное колесо пророка, как знакомый теплый свет смягчил слепящий разряд молнии. Подумав, что Эмилия, наконец, взяла себя в руки, я шагнул в сторону и усмирил оружие, однако навстречу дементорам выступил отнюдь не барашек. Огромный медведь, мне по плечо, неторопливо прошествовал мимо притихшего патронуса с очередной воняющей жертвой в зубах, и дементоры отпрянули. Медведь источал такую силу и мощь, какая не встречалась мне ни в одном заклинании подобного рода.

Я обернулся. У поворота в первый коридор стоял Шварц.

— Решил, что могу пригодиться, — сказал он, ухмыляясь.

Допрос был окончен. После такого побоища никто из дементоров не собирался продолжать разговор, и они убрались прочь, озлобленные и оскорбленные.

Я посмотрел на Эмилию. Она прислонилась к решетке камеры, стиснув в руке палочку, белая в свете молнии и с выражением отчаяния на лице.

— Герман, я твой должник.

— Брось, ты бы с ними в два счета разделался, — отмахнулся Шварц. — Просто мы вас заждались. Сколько можно разговоры разговаривать? Все равно, наверное, без толку.

— Нет, на этот раз толк есть…

Я замолчал, осознав, что меня колотит так, будто я стою на страшном морозе. Челюсти стучали, и половины моих слов было не разобрать.

— Ладно, идемте, — сказал Шварц. — А то я оставил Поттера с журналистами, и сейчас они, наверное, слагают о нас некрологи.

Взглянув на нашу компанию, Стражи не решились задавать вопросов. Эмилия выглядела глубоко подавленной; я был готов подраться с кем‑нибудь еще, представься мне такая возможность. Нехорошим голосом Шварц обещал Стражам вернуться в самое ближайшее время и выяснить, чьи имена и должности дементоры пытаются скрыть, покушаясь на жизнь дипломатических представителей, после чего мы отбыли на маяк.

Наше появление произвело фурор. Журналисты защелкали фотоаппаратами, направляя их главным образом на Эмилию, которая пряталась за спиной у Шварца. Видя, что от меня сейчас мало проку, он взял общение с журналистами на себя, сказав, что поведение дементоров заставляет предположить их неискренность, и боюсь, добавил он, нам придется навестить Азкабан как минимум еще раз. Я ожидал, что они спросят о Тейлоре, но то ли журналисты были лояльны аврорату, то ли решили не провоцировать человека, только что сразившегося с дементорами, вопросов на эту тему никто не задавал.

Когда мы покинули маяк, Эмилия тотчас аппарировала, не прощаясь и ни на кого не глядя. Шварц с легионерами отправились на базу, и мы с Поттером остались на скале одни. Он смотрел на меня сосредоточенно, словно оценивая, и я уже собрался попросить прощения за то, что возразил его приказу, но тут он взял меня под руку и аппарировал.

Нас встретил Лондон и площадь Гриммо. На улице было темно, а значит, точно больше пяти. Четыре часа в тюрьме пролетели как один. Мы оказались на крыльце дома Блэка, и я, оступившись, едва не свалился с лестницы. Поттер удержал меня за локоть.

— Входи, — он легко толкнул меня в коридор. — И обязательно посмотри на себя в зеркало. Такими, как ты сейчас, детей пугают.

У меня по–настоящему подгибались ноги, я чувствовал себя словно пьяный или чересчур усталый. Кое‑как стащив пальто, я прошел к лестнице, не задерживаясь у зеркала, чтобы не расстраиваться лишний раз.

— Поскольку ты куда‑то спрятал мою семью, готовить придется тебе, — предупредил Поттер, разматывая шарф. — Слышал бы ты, что говорила Джинни… Правда, на такие случаи мы давно уже договорились. Опасные ситуации бывали и раньше, но прятаться им до сих пор не приходилось.

На кухне он первым делом полез в какой‑то дальний шкаф и после долгого кряхтения, копошения среди банок и шуршащих пакетов вытащил небольшую пыльную бутылку, на треть наполненную прозрачной жидкостью.

— У тебя тут заначки по всему дому… — проговорил я, стараясь не слишком лязгать зубами. Налив водку в два маленьких стакана, Поттер критически осмотрел меня, мои руки, которые все еще дрожали, и пролевитировал стакан прямо мне ко рту. Водка оказалась мягкой и приятной; я глядел на Гарри, залпом выпивающего свой стакан, и чувствовал, как мышцы расслабляются, руки перестают трястись, плечи больше не сводит, и, кажется, говорить я теперь тоже мог нормально.