Amargo - Хороший ученик

• Название: Хороший ученик
• Автор: Amargo
• Жанр: Фэнтези

Продолжение фика "Хогвартс. Альтернативная история". 25 лет после окончания школы. Основные темы: палочка смерти и крестражи. Много канонических героев, но много и второстепенных новых персонажей. Магического экшена нет; есть интриги и расследования.

Мир Гарри Поттера: Гарри Поттер

Линг Ди, Гарри Поттер, Том Риддл

Детектив/ Драма/ || G

Размер: макси || Глав: 14

фанфик

Начало: 19.08.10 || Последнее обновление: 15.06.11

---

Кэрроу смотрел на меня, широко раскрыв глаза. Потом медленно выдохнул:

— Невероятно… ты победил Тейлора?

— Победил. Конечно, в самом начале он дрался не в полную силу, но в конце разоружил меня и практически поджарил. Просто мне повезло… если можно так сказать.

— Нда, — Кэрроу почесал подбородок. — И ты, значит, считаешь себя вроде как виноватым?

— Нет, не считаю. Во–первых, я не знал, а во–вторых… — В сознании всплыла сцена, когда я, залечивая в коридоре порезы от заклятья Тейлора, мимоходом назвал его "своей реабилитацией". Мне стало стыдно и противно. — Неважно. Просто не знал.

Кэрроу не удивился и не стал вытягивать из меня то, о чем я не хотел говорить.

Мысль, что Министерство могло использовать дементоров для сведения старых счетов, не приходила мне в голову даже тогда, когда я узнал об их возвращении в Азкабан, настолько глубоко жила во мне уверенность, что Тейлор не сидит без дела, а участвует в исследованиях, которые проводили Стражи и в которых некогда предлагали участвовать и мне. Однако в словах Кэрроу отражались простые желания тех, для кого месть состояла в обыкновенном убийстве. Тот факт, что я об этом не думал, свидетельствовал лишь об одном: мои представления о хорошей жизни Тейлора в тюрьме не имели под собой ровно никаких оснований, служили исключительно для успокоения совести и позволяли не корить себя за очередную ошибку.

— Амикус, когда дементоры вернулись, они вас сторожили?

— Нет, — Кэрроу затряс головой. — Ходили слухи, будто они гнездятся на нижних уровнях, хотя вниз уже никого не отправляли. Иногда они пролетали над двором, куда нас выводили на прогулку, но высоко, так что мы их больше чувствовали, чем видели.

— Над двором? — переспросил я. — Там что, и двор есть?

— В Азкабане много чего есть. У него довольно интересная геометрия. Думаю, Стражи любят там экспериментировать — как‑никак, их вотчина. Не знаю, что за отношения у них с дементорами, но могу сказать одно: чтобы защититься от их воздействия, Стражам не нужны патронусы, они охраняют себя иначе, амулетами или как‑то еще… А почему ты спрашиваешь?

— Ты знаешь, что в декабре было совершено нападение на школу?

Кэрроу кивнул:

— Да, Алекто что‑то говорила.

— Среди нападавших были дементоры, — сказал я. — Думаю, пришло время нанести им визит и поговорить по душам.

Глава 8

Всю неделю море штормило; волны с грохотом разбивались о камни, ветер не прекращался ни на минуту, воя на разные голоса и швыряя в окна мелкую ледяную крупу, а если подняться на холмы, было видно, насколько низко над землей и морем бегут рваные серые тучи. Вечерами я выходил на берег, то и дело вспоминая рассказ своего сокурсника по Академии о том, как давным–давно, отдыхая с семьей на круизном океанском лайнере, они с братом, оба еще недавние школьники, вызывали "Летучий Голландец". "Я так и не понял, настоящий этот Голландец или просто дурацкая шутка, — говорил он. — Может, какой‑нибудь умник создал иллюзию и связал ее с тем глупым стишком призыва… Корабль и правда жуткий, но все равно мы очень жалели, что не можем на него перелезть и всё там облазить". Когда я смотрел на горизонт, в голове вертелось заклинание вызова Голландца, однако вслух я его не произносил: даже если бы мне захотелось развлечься подобным детским способом, в штормовую погоду корабль все равно было не увидеть.

На время я переселился в дом на берегу, оставив Мадими в квартире: змея попросила накрыть ее гнездо и выключить лампу, решив дождаться весеннего тепла в спячке. Риддл большую часть времени тоже дремал, что, по–видимому, было обыкновенным времяпрепровождением любого магического портрета. Его молчание меня вполне устраивало.

— Сегодня у тебя были гости, — с порога сообщил мне портрет, когда в четверг вечером я вернулся из Министерства. — По моему мнению, дом все же стоит запирать, иначе в него начинают врываться решительные юные леди.

Тао. Я ждал ее только завтра, и не здесь, а в Лондоне. Почему сигнализация не сработала? Или я просто не услышал предупреждения? Риддл тем временем продолжал:

— Ты хорошо воспитал свою дочь, Линг — ведь я не ошибся в своем выводе? Это твоя дочь? — Я не ответил, и портрет с досадой качнул головой. — Она просто пришла и ушла. Мы не разговаривали. Да и вряд ли бы она стала со мной говорить.

Я взял пальто, которое поначалу бросил на спинку стула, и направился в комнату.

— Постой, — произнес Риддл. — Пожалуйста, погоди. Мне бы хотелось, наконец, расставить всё по своим местам. Почему я до сих пор здесь? Ты нарисовал портрет, чтобы узнать место моей могилы. Я рассказал тебе и Поттеру то, что смог услышать, уловить и понять, находясь в другом мире. Почему ты не уничтожил рисунок? Ответь, будь так любезен.

Я вытащил палочку. Риддл молчал, глядя на меня спокойно и выжидающе.

— Или ты оставил меня, чтобы подвергать унижениям? Чтобы Поттер имел возможность оскорблять меня и после смерти? Объясни, зачем я тебе нужен? А если не нужен — уничтожь портрет, поскольку то, как ты себя ведешь, тебя недостойно.

— Ты не настолько хорошо меня знаешь, чтобы судить, что меня достойно, а что нет.

— Я знаю тебя лучше, чем тебе бы хотелось, а если ты немного подумаешь, то поймешь, почему. Давай решим этот вопрос. Идти мне отсюда некуда, разве что бродить там, — портрет указал на темноту у себя за спиной, — но это еще менее приятно, чем мое теперешнее положение.

— Я не обещал проявлять к тебе милость — ведь и ты в свое время ее не проявлял, — я указал палочкой на портрет. — Так что пока ты мне нужен, будешь висеть. И жаловаться у тебя нет причин: тебя здесь никто не оскорбляет и не унижает. С тобой общаются; более того, к твоему мнению прислушиваются. А если я не докладываю тебе все, что происходит в моей жизни — извини, Риддл, но на исповедника ты не тянешь.

Не дожидаясь ответа, я ушел в комнату и закрыл за собой дверь. Этот мирный, просящий о снисхождении, если не о сочувствии Риддл нравился мне гораздо меньше, чем Темный Лорд, которого я знал при жизни: манера поведения портрета была нехарактерна для Волдеморта — не он эксплуатировал подобный доверительный тип общения.

В ожидании Тао я переоделся, разжег камин и уселся напротив, глядя в огонь, пылающий так неистово, что через десять минут в комнате стало невыносимо жарко. Я не менял температуру; иногда мне лучше думалось, если я был разозлен, заходил в тупик, или когда привычное состояние тела и ума менялось, позволяя вдруг увидеть то, что раньше было скрыто, и взглянуть на знакомое под другим углом.

Но под каким углом не смотри на невыразимцев, получалась не слишком приятная картина. Два дня назад, когда я пришел поговорить с вернувшимся из Италии Бруствером, в кабинете меня ожидал не только министр, но и Уильям Буни, охранник сознания премьера. Его присутствие было почти ожидаемым, хотя мне казалось, что невыразимцы станут работать тоньше. Что ж, в таких вещах приятно ошибаться.

— Уильям, рад вас видеть, — я протянул Буни руку. Тот привстал и, коротко кивнув, пожал ее своими ледяными твердыми пальцами. — Министр, — я взглянул на Бруствера, застывшего в своем кресле, словно восковая фигура. — Как там Италия? Еще не утонула в дождях?

— Если так пойдет и дальше, то возможно всё, — пробурчал в ответ Бруствер. — По крайней мере, Англию давно пора перестать называть страной туманов. Пусть Европа себе этот титул забирает.

— Что ж, — я поудобнее устроился на стуле и сцепил пальцы в замок. — Ждете от меня откровений, или в них больше нет нужды?

— Нужда есть, — произнес министр, ни разу за это время не поглядев на Буни, словно его здесь и не было. — Но то, что тебе сказала премьер, было, мягко говоря, не информативно. Признаться, я ожидал большего.

— Вполне вероятно, она просто не может объяснить, в чем дело. Она сказала — проблема слишком сложна, а это значит, что проблема слишком сложна для магглов, поскольку они имеют дело с последствиями колдовства. Я понимаю, что у вас, Кингсли, нет времени следить за жизнью неволшебников, но вы‑то, Уильям, должны знать ее как никто другой…

— Я не вижу причин для введения надзора за аэропортами, — ответил Буни, то ли не обратив внимания на мою иронию, то ли не поняв ее. — Правда, мы могли бы консультировать их МВД и летные службы, давая сводки вероятностей терактов или крушений, но с террористами они справляются сами — по крайней мере, за последние два года ни в Британии, ни в Европе никому не удавалось взрывать самолеты, — а что до крушений, они не просят, ну и мы не слишком рвемся. Нам только лишняя работа, а выгод никаких.

— Террористы — действительно первое, что приходит в голову, и будь это они, премьер бы так и сказала, — продолжил я, обращаясь главным образом к Буни. — Наркотики, перевозчики информации, контрабанда — все эти проблемы она могла бы объяснить. — Я взглянул на министра. — Вы случайно не интересовались последней статистикой по миграционным потокам магглов и колдунов? — Бруствер нахмурился, и я добавил: — Ладно, только колдунов.