Хельмут Крауссер - Сытый мир

• Название: Сытый мир
• Автор: Хельмут Крауссер
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: ISBN 5-901582-17-9

Хаген Тринкер по фатальному стечению обстоятельств не вписался в поворот и выброшен на обочину жизни, в мир бомжей и бродяг, который соседствует с «сытым миром», пытаясь ему противостоять…

---

— Если вы издадите ещё хоть один звук, я вас урою!

Ранний пенсионер смотрит на него с недоверием.

— Эй, парень, полегче! Be cool!

— Ещё одно слово, и ты мёртвый!

Ни один из хиппи больше ничего не произносит. Они со вздохом опускают головы и пытаются сохранить остатки достоинства.

Невероятно. Либо у этого пацанёнка есть оружие, либо он буйнопомешанный. С виду он такой, что его можно двумя пальцами перекинуть через стол. Но это дело меня не касается.

— А ты заткни своё хайло!

И хотя я не произнёс ни слова, он однозначно обращается ко мне. Теперь это дело стало меня касаться.

Он встаёт передо мной, сжав кулаки, рот искривлён в гримасе ярости, он бледен и взвинчен, дыхание прерывистое. Я ничего не отвечаю. Уж не настолько это дело касается меня.

А старик кричит:

— Теперь врубаем скорость тридцать! А где же натуральное вино?

Мальчишка бежит к нему и бьёт его мордой об стол. Берлин… Я же говорил…

Старик ничего не понимает.

— Ну, я тебе сейчас покажу! Держись! — кричит он.

Из его ноздрей хлещет кровь. Я беру бутылку белого рома и бью ею мальчишку сзади по башке. Уж настолько-то это дело меня касается. Он мешком оседает на пол. У польки-барменши начинается нервный припадок. Она рыдает и громко зовёт на помощь хозяина. Тот является на крик. Брюхастый детина, весь в перстнях, с отвислыми щеками.

— Что туг происходит?

Никто ему не отвечает. Старик падает со стула, прямо поверх лежащего парнишки, и лопочет:

— Видал, какие у меня сильные кореша?

Я выхожу из пивной. Хозяин звонит по телефону. Слишком уж сильно меня это действительно не касается.

— Где повалялась любовь, там больше трава не растёт! — слышу я, выходя, восклицание старика. Ему весело.

Через три дома от этого места — бордель. Я захожу туда и спрашиваю, не обижу ли кого, если всего лишь выпью пива. Бордельная мама улыбается.

— Давай-ка проверим на звук!

На звон монет, на шелест купюр.

— Всё ясно, можешь выпить здесь своё пиво!

И совсем, кстати, недорого. Пять марок за стакан «пильз». Ну вот.

Это Веддинг. Старый рабочий квартал.

Туг же сидят четыре шлюхи, одна из них полная блондинка, одна хорошенькая брюнетка и две азиатки. Обе разом подходят ко мне и пытаются обработать меня слева и справа.

Я с благодарностью отмахиваюсь. Только пиво, нет, правда, больше ничего.

Бордельная мама за крошечной стойкой спрашивает, откуда я приехал. Я отвечаю, что с недавнего времени живу здесь. Она тяжело вздыхает.

— Повезло тебе! А я уже полгода ищу себе квартиру! Потому что прежнюю должна освободить…

— Бедненькая…

— Не знаешь, случайно, д ля меня чего-нибудь?

Я подмигиваю в приступе озорства, пересчитываю двери, которые вижу перед собой, и говорю:

— Ну… у меня сейчас пятикомнатная квартира, и я даже не знаю, что мне делать с такими жилыми площадями… Надеюсь, стены здесь не имеют ушей, а Юстиция слепа и глуха…

Она недоверчиво хватается за голову:

— Что, серьёзно?

— Дом, правда, старой постройки, это ясно, но ещё дай бог каждому…

Она хочет знать, где это место, ей нужен адрес, моё имя…

М-да…

— В борделе ничего не бывает даром…

Вид у неё очень недоверчивый. Но надежда на квартиру так ярко вспыхивает за её опущенными веками, что она готова воспринимать меня всерьёз. Даже невзирая на мою одежду, которую я ношу не снимая! Достаточно чокнутая тётка. Но эффект я уже произвёл, и мне стало скучно, к тому же я слишком пьян, чтобы продолжать этот розыгрыш дальше. Я говорю ей, что живу вместе только с женщинами, которых люблю. К сожалению, к сожалению…

Она принимает это без обиды.

— Ну, с пятью-то комнатами у тебя будет большой выбор!

— В этом нет ничего хорошего.

— А не хочешь, — она указала на одну из азиаток, — жениться на Са Йинг? Она тебе заплатит за это «коричневую»! А то ей после первого придётся возвращаться в Таиланд…

Са Йинг улыбается мне.

Это сытый, очень сытый мир.

ГЛАВА 20. УХОД. ПОТОМ КОНЕЧНОСТЬ

в которой мальчик становится мужчиной, после чего появляются були, а потом начинается сказка

Ровно в полночь, при двенадцатом ударе, мальчик вышел из дома Его срубленное генеалогическое древо больше не имело над ним власти.

Он направился к круглому Экскаваторному озеру, развёл там костёр, сбросил всю одежду и поплыл. Он нырял, плескался потом грелся у костра Перед законом он стал взрослым мужчиной.

В четыре часа утра к нему подъехала первая патрульная машина. Из неё вышли двое полицейских и попросили у него документы. Он порылся в одежде и дал им свой паспорт. Они поздравили его с днём рождения и поехали дальше. Новоиспечённый мужчина даже растерялся.

Значит, отныне всё пойдёт просто великолепно.

К шести часам утра он погасил костёр и поехал на Главный вокзал. Встретил там своего лучшего друга, они выпили пива на прощанье. После чего он сел в поезд.

После этого последовало много историй, городов и снов. И потерянность переливалась всеми цветами радуги. Ни от чего не было больно. Прошло несколько месяцев.

Потом — после многих историй, городов и снов — мужчина брёл однажды ночью по тротуару и услышал смех японских шлюх — на другом берегу улицы Он подрулил к ним, скалясь в улыбке, и коснулся туфель одной из них, потом пальцы его добрались до подвязок, до ажурного белья и до кожи.

Так началась маленькая сказка.

Потому что они его не прогнали.

Была уже поздняя ночь, фраер бесподобный, он формировал путаные слова и шутил К сожалению, он не запомнил свои тогдашние шутки.

Кратковременный приют они ему предоставили.

Ему никогда не забыть эту комнатку, красноголубую рекламу за окном, отсветы которой падали на старый матрац, и тот момент, когда кто-то заглянул, и благодарность, когда свет снова потух.

Он вставал ещё раз, чтобы выкурить сигарету, и тень его мокро падала от окна на пол, а меж трёх труб какой-то фабрики разрастались первые проблески рассвета.

Из его кулака поднимался дым, словно серое сказание. Сгорало всё прошлое.

После этого последовали другие сигареты.

В полдень одна из шлюх сказала ему, что он должен уйти Это было нормально.

Всё прозвучало вполне прилично, весь мир звучал прилично, люди, время, лес дремучий.

Он был готов к большой любви.

ГЛАВА 21. СЕРДЕЧНЫЙ ИНФАРКТ И БРАТСКАЯ МОГИЛА

в которой Хаген опасно близко подходит к капитуляции и говорит себе, в чём дело

Сегодня первое сентября, мой паспорт действителен ещё семь дней. Начались занятия в школе.

В первой гимназии я смотрю, как девочки приходят на уроки. Во второй хожу по двору во время перемены. У третьей гимназии я смотрю, как они уходят домой. Юдит среди них нет.

Я перепробовал уже всё.

Даже если вы правы, дорогие враги, всё же я испробовал и это и продолжаю пробовать дальше. И — абсолютно честно — ведь вы же в высшей степени заинтересованы в моём поражении. Разве не так? Есть ещё где-нибудь свободный открытый гроб?

Я даю моему телу не больше трёх часов сна в сутки. Я побывал уже почти всюду.

На Гёрлитцком вокзале я слонялся без дела, и ко мне подошли несколько женщин, с ног до головы укутанные в одежду, с причёсками как у фольклорных песенниц, а в руках у них были дубинки и газовые пистолеты.

Они спросили, что я здесь делаю.

Я ищу одну женщину, ответил я. Лучше бы я этого не говорил. Они немедленно захотели отрезать мой детородный орган. Но я от них сбежал на полном ходу. Они тут все с ума посходили.

— Насильник, мы до вас ещё доберёмся! — хором кричали они мне вдогонку.

М-да. Берлин…

Здесь есть кафе только для женщин, пивные только для женщин, книжные магазины, фитнес — студии. У них тут у всех паранойя. Этот город теперь разделён не на две, а на три части. Восток, Запад и Эмансипе.

По моим прикидкам, они не успокоятся, пока не введут матриархат. Пожалуйста, ради бога, каждому необходимо некое содержание жизни. Мандократкам тоже. Но они преследуют и ловят совершенно не тех, кого надо. Они же могли меня убить. Или что-то в этом роде. Может, хотели использовать меня для своего весёлого празднества — вакханалии! С Орфеем они учинили именно это. А всё из-за того, что в подземном мире он обернулся к другому человеку.

Пешеходы в Берлине все смотрят себе под ноги, это всё из-за собачьего кала.

«Револютция — вот единственный выход!» — написано на телефонной кабинке. Нет уж. Если революция делает ошибки в орфографии даже своего собственного пароля, забудьте о ней. Ткк и пометьте себе на полях. Лучше уж иметь дело с явными больными манией величия: они, по крайней мере, честны перед собой.

Можно немного увеличить вероятность встречи с Юдит, если основную часть времени проводить на транспортных узлах.