Стаффан Скотт - Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…

• Название: Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…
• Автор: Стаффан Скотт
• Издательство: ЛомоносовЪ
• Жанр: Публицистика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91678-082-6

Ныне в роду Бернадотов насчитывается, если идти от его родоначальника наполеоновского маршала Жана Батиста Бернадота, семь королей и еще около ста двадцати особ обоего пола — мудрых государственных мужей, храбрых воинов, скучных принцев, строгих хранительниц домашнего очага и прекрасных принцесс. А кроме того имеются лесорубы, продавцы пылесосов, дизайнеры и даже один из лучших шведских художников. Писатель и журналист Стаффан Скотт со знанием дела, а, главное, с юмором описывает королевскую фамилию, а заодно преподносит читателю совершенно неожиданный образ Швеции. Его книга заполнена фактами, которые прежде никогда не публиковались ни в прессе, ни в исследованиях, посвященных королевской семье.

---

Счастливый отец семейства Свен Графстрём по-настоящему не разбирался в любви между языкастой журналисткой Черстин Викмарк и порывистым, наивным и симпатичным молодым принцем, и дневник его отражает ходячие сплетни о Викмарк. В мае 1942 года он так описал попытку молодой пары узаконить свое счастье: «…королевская фамилия утром [была] в полной ажитации. Дело в том, что молодой принц Карл Юхан и редактриса Черстин Викмарк созвали пресс-конференцию, где объявили о своем намерении вступить в брак и принц зачитал соответствующее письмо, адресованное его августейшему деду. Надо полагать уместным в течение нескольких предполуденных часов, с одной стороны, помешать присутствовавшим на пресс-конференции журналистам не [sic![217]] печатать ничего об этой первоклассной сногсшибательной сенсации, а с другой — убедить принца не передавать означенное письмо королю. Пожалуй, это бы не удалось, не пользуйся Черстин Викмарк столь заведомо сомнительной репутацией. Вероятно, журналисты и сами сообразили, что это уж чересчур, и, наверно, свою роль сыграло также почтение к старому монарху». Вот что происходило в Швеции в 1942 году.

Из дневника Графстрёма можно почерпнуть, что Черстин Викмарк была «une femme fatale», которая, кстати, называла своего Карла Юхана «глубокомысленным парнем». Графстрём встречался с нею на обедах в обществе и подытожил свои впечатления таким образом: «У этой дешевой шведской Помпадур хорошая фигура, но черты лица отмечены недостатком ночного сна и душевного благородства. Без сомнения, женщина интеллигентная [sic]». После очередного обеда он с неохотой записал, что она «с обычной для нее душевной тонкостью, в частности, говорила об Эстелл Бернадот как о “негритянке”». Когда в апреле 1944 года Карл Юхан предложил Черстин Викмарк на должность пресс-атташе при шведской дипломатической миссии в Вашингтоне, мидовские сотрудники ужаснулись и заявили, что это невозможно. Однако вместе с Фольке Бернадотом и «газетчиком» Эриком Вестбергом Графстрём планировал сделать ее корреспондентом в США, на жалованье у королевского дома, чтобы убрать ее из Швеции. Но ничего не вышло.

Принц и его возлюбленная решили-таки поехать в Нью-Йорк и пожениться там, но чиновники двора попытались отозвать заграничный паспорт молодой журналистки. Впрочем, как выяснилось, в губернском руководстве нашлись честные люди, отказавшиеся нарушать законодательство таким манером. Трюк с паспортом не удался, тогда двор начал давить на американское посольство, в том числе при участии Фольке Бернадота, и невеста in spe[218] не получила визы! Принц отправился в США один, по обыкновению решительно, и завязал контакт с некой дамой из госдепартамента, которая распутала «недоразумение», в результате редактриса Викмарк получила разрешение на въезд в Штаты, и в феврале 1946 года молодая пара вступила в брак.

Свен Графстрём полагал, будто знает, как дблжно поступить с Карлом Юханом и его Черстин. Усилия, предпринятые, чтобы воспрепятствовать ее въезду в США, были правильны, «ибо имели целью положить конец роману, который, как понимают все, кроме молодого принца, закончится только слезами и зубовным скрежетом… Жаль парня, но будет жаль еще больше, если маленький заговор короля потерпит неудачу». (Заговорщиком был, скорее, кронпринц, будущий Густав VI Адольф.) «Что брак этот обречен на неуспех, ясно уже сейчас, тут не надо быть провидцем».

Обычно столь симпатичный дипломат, понятно, отражает здесь типичные отклики шведской верхушки на любовные перипетии молодого принца и вполне наглядно показывает, какие огромные препятствия громоздились перед влюбленными. Что брак будет долгим, пока смерть не разлучит их, Свену Графстрёму узнать не довелось — он безвременно скончался в 1955-м в результате несчастного случая. Однако в отчете о провинциальном с нашей точки зрения конфликте между влюбленной парой и сухим, чопорным королевским двором есть примечательная подробность, датированная весной 1945 года. Свен Графстрём обедал во дворце с принцем, который огорченно рассказывал об инспирированном двором отказе посольства США выдать визу Черстин Викмарк. По-видимому, молодой Карл Юхан даже не подозревал, что Графстрём не только все знал, но был непосредственно в этом замешан. Принц «был в обиде на королевскую фамилию, поскольку считал, что именно она стоит за американской позицией. И обронил что-то вроде: он, мол, знает много скандальных фактов о дворе, которые выйдут наружу, если ему и Черстин не дадут уехать. В частности, он упомянул вполне известное обстоятельство, что Е. В. страдает определенными аномальными наклонностями». Короче говоря, обиженный молодой человек намекнул, что расскажет всему свету, что его дед голубой. Ведь, как уже говорилось, гомосексуализм согласно тогдашним законам по-прежнему был наказуем, и хотя короля в ту пору нельзя было привлечь к суду, сей факт сделал бы его положение еще более щекотливым. Что это было — несдержанная болтовня измученного молодого человека, или же Карл Юхан был не так наивен и неумел, как полагал дипломат, и подбросил информацию, которая могла переполошить двор, когда гость там обо всем доложит? Может быть, Карл Юхан даже воздействовал столь изощренным образом на дальнейшее развитие событий? Трудно сказать. Графстрём подытожил обед и весьма примечательное доверие вот так: «Ясно, что и он, и Черстин пребывают в отчаянном настроении».

Последний разговор Карла Юхана с дедом Густавом V на эту тему закончился ничем, оба остались при своем. Но когда внук собрался уходить, дед набрал горсть своих сигарет и отдал ему со словами, что впредь у него не будет к ним свободного доступа. Карл Юхан без особого удивления отметил, что дед неоднократно назвал его не Джонни (как его звали в кругу семьи), а Вильгельм.

Еще в 1945-м иные шведские газеты могли на первых полосах критиковать влюбленных за то, что они хотели жить вместе на законных основаниях (что было тогда много-много важнее, чем сейчас). Когда принц Карл Юхан и Черстин Викмарк, как тогда говорили, «объявили о помолвке», то было это, согласно «Стокгольмс-тиднинген», неудачно «еще и потому, что репутация королевской фамилии может пострадать, коль скоро слишком многие из молодых ее членов не понимают обязательств, возложенных на них воспитанием и положением. Вероятно, не мешало бы обсудить определенные статьи законодательства, ограничивающие право наследных принцев на женитьбу. Но если означенные особы полагают, будто посредством гражданского брака лишь действуют в духе демократии и нового времени, то они впадают в очень опасное и печальное заблуждение».

Н-да, всего пятьдесят лет назад крупная шведская газета могла писать такое! Впрочем, автор передовиц «Стокгольмс-тиднинген» отнюдь не был всерьез обеспокоен, он утешал себя и читателей тем, что «авторитет королевской семьи у шведского народа непоколебим и лично к королю люди питают глубокое доверие. Отрадно констатировать, что и ближайшие правомочные наследники, в первую очередь кронпринц, а также наследный принц, герцог Вестерботтенский, пользуются полным доверием».

Монархизм «Стокгольмс-тиднинген» уже тогда выглядел замшелым, что вытекает из первополосного комментария «Дагенс нюхетер» к фразе о доверии к королю, кронпринцу и герцогу Вестерботтенскому: «А как же принцессы?»

Карл Юхан и Черстин Викмарк оставались вместе, пока их не разлучила смерть, — единственный пункт, в котором Черстин Бернадот, урожд. Викмарк, удалось достичь известного сходства с верной супругой принца Оскара, доброй христианкой Эббой.

В 1950–1951 годах они обзавелись приемными детьми — Моникой (р. 1948) из Австрии и Кристианом (р. 1949) из Стокгольма.

Карл Юхан вел многочисленные и разнообразные дела с экзотическими странами, в том числе с ужасным диктатором Трухильо[219] из Доминиканской Республики, — иногда ему сопутствовала удача, иногда нет. Карл Юхан Бернадот, с 1951 года граф Висборгский, сам откровенно и не без иронии рассказывал о своем очень переменчивом счастье. Занимался он то цементом, то железнодорожными вагонами и дорожными машинами, то нефтью, а в конце концов импортом и производством оборудования для нефтяного отопления, которое как раз в то время пользовалось большим успехом. Это был лучший его бизнес, в частности он даже владел фабрикой в Худдинге. В конце шестидесятых Карл Юхан участвовал в одном из шведских акционерных фондов нового образца, вокруг которого со временем возникли, так сказать, завихрения; во всяком случае, Карл Юхан исчез оттуда через три года после начала работы фонда.

Черстин Бернадот достаточно рано стала легендой публицистики, вела постоянные рубрики, так называемые «колонки», редактировала, писала передовицы, снимала фильмы, развлекалась и веселилась, если не сопровождала мужа в заграничных поездках — один сезон проводили в США, другой в Париже. Поначалу все казалось богемно и романтично. Газетное издательство, понятно, находило применение ее корреспонденциям о жизни света и кинозвезд в Нью-Йорке, в Калифорнии и других местах; и конечно же, она была не настолько глупа, чтобы не использовать свое положение невестки шведского короля, ведь это ключ к многим дверям.