Ева Модиньяни - Невеста насилия

• Название: Невеста насилия
• Автор: Ева Модиньяни
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-209-1

В сицилийском монастыре появляется новая монахиня — загадочная и прекрасная сестра Анна. До того, как она была вынуждена скрыться в монастыре, эта женщина — преуспевающий нью-йоркский адвокат Нэнси Карр — занимала высокое общественное положение, собиралась выставлять свою кандидатуру на пост мэра города.

Но за фасадом ее респектабельности и благополучия таятся кровавые драмы, погубленная любовь, связи с мафией…

По роману Звевы Казати Модиньяни в Италии был снят телевизионный сериал «Невеста насилия».

---

— Одно дело — мнение, а совсем другое — реальность. Можешь думать, что угодно, но ты должна отдавать себе отчет в том, что живешь в доме одного из главарей мафии. Сотни раз в газетах писали о том, что Фрэнк Лателла замешан в преступной деятельности. Его имя всплывает на всех процессах «Коза ностры». Про Лателлу можно роман написать.

— Но никто ни разу не выносил ему обвинительный приговор.

— Это значит лишь то, что он очень хитер.

— И ты тоже хитер, Тейлор Карр, а может, только кажешься хитрым. Без Фрэнка Лателлы я никогда бы не оказалась с тобой здесь, в этом прекрасном доме. Я бы не поступила в Йельский университет, у меня не было бы счета в банке и дома в Гринвиче. Не будь Фрэнка Лателлы, ты бы меня и взглядом не удостоил.

Нэнси вскочила и в сердцах швырнула на стол салфетку. Тейлор негромко зааплодировал, улыбаясь своей обычной, неотразимой улыбкой.

— Ты умна, искренна, привлекательна. С таким характером ты обязательно многого добьешься. Теперь понимаешь, почему я тебя люблю и хочу жениться.

В глазах Нэнси сверкала ярость.

— Ты мне больше не интересен, Тейлор Карр, — воскликнула она. — Отвези меня, пожалуйста, обратно, в университет.

— Может, кончим, обед?

— Я не позволю устраивать мне полицейское дознание. В моей жизни есть много такого, о чем ты не знаешь. И хорошо, что не знаешь, поверь мне. Мы принадлежим к разным мирам. Ты — богатый аристократ, за тобой — целая вереница английских предков. А я — из рода вечно голодных, неграмотных крестьян. Моя бабушка не умеет читать. Но кое-что ты приметил верно: я многого добьюсь. Потому что так хочу. Потому что я в долгу перед моей семьей, особенно перед отцом. Но кое в чем ты ошибся: я никогда не выйду за тебя замуж. Я люблю другого и жду от него ребенка.

30

Нэнси чувствовала себя как никогда счастливой и спокойной. Словно солнце взошло у нее в душе. Ей казалось, что наконец-то нашла она надежный приют, где тепло и светло, нашла мечту, которую может лелеять, нашла любовь, которую будет беречь. Этой ночью разразилась сильная гроза, с громом, молниями и ливнем. На рассвете ветер разогнал плотные тучи, и небо стало голубым и ясным. Начался теплый, приветливый воскресный день августа.

Фрэнк Лателла с женой заказали два билета на вечерний спектакль на Бродвее. Они приехали в Манхэттен в полдень, как раз к мессе в соборе святого Патрика. С ними были Нэнси, Сэл и Джуниор.

После службы все пешком отправились по Пятой авеню к отелю «Плаза», куда должны были явиться Шон и Хосе Висенте, вернувшиеся из Сан-Франциско. Намечался семейный обед — приятная встреча и неизбежные беседы о делах.

На Нэнси был белый льняной костюм, подчеркивавший тонкую талию и чуть раздавшиеся от беременности бедра.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо поинтересовалась Сандра.

Она говорила, обращаясь только к Нэнси, тем тоном, каким говорят о своих делах женщины, когда не желают, чтобы вмешивались мужчины.

— Великолепно, — улыбнулась Нэнси.

— А меня на втором месяце все время тошнило, — вспомнила Сандра.

В голосе ее звучало сожаление об ушедшей молодости и утраченных надеждах.

Семья смирилась с беременностью Нэнси. Сначала девушка поговорила с Сандрой, потом Фрэнк дал согласие на брак. Шон и Нэнси должны были пожениться в начале сентября, Фрэнк и Хосе Висенте согласились быть свидетелями.

В отеле Фрэнку передали сообщение: Шон и Хосе Висенте вот-вот приедут. Нэнси захотела подождать их у входа, Сэл вышел вместе с сестрой. На площади, у гостиницы, неожиданный порыв ветра взлохматил им волосы. По улице проехал наряд конной полиции, возвращавшийся из Центрального парка.

Сэл подумал о бабушке, жившей в Кастелламаре дель Гольфо, замкнувшись в печальном одиночестве. Нэнси же разглядывала швейцара, красивого мужчину представительной внешности. Она вспомнила, как увидела на этом же месте отца, много лет назад, таким же солнечным утром, когда океанский ветер врывался в город. Она вновь представила отца в нарядной форме с серебряными галунами. Но теперь годы и жизненный опыт позволяли ей иными глазами взглянуть на ту давнюю сцену. Вспоминая, как почтительно суетился швейцар, Нэнси ощутила, что блестящая ливрея была знаком его приниженного положения. Ей вдруг стало жаль покойного отца. В нем не было ничего величественного; он просто добросовестно прислуживал, работая лакеем, как и этот швейцар, что кидается открывать дверцу лимузина, почтительно снимая фуражку.

Нэнси нашла руку Сэла и крепко сжала. Сцена убийства Калоджеро Пертиначе зримо встала у нее перед глазами. И снова, вместо белого льняного костюма, на ней оказалось пышное платье, надетое в день первого причастия в то давнее весеннее утро. Она снова услышала треск выстрелов из проехавшего мимо такси. И тотчас же ее отец упал, обливаясь кровью, на землю. Кровавое пятно медленно расползалось по ливрее с серебряными пуговицами и галунами. На мгновение Нэнси опять стала ребенком, и острая боль вспыхнула в ее душе.

— Папа, дорогой папа! — прошептала Нэнси. Она конвульсивно сжимала руку брата и видела перед собой не оживленную воскресную улицу, а лицо отца, прикрытое запятнанной кровью вуалевой накидкой. Видела она и себя и слышала собственные слова: «Я отомщу за тебя, папа!» До сих пор та страшная клятва тяготила ее душу.

Брат догадался, о чем она думала.

— Нэнси, прошло столько лет… — прошептал он.

— Конечно… конечно… — Она улыбнулась, пытаясь отогнать призраки прошлого и забыть клятву.

— По-моему, они едут, — обрадовался Сэл, показывая на такси, что приближалось к гостинице.

Шон и Хосе явились прямо из аэропорта. Они тоже заметили брата с сестрой: Нэнси увидела, как кто-то машет рукой из открытого окна машины. Автомобиль притормозил, и перед Нэнси проплыло лицо молодого человека, сидевшего на заднем сиденье. У него были ярко-голубые, безжалостные и прекрасные глаза. Он смотрел на нее и улыбался. Потом эта картина словно остановилась, и у Нэнси перестало биться сердце. Она задрожала и поднесла руку к губам, пытаясь заглушить стон. Через столько лет в момент, когда она считала себя как никогда счастливой, Нэнси узнала в Шоне Мак-Лири — единственном мужчине, которого любила, убийцу своего отца.

И тогда улица, дома, прохожие, весь мир закружился вокруг нее в безумной круговерти. И опять на земле, у ее ног, лежал прошитый пулями отец, а рядом с ней стоял убийца. Нэнси видела, что Шон говорит что-то, губы его двигаются, но слов она не слышала. Она никак не могла понять, почему она не узнала его раньше. Если бы обстоятельства сложились иначе, если бы не целый ряд совпадений, разбудивших ее память, она бы вышла замуж за убийцу своего отца. Она вышла бы за Шона, потому что любила его, потому что он единственный мужчина в ее жизни, отец ее будущего ребенка.

Шон что-то объяснял, наконец, встряхнул Нэнси, взяв за плечи. Но она слышала лишь свой собственный детский голос: «Я отомщу за тебя, папа!»

Наконец она смогла произнести несколько слов, давясь рыданиями:

— Пусти, пусти меня! — Шон попытался удержать ее, но она вырвалась и бегом кинулась к парку. Ей хотелось лишь одного: убежать как можно дальше, исчезнуть навсегда. Шон кинулся следом. И к нему с необыкновенной ясностью вернулись те же воспоминания; страдание Нэнси разрывало ему сердце. Он нагнал девушку и преградил ей путь. Нэнси подняла на него глаза, в которых сверкала ненависть, но постепенно ее дыхание выровнялось, и лицо неожиданно озарилось прекрасной улыбкой. А Шон твердил ей:

— Ты поняла? Теперь ты поняла, почему я отказывался от тебя? Поняла, почему старался держаться подальше?

— Я люблю тебя, Шон! — прошептала Нэнси ему на ухо. Никогда в жизни никого она больше не полюбит так беззаветно.

— И ты сможешь простить меня? — потрясенно спросил он.

— Я уже тебя простила, любимый! — Губы их слились в страстном поцелуе, но в руке Нэнси блеснул маленький пистолет, подарок Шона. Он обнял любимую, прижал к себе, забыв обо всем. Шон не заметил, как палец Нэнси нажал на курок и не почувствовал, как пуля пробила ему сердце. Он умер в объятиях любимой.

Хосе Висенте и Сэл унесли куда-то тело Шона, а Сандра и Фрэнк хлопотали вокруг Нэнси.

— Я должна была, — повторяла она, — я обещала… я должна была отомстить за отца.

На прекрасном лице девушке застыла каменная маска скорби.

СЕГОДНЯ

1

Бледная одинокая луна на темно-синем небе заглянула в окно, заливая мягким светом высокие потолки монастырской приемной. Голос Нэнси постепенно угасал, словно огонь в камине. Последние слова она произносила чуть слышно; вряд ли они запишутся. Она говорила много часов, и репортер, затаив дыхание, слушал удивительную историю ее жизни. Почему она решилась на эту исповедь, рассказав о многих известных и неизвестных людях, о мафии, о своих личных переживаниях? Почему выбрала именно его, Марка Фосета, именно это место и это время для рассказа? Обе фигуры, и журналиста, и монахини, отбрасывали на белые стены приемной длинные, колеблющиеся тени в неверном свете луны.