Павел Мельников-Печерский - На горах (Книга 2, часть 4)

• Название: На горах (Книга 2, часть 4)
• Автор: Павел Мельников-Печерский
• Жанр: История

---

Не застал посланный Петра Степаныча, куда-то по делам он уехал. Записку Сергея Андреича оставил.

К вечернему чаю Самоквасов пришел к Колышкиным. Его радушно встретили, и Патап Максимыч вскоре обратился к нему:

- Давненько, Петр Степаныч, мы не видались. Как твое дело с дядей? Покончил ли?

- Слава богу, покончил. Поделились,- отвечал Самоквасов.

- Как же? - спросил Чапурин.- Чем решили?

- Не мы решали, суд порешил,- сказал Самоквасов.- Я получил свое, хоть не без хлопот, надо было выручать присужденное наследство. И надоела же мне эта Казань после этого, хоть и родина, а век бы не видать ее. Сюда на житье переехал, здесь хочу устроиться.

- И дело,- молвил Патап Максимыч.- Хорошо придумано. На новом месте и новая жизнь пойдет. А сколько с дяди-то пришлось?

- Половина, что после дедушки осталось. На двести тысяч,- ответил Самоквасов.

- С таким капиталом можно повести дела,- молвил Чапурин.- Переписывайся в здешние купцы да заводи торги. Только чур не шалопайничать - по скитам ради озорства не ездить, не повесничать там. Пора остепениться, любезный Петр Степаныч. А то и не увидишь, как дедушкины двести тысяч вылетят в трубу.

- Что было, то прошло, да и быльем поросло,- с глубоким вздохом промолвил Петр Степаныч.-- Был молод, был неразумен, молодая кровь бурлила, а теперь уж я не тот,- укатали сивку крутые горки. Как оглянешься назад да вспомнишь про прежнее беспутное время, самому покажется, что, опричь глупостей, до сей поры ничего в моей жизни не было.

- Ожениться бы тебе, Петр Степаныч. С хорошей женой и сам бы ты был хороший человек,- сказал Патап Максимыч.- Годков-то уж тебе не мало, из подростков вышел,- право, не пора ли? От дяди отделился, имеешь теперь свой капитал, рожна, что ли, тебе еще? Аль в скиты тянет с белицами да с молоденькими старицами валандаться?

- Что мне скиты? Пропадай они пропадом, и ухом не поведу,- сказал Петр Степаныч.- Дядя каждый год меня с милостиной туда посылал, не своей охотой ездил я на Керженец. Теперь то время прошло.

- Толкуй! Знаем и мы кой-чего понемножку,- сказал Патап Максимыч.- Никому спуску не давал. Хоть Фленушку взять, сестрицы моей воспитанницу. Валандался ведь с ней? Ну, скажи правду-матку как есть начистоту. И лукаво поглядел на Петра Степаныча.

- В скитах да и везде в ваших лесах много сплеток плетут, Патап Максимыч,ответил Самоквасов.- А если что и было, так я теперь ото всяких обителей отшатился. Пропадай они совсем.

Все примолкли. Спустя немногое время Колышкин спросил Петра Степаныча:

- Домика не присмотрели ль?

- Нет,- тоскливо ответил Самоквасов.- Да и на что мне дом, как порассудить хорошенько. Истратишься на него, а после с рук не сбудешь... А где мне еще придется жить, сам покуда не знаю. В Москве ли, в Питере ли, или у черта на куличках где-нибудь...

- А ты, парень, не черкайся (Не поминай черта.), коли говоришь про хорошее дело,- внушительно сказал ему Патап Максимыч.- Зачем супротивного поминать? Говорю тебе - женись. Поверь, совсем тогда другая жизнь у тебя будет.

- И рад бы жениться, да жениться как? - молвил Петр Степаныч.- Нет ли у вас на примете подходящей невесты, я бы со всяким удовольствием.

- Сваха, что ль, я тебе? - засмеялся Чапурин.- Сам ищи, дело-то будет вернее.

Под эти слова еще человека два к Колышкину в гости пришли, оба пароходные. Петр Степаныч ни того, ни другого не знал. Завязался у них разговор о погоде, стали разбирать приметы и судить по ним, когда на Волге начнутся заморозки и наступит конец пароходству. Марфа Михайловна вышла по хозяйству. Улучив минуту, Аграфена Петровна кивнула головой Самоквасову, а сама вышла в соседнюю комнату; он за нею пошел.

- Садитесь-ко возле меня, Петр Степаныч,- указывая на кресло, сказала она. Он сел, Аграфена Петровна продолжала:

- А я ведь далеко за Дуней ездила, в Рязанскую губернию. И только что воротилась, в первую же ночь Марка Данилыча не стало.

- Слышал я давеча утром, тамошние торговцы сказывали,- молвил Петр Степаныч.- Она что?

- Известно что. Плачет, и утешить ее невозможно,-- ответила Аграфена Петровна.- Вот я сама всего девяти годков была, как померли у меня батюшка с матушкой и осталась я одна в чужом, незнакомом городе... Мала была и неразумна, а до сих пор сердце кровью обливается, как вспомнишь, как плакала я у ворот Мартыновской больницы... И послал мне тогда бог милосердого человека тятеньку Патапа Максимыча. И была я у него и до сих пор осталась как родная дочь... А у Дунюшки кто заступа?..

Где покровитель? Одна-одинешенька, что в поле головешка... Дарья Сергевна при ней, да что ж она может? Нашлось в бумагах покойника, что брат не утонул в море, а больше двадцати годов у бусурман в полону живет - выкупают его теперь. Да ежели и вынесет его бог на русскую землю... Какой же он защитник племянницы? Изживши век середи бусурманов, пожалуй, и порядки-то русские все перезабыл. Трудно Дуне, трудно бедняжке.

Денег хоть и много после отца ей досталось - больше миллиона, да ведь не в деньгах людское счастье, а в близком, добром человеке. Пройдут сорочины, приедет она с Дарьей Сергевной за Волгу, у меня поживет, у тятеньки Патапа Максимыча погостит, а после того как устроится, один господь ведает. Не раз об этом я с ней заговаривала, только она и речей не разводит: "Во всем, говорит, полагаюсь на власть божию".

Печально повесивши голову, ни слова не сказал Самоквасов Аграфене Петровне. Лишь минуты через две тихо и робко спросил он:

- Обо мне не было речи?

- Были речи, Петр Степаныч, были. Не один раз заходили,-отвечала Аграфена Петровна.- Да вы прежде скажите-ка мне по душе да по совести - миллиона, что ли, ее вам хочется?

- Что мне миллион! - горячо вскликнул Петр Степаныч.- На что он мне? Теперь у меня у самого денег за глаза - на жизнь хватит, еще, пожалуй, останется. По ней изболело сердце, а не по деньгам, по ней по самой... Вам все ведь известно, Аграфена Петровна,- помните, что говорил я вам в Вихореве?

- Помню. Это было чуть ли не накануне того дня, как в Комаров вы поехали, к матери Филагрии, что ли,- с усмешкой сказала Аграфена Петровна,

- Издали даже не видал ее,- пылко ответил Петр Степаныч.- Что она мне? Ну было, что было прежде, то было, а теперича нет ничего.

- Зачем же вы тогда уехали от нас?

- С тоски, Аграфена Петровна, с одной только тоски,- отвечал Самоквасов.Опротивел мне божий свет, во всем я отчаялся. "Дай, подумал я, съезжу в Комаров, там много знакомых. Не размыкаю ли с ними кручину". Однако напрасно ездил. Хоть бы словечко кто мне по душе сказал. Все только говорили, что очень я переменился - ни прежнего-де удальства, ни прежней отваги, ни веселости нисколько во мне не осталось. Тоски в Комарове прибыло, и там я пробыл всего трое суток.

- А потом?

- Потом только и думал что про нее,- сказал Петр Степаныч.

- Так ли, полно?

- Верно, Аграфена Петровна. Бог свидетель, что говорю не облыжно,- горячо вскликнул Самоквасов.- Господи! Хоть бы глазком взглянуть! А говорить не посмею, на глаза к ней боюсь показаться. Помнит ведь она, как я в прошлом году за Волгу уехал, а после того, ни с кем не повидавшись, в Казань сплыл?

- Помнит, очень твердо помнит,- сказала Аграфена Петровна.

- Что ж мне теперь делать? Господа ради скажите, Аграфена Петровна, что делать мне? - со слезами на глазах просил Самоквасов.

- Не знаю, что вам сказать, Петр Степаныч. Много бы я вам еще порассказала, да, слышите, Марфа Михайловна идет,- сказала Аграфена Петровна.После сорочин, когда будет она в Вихореве, приезжайте к нам, будто за каким делом к Ивану Григорьичу. А к двадцатому дню расположили мы с тятенькой Патапом Максимычем ехать к ней. Остановимся здесь. Заходите.

В это время вошла Марфа Михайловна. Разговоры покончились.

* * *

С тех пор Петр Степаныч каждый день, а иногда и по два раза заходил к Колышкиным узнавать, нет ли каких вестей про Патапа Максимыча и про Аграфену Петровну, но про Дуню Смолокурову даже не заикался.

Раз Сергей Андреич, говоря с Самоквасовым, как думает он устроиться, сказал ему:

- А ведь крестный мой точную правду сказал, как был у меня. Жениться вам надо, Петр Степаныч, молоду хозяюшку под крышу свою привесть. Тогда все пойдет по-хорошему.

- Сам понимаю это,- отвечал Самоквасов.- Да ведь невест на базаре не продают, а где ее, хорошую-то, сыщешь? Девушки ведь все ангелы божьи, откуда же злые жены берутся? Жену выбирать - что жеребей метать,- какая попадется. Хорош жеребей вынется - век проживешь в веселье и радости, плохой вынется пожалуй, на другой же день после свадьбы придется от жены давиться либо топиться.

- С вашим капиталом да не найти хорошей невесты! - молвил Сергей Андреич.Да возьмите хоть у нас в городу. Здесь всякими невестами, хорошими и плохими, старыми и молодыми, хоть Волгу с Окой запруди. Словечко только молвите стаями налетят, особенно ж теперь, при отдельном вашем капитале.

- Не мало уж свах налетало,- сказал Петр Степаныч.- Да это и на дело-то нисколько не похоже. Как я стану свататься, не зная ни невесты, ни семейных ее?