Фриц Лейбер - Ночь волка

• Название: Ночь волка
• Автор: Фриц Лейбер
• Издательство: А.С.К.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7707-0647-3

---

Я взглянул на него, а потом неожиданно спросил:

— А ты часом не религиозен?

— Нет, Боже сохрани, — заверил он.

Такой ответ я счел благоприятным. Господь меня предохрани от религиозных типов! У нас в Мертвых землях таких довольно много. На практике это означает, что они пытаются обратить тебя в какую-нибудь веру перед тем, как убить. А иногда после того.

Мы закончили наши дела у пещеры. Я почувствовал себя куда уверенней, когда Старый Друг Финансиста оказался у меня за поясом. Матушка — вещь замечательная, но ее недостаточно.

От безделья я рылся в карманах Пилота, отчасти еще и для того, чтобы дать возможность моей правой руке полностью обрести чувствительность. По правде говоря, эта работа не доставляла мне удовольствия — тело, особенно такой красивый труп, как этот, не очень подходило к Папашиной легкой трепотне.

Папаша упаковал девушке руку на высшем уровне, перевязав каждый палец в отдельности и заставив ее натянуть рабочую рукавицу, которую он извлек из своей небольшой укладки.

— Рукавицу на правую руку я потерял, — объяснил он нам, — а она была единственной, которой я пользовался. Эту уж и не знаю, зачем хранил, если бы не нынешний случай. Ну, как рука, Алиса?

Я бы должен был догадаться, что он выпытает ее имя. Мне пришло в голову, что его идея попрошайничества может заключаться в том, чтобы добиться расположения Алисы. Я слышал, что тяга к женщине с возрастом не исчезает. Не полностью, во всяком случае.

Он также помог ей заменить крюком нож на ее культе.

К этому времени я осмотрел все карманы Пилота, до которых мог добраться, не раздевая его, и ничего не обнаружил, кроме трех неправильной формы слитков металла — еще горячих на ощупь. Они оказались как раз в тех местах, где одежда обуглилась.

Перспектива раздевать Пилота мне не улыбалась, кто-нибудь другой выполнит эту работенку, сказал я себе. Мне случалось обыскивать мертвые тела и прежде (а кому не случалось, хотел бы я знать?), но от этого меня уже по-настоящему начинало тошнить. Возможно, я устал, такое случалось со мной. Убийство очень утомительное занятие, это знают все, кто живет в Мертвых землях, и, хотя некоторые устают от него раньше, чем другие, в конце концов устают все.

Должно быть, я как-то выдал свои чувства, потому что Папаша сказал:

— Не унывай, Рэй. Вы с Алисой совершили выдающееся убийство — в парне, я бы сказал, шесть футов и десять дюймов, — поэтому вы должны радоваться. Ты ничего не нашел в его карманах, но ведь остался еще самолет.

— Что же, правда твоя, — согласился я, слегка приободрившись. — В самолете должно еще быть барахло.

Конечно, я не мое рассчитывать на то, что найду там такие вещи, как, скажем, патроны к тридцать восьмому, но там должна быть еда и другие предметы.

— Эй-эй, — поправил меня Папаша, — я сказал «самолет». Ты, видимо, полагаешь, что он разбился, но я так не думаю. Ты хоть разок взглянул на него? Стоит это сделать, поверь мне.

Я подпрыгнул, сердце вдруг забилось сильней Я был рад предлогу убраться наконец подальше от трупа, но почувствовал и нечто гораздо большее. Я был переполнен волнением, которому не хотел давать название, потому что это сделало бы разочарование слишком большим.

Одно из широких и будто обрубленных крыльев самолета, накренившееся так, что его конец почти касался бетона, скрывал от нашего взгляда шасси. Теперь, обойдя вокруг крыла, я обнаружил, что шасси отсутствует вовсе.

Я вынужден был опуститься на четвереньки и, прижавшись щекой к бетону, внимательно всмотрелся, прежде чем поверил в это. В любой точке «разбитый» самолет по крайней мере на шесть дюймов парил над землей.

Я снова вскочил на ноги. Я был потрясен. Хотел заговорить, но не мог. Ухватился за переднюю кромку крыла, чтобы удержаться от падения. Весь корпус самолета немного подался, а потом стал сопротивляться моему весу с какой-то ленивой мощью — как гироскоп.

— Антигравитация, — прохрипел я, хоть меня и не было слышно в двух футах. — Папаша, Алиса! Они овладели антигравитацией! Антигравитация — и она работает!

Алиса как раз обошла вокруг крыла и глядела на меня. Она была тоже потрясена и так же бледна, как, наверное, и я. Папаша вежливо стоял в сторонке, с любопытством за нами наблюдая.

— Говорил же вам, что вы выиграли стоящий приз, — изрек он в своей констатирующей факты манере.

Алиса облизнула губы.

— Рэй, — сказала она, — мы сможем выбраться отсюда.

Только четыре слова, но они это сделали. Что-то во мне отомкнулось — нет, взорвалось — так будет точнее.

— Мы можем отправиться куда угодно! — почти кричал я.

— Туда, где нет пыли, — поддерживала меня она. — В Мехико, Южную Америку!

Она забыла о циничном уговоре обитателей Мертвых, земель верить в то, что пыль не кончается нигде, но об этом забыл и я. Есть ведь разница, имеешь ли ты средства осуществить что-то или нет.

— Рио! — дополнил я ее список. — Обе Индии. Гонконг. Бомбей, Египет, Бермуды. Французская Ривьера!

— Бои быков и чистые постели, — вырвалось у нее. — Рестораны. Плавательные бассейны. Ванные комнаты!

— Подводное плавание, — подхватил я так же истерично. — Автогонки и столы для рулетки!

— «Бентли» и «Порше»!

— Аэробусы, и ДиСи-4, и «Кометы»!

— Мартини, и гашиш, и крем-брюле!

— Горячая пища! Свежий кофе! Азартные игры, курево, танцы, музыка, напитки! — Я чуть было не добавил «женщины», но подумал о том, как будет выглядеть грубовато сбитая маленькая Алиса рядом с этими созданиями из мечты, которых я держал в воображении. Я тактично проглотил слово, но саму идею оставил на потом.

Не думаю, что хоть один из нас точно сознавал, что говорит. Не верю, в частности, чтобы Алисе доставало возраста на собственном опыте испытать все те вещи, о которых она говорила. Эти слова, которые вырывались из нас, были просто сакраментальными символами надолго подавленных желаний.

— Рэй, — Алиса рванулась ко мне, — давай поднимемся на борт.

— Да, — ответил я с готовностью, а потом обнаружил небольшую загвоздку. Люк, ведущий в самолет, находился в паре футов над нашими головами. Тот, кто первым захочет забраться на борт, — или кого будут втаскивать на борт, как, например, Алису из-за ее искалеченной руки, — моментально сдастся на милость оставшегося. Я полагаю, та же мысль пришла в голову и Алисе, потому что она остановилась и посмотрела на меня. Это было немножко похоже на старую головоломку о волке, козе и капусте.

Может быть, кроме того, мы оба опасались, что самолет окажется ловушкой?

Папаша разрешил проблему самым непосредственным образом, чего и следовало от него ожидать. Он спокойно встал между нами, слегка подпрыгнув, ухватился за изогнутый порожек, подтянулся и взобрался в самолет так быстро, что у нас едва ли хватило бы времени предпринять что-нибудь по этому поводу, даже если бы мы хотели. Папаша вместе со всеми своими ножами вряд ли намного выбивался из легчайшей весовой категории. Самолет просел на дюйм, а потом снова качнулся вверх.

Как только Папаша исчез из поля зрения, я отступил назад, доставая свой тридцать восьмой, но секундой позже старик выглянул из люка и, облокотившись на подножку, расцвел улыбкой.

— Поднимайтесь, — сказал он. — Местечко что надо. Обещаю, покуда не заберетесь, не нажимать ни на одну кнопку, хоть тут их целая тьма.

Я ухмыльнулся в ответ и стал подсаживать Алису. Ей это не понравилось, но она не могла не признать, что вынуждена быть следующей. Она зацепилась крюком за порожек, а Папаша ухватил ее за левое запястье пониже большой рукавицы и потянул.

Потом настала моя очередь. Мне это не нравилось. Мне не нравилось, что эти двое будут нависать надо мной в то время, как мои руки будут беспомощно цепляться за порожек. Но я подумал: «Папаша — чокнутый. Чокнутым можно доверять, по крайней мере кое в чем, хоть и нельзя доверять больше никому». Я начал подтягиваться. Ощущение было странным: самолет сначала поддался, а потом стал сопротивляться, как живое существо. Для него, видимо, было несложно справиться с нашим общим весом, который все равно едва превышал половину веса Пилота.

Внутри кабина оказалась маленькой, но, как Папаша и говорил, до чего же там было здорово! Все выглядело мягким и закругленным, какой представляешь себе собственную утробу, и почти все было приятного для глаза тускло-серебристого цвета. В целом очертания чем-то напоминала внутренность яйца. В носу, который представлял собой тупой конец яйца, размещались пара экранов, широкий обзорный иллюминатор и несколько маленьких циферблатов, а целый легион кнопок, о котором упоминал Папаша, выстроился наподобие клавиатуры пишущей машинки. Правда, кнопок, на которых не было никаких обозначений, хватило бы, чтобы писать по-китайски.

Сразу за приборной доской, ближе к корме, стояла пара очень удобных низких кресел странного вида. Казалось, они развернуты задом наперед, пока я не сообразил, что устраиваться в них нужно, стоя на коленях. Занимающий кресло ложился на живот лицом к приборам, оставляя руки свободными, чтобы нажимать на кнопки и совершать прочие манипуляции. Для подбородков предусматривались подушечки из губчатого материала.