Скарлетт Томас - Наша трагическая вселенная

• Название: Наша трагическая вселенная
• Автор: Скарлетт Томас
• Издательство: АСТ, Corpus
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-271-35674-2

Свой первый роман английская писательница Скарлетт Томас опубликовала в 26 лет. Затем выпустила еще два, и газета Independent on Sunday включила ее в престижный список двадцати лучших молодых авторов. Ее предпоследняя книга «Наваждение Люмаса» стала международным бестселлером. «Наша трагическая вселенная» — новый роман Скарлетт Томас.

Мег считает себя писательницей. Она мечтает написать «настоящую» книгу, но вместо этого вынуждена заниматься «заказной» беллетристикой: ей приходится оплачивать дом, в котором она задыхается от сырости, а также содержать бойфренда, отношения с которым давно зашли в тупик. Вдобавок она влюбляется в другого мужчину: он годится ей в отцы, да еще и не свободен. Однако все внезапно меняется, когда у нее под рукой оказывается книга психоаналитика Келси Ньюмана. Если верить его теории о конце вселенной, то всем нам предстоит жить вечно. Мег никак не может забыть слова Ньюмана, и они начинают необъяснимым образом влиять на ее жизнь.

---

Он сказал, что его зовут Роберт («как хозяина герани»)[14] и что, прежде чем постичь волшебство и разобраться в собственном будущем, мне придется научиться многому другому. Еще он сказал, что у него есть подруга по имени Бетани, которая завтра тоже будет здесь, но она очень стеснительная и не любит, чтобы ее беспокоили. То есть, уточнил он, настолько стеснительная, что, возможно, я ее даже не увижу, но она непременно здесь будет.

На следующее утро я, едва проснувшись, сразу отправилась в странный лесной домик. Там я увидела красивую молодую женщину в длинном платье вишневого цвета. Я подумала тогда, что это жена Роберта, хотя потом мне иногда казалось, что она его дочь или даже внучка. Она часами сидела и играла на флейте, а в базарные дни собирала свои вещи в мешок, затягивающийся на веревку, и уходила в город. Первое, чему научил меня Роберт, было «водяное колесо». Мы сидели в беседке, а Бетани в доме наигрывала мелодию, прерывистую, как пение птицы.

— Дыши так, когда захочешь сосредоточиться, — объяснял он мне. — Или когда будет страшно. Или…

Он улыбнулся.

— Когда понадобится сотворить волшебство.

Но настоящего волшебства он мне так и не показал. Оставшиеся дни каникул были похожи один на другой. Я с самого утра приходила в лесной домик, Роберт давал мне какое-нибудь задание — например, навести порядок в сарае для дров или положить еду в птичьи кормушки, потому что, как он говорил, Бетани нравилось смотреть на птиц, да и «другие феи будут рады», если птицы слетятся на угощение. В один день мы сажали с ним в саду цветы — шахматные рябчики, ирисы и мышиные гиацинты. В другой — готовили на заднем дворе что-то вроде самогона. Как-то раз мариновали грецкие орехи. А однажды я собирала чернику, боярышник и шиповник вместе с Бетани. Раньше мне ни разу не доводилось оставаться с ней наедине. Мы почти не разговаривали, но в какой-то момент она вдруг улыбнулась и сказала:

— Ты очень нравишься Роберту. Наверное, думает, что ты одна из нас.

Сказав это, она переместилась к другому кусту и больше уже не произнесла ни слова. Вернувшись, мы сварили из ягод варенье. В последний день своих каникул я изо всех сил уговаривала Роберта показать мне хоть самое малюсенькое волшебство, ведь я больше не могла к ним приходить.

Он вздохнул и посмотрел на меня:

— Ты уверена, что хочешь научиться волшебству?

— Да, — кивнула я.

Бетани не было дома, она ушла в город. Я сидела за большим сосновым столом на кухне и чистила для нее горох. С потолка свисали сковородки, ковшики и противни, а у двери черного хода примостился топор. Я переделала за этим столом уже так много дел, что давно привыкла к странным вещам, стоявшим на кухонном шкафу, например к кораблю в бутылке — он, как мне казалось, был здесь самым удивительным предметом. Ведь корабль никак не мог попасть в бутылку через горлышко. Возможно, тут не обошлось без волшебства. Однажды, когда Роберт ушел в лес за грибами, я взяла бутылку и внимательно рассмотрела корабль. У него были белые муслиновые паруса и на корпусе виднелись буквы, будто выведенные мелом. Присмотревшись, я разобрала надпись: «Катти Сарк». Корабль стоял на синих волнах, сделанных из воска, а горлышко бутылки было заткнуто пробкой. Мне хотелось проверить, вынимается ли она, но я не стала этого делать.

— Ты думаешь, что уже способна на волшебство? — спросил Роберт.

— Да, — произнесла я со всей серьезностью. — Думаю, что способна.

Он улыбнулся.

— Я тоже так думаю. И Бетани со мной согласна. Ее ведь не все видят, ты знаешь? — он посмотрел на свои ладони. — Некоторые полагают, что для того, чтобы постичь волшебство, нужно пройти обряд инициации и как следует разобраться в отношениях между миром фей, этим миром и тем миром, что наверху. Прежде о заклинаниях лучше и не думать. Это очень серьезный шаг, и, открыв двери в Иноземье, обратно уже не попадешь. Но мне почему-то кажется, что ты и без нас способна на волшебство. Когда ты будешь готовить или давать кому-нибудь лекарство, люди станут говорить, что ты творишь чудеса, потому что ты будешь изменять положение вещей, меняя направление энергии.

Я прикусила губу.

— Но ведь это ненастоящее волшебство, да?

— А тут уж как посмотреть. Тебе нужно понять, что хорошее волшебство всегда привносит в мир гармонию, а не беспорядок. И еще ты должна свыкнуться с мыслью, что волшебство никогда не проходит бесследно. Ты понимаешь, о чем я?

Я помотала головой.

— Вы хотите сказать, что из-за волшебства можно попасть в беду?

— Когда творишь чудеса, всегда имеешь дело с перенаправлением энергии. Можно послать огромный поток исцеляющей энергии очень больному человеку, а можно просто вышить счастливый знак на лоскутном одеяле, которое делаешь для друга. Но ко всем этим вещам надо относиться с одинаковой ответственностью, потому что, перенаправляя энергию куда-либо, ты ее откуда-то забираешь. Обращайся за помощью к духам подземного мира — феям, или к духам Средиземья, или к высшим духам, кружащим среди звезд. Когда тебе понадобится, скажем, вылечить больного кота, обратись к правителям Средиземья, а для того, чтобы понять значение увиденного тобой сна, позови какую-нибудь фею. Некоторые люди полагают, что все эти волшебные существа действительно живут среди нас. Другие же думают, что духи эти — проявление некоей энергии, суть которой мы можем постичь лишь метафорически — в форме историй и картинок. Так или иначе, когда обращаешься за помощью к феям, всегда нужно сделать что-нибудь взамен. Покормить птиц в саду или посадить цветы. Феи любят природу. Они стали так редко появляться в нашем мире потому, что мы причинили миру природы слишком много зла. Ну а если ты не выполнишь обещания… Что ж, я скажу лишь, что творить так называемые чудеса, перенаправляя энергию, дело нехитрое, но всегда надо помнить о последствиях.

Он нахмурился, но тут же снова улыбнулся.

— И заговорил же я тебя. Ты, наверное, уже и не слушаешь? Бетани говорила мне, что ты еще слишком мала. Наверное, она была права.

Я помотала головой.

— Ничего подобного! — возмутилась я, хотя и сама вообще-то начинала беспокоиться по этому поводу. У меня уже было кое-какое представление о том, что такое «последствия». Так взрослые называли всякие ужасные вещи: к примеру, ожог, который тебе обеспечен, если будешь играть со спичками, или опасность попасть под машину, если захочешь перейти улицу в неположенном месте. Еще «последствием» считалось любое наказание, когда ребенка отправляли к себе в комнату, или били, или заставляли писать в тетради какое-нибудь слово сто строчек подряд. Короче говоря, в связи с тем что у волшебства обязательно должны были быть последствия, мысль о нем уже не казалась мне столь привлекательной. И обижать фей, которые живут где-то там под землей, мне тоже совсем не хотелось. А что если я забуду сделать то, что обещала, а они возьмут да и заявятся ко мне посреди ночи?

— И еще, — продолжил Роберт. — Все, что ни сделаешь, вернется к тебе трижды. Иначе говоря, если ты сотворишь какое-нибудь чудо, то получишь в ответ такое же чудо, но в троекратном размере. Проблема только в том, что не всегда знаешь, доброе дело делаешь или нет. Волшебство нельзя четко разделить на хорошее и плохое, и поэтому всегда есть вероятность ошибиться. В общем, все это непросто. Если не быть осторожным, можно такого нагородить! Когда работаешь с большим количеством энергии и вдруг обнаруживаешь, что не знаешь, как направить ее в нужное русло, вокруг тебя могут наплодиться самые разные духи, упыри и прочие потусторонние существа. Попадать в такие ситуации неприятно, потому что кому-то более могущественному приходится все за тебя исправлять.

За окном послышался крик совы, и у меня вдруг скрутило живот: будто там внутри кто-то насухо выжал губку для мытья посуды. Я выглянула в окно и увидела, что солнце уже садится. С каждым днем это случалось все раньше и раньше.

— Мне пора домой, — выдохнула я.

Он рассмеялся.

— Бедняжка, я тебя напугал! Да, пожалуй, ты все-таки еще слишком мала. Но у тебя есть способности, я в этом не сомневаюсь. Может, когда-нибудь, когда ты станешь постарше… Ведь ты еще приедешь сюда на каникулах? Бетани хотела бы увидеть тебя снова.

— Не знаю.

— Ну что ж, если когда-нибудь окажешься в наших краях, заходи!

И Роберт начал набивать свою трубку.

— Может, напоследок предскажете мое будущее? — спросила я, чувствуя, что мне до слез не хочется уходить. — Вы ведь обещали!

Каникулы заканчивались, и я знала, что в лесной дом больше не попаду, а ведь я, трусиха, волшебству так и не научилась. Мне хотелось передумать, но было уже слишком поздно. А моя семья сюда возвращаться не собиралась — я это знала. Мама была недовольна сыростью в доме, а отец говорил, что до этих мест очень долго добираться. Я вдруг поняла, что буду скучать по Роберту и Бетани и их необычной жизни.