Валерий Болдин - Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева

• Название: Крушение пьедестала. Штрихи к портрету М.С. Горбачева
• Автор: Валерий Болдин
• Издательство: Республика
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1995
• ISBN: 5—250—02532—3

Автор книги, в прошлом руководитель аппарата Президента СССР, помощник генерального секретаря ЦК КПСС, более десяти лет работал с М. С. Горбачевым — до августа 1991 года. Он стал свидетелем многих драматических событий, развернувшихся в нашей стране, борьбы за власть и смены за короткий срок четырех лидеров партии. Размышляя о причинах развала Советского Союза, крушения КПСС, В. И. Болдин приводит многие малоизвестные факты деятельности руководителей партии, работы Политбюро и Секретариата ЦК. Он предлагает читателю свое собственное видение и оценку происшедшего, уделяя особое внимание восхождению к вершинам власти М. С. Горбачева. Точку зрения автора можно принимать или оспаривать, но она имеет право стать известной читателю.

---

Почта из-за рубежа действительно многократно увеличилась. Многие присылали Горбачеву какие-то сувениры, домашние реликвии, деньги и драгоценности. За границей в честь Михаила Сергеевича в разных странах отливались увесистые медали из золота, серебра, платины, чеканились монеты. И он принимал многие из них искренне веря, что это ему дается за все, что он сделал. В это генсек верил даже тогда, когда люди отвернулись от него, понимая, что Горбачев заботится не столько о стране и народе, сколько о своем реноме.

И все же я чувствовал, как состояние дел все больше угнетало Михаила Сергеевича. Реальное положение в экономике с 1988 года, с начала широких экспериментов, становилось все хуже. За словами не последовали реальные дела, Политбюро, партия, люди видели, что кредит доверия иссякает. Понимал это и Горбачев. Его самолюбие было уязвлено. Стараясь поправить дело, он мечется в поисках чуда, выдвигает все новые и новые методы достижения целей. В этот период ему начинают подсовывать предложения, как говорили, апробированные во многих странах. Сначала это был путь Венгрии, затем Швеции и Австрии.

Само по себе ничего плохого в этом нет. Капитализм с успехом перенял у социализма очень многое. Но у нас трудно использовать чуждые механизмы управления, не осуществив глубоких перемен в системе в целом. Поэтому выхватывание из системы отдельных методов обеспокоило хозяйственников, увидевших в этом причину разбалансировки экономики.

Не добившись успехов в экономике и рискуя потерять власть, Горбачев, чтобы устранить хозяйственников, партийных руководителей, не согласных с его линией, начал поспешную подготовку Демократизации» на производстве. Сначала было предложено избрать директоров заводов, руководителей предприятий, что дало возможность избавиться от части строптивых хозяйственников.

Затем Горбачев предложил ударить по «штабам» и расправиться с непослушными организаторами экономики в партии и государстве, поменять чиновничество в аппаратах управления всех уровней. Но и замена не принесла успеха.

Это испугало Горбачева, он понял, что партия, ЦК насторожились, и генсек сник. Он уже не мог пользоваться прежними методами работы, ибо тогда ждать перемен вообще не приходилось. Но и постепенного перехода на рыночные рельсы Михаил Сергеевич остерегался. Колебания стали сутью его политики в 1988–1991 годах. У него не хватало смелости двигаться ни вперед, ни назад. И эта неуверенность отталкивала от него многие радикальные силы, но не объединяла и те, что стояли на старых позициях. Не видя определенности, продвижения по пути перемен, руководители партии во всех звеньях перестали доверять Горбачеву. Они поняли, что с ним при его склонности к зигзагам и маневрированию можно прийти в никуда. Отхлынула от генсека и демократически настроенная публика. Это была трагедия Горбачева, но это была и трагедия партии, всего нашего народа. В конце концов он остался один, презираемый его партией, насмехающейся над ним демократической частью общественности, и лишь поющий ему «аллилуйя» Запад, не забывший, что сделал для него Горбачев, всячески поддерживал экс-президента.

Все эти события произойдут еще через четыре года. А тогда подходы к перестройке всех структур общества еще только вырабатывались.

Истоки

…Минует еще один день и еще ночь. И все повторяется снова. Я почти не замечаю своих сокамерников и не сразу осознаю, что одного уже нет. Его перевели куда-то еще. Второй парень, Дима, два с лишним года доказывающий свою невиновность, был интеллигентен и приятен, старался помочь, видя мое состояние, и делал все, что можно, отстаивая мои права.

— Здесь бороться не будешь — пропадешь, — говорил он.  — Это ведь выдумки насчет презумпции невиновности. Все знают, что ты преступник, и относятся к тебе, как к убийце, насильнику, врагу народа. Поэтому не давай себя в обиду. Защищать тебя некому.

… К. У. Черненко еще только разворачивал предвыборную кампанию за место депутата Верховного Совета СССР от Москвы, а аналитики посольств и спецслужб западных стран уже докладывали, что дни его сочтены, и называли возможных претендентов на пост Генсека. Среди них был и Горбачев, хотя и не на первом месте. Впереди стояли более опытные и умудренные политики. Но как только на небосклоне реально засияла звезда Горбачева, он стал объектом самого пристального их внимания. Тщательно рассматривался не только его моральный облик, но и склонности, работоспособность, здоровье, образование, профессиональная подготовка, семейные отношения, сильные и слабые стороны.

Когда новый генсек начал энергично, раскованно, с очаровательной улыбкой завоевывать умы и сердца людей у нас и за рубежом, руководители западных стран, журналисты интересовались: где вырос Горбачев, откуда он вышел на вершины, определяющие кремлевскую политику? То ли это была похвала тем местам, где родился, жил и трудился крестьянский сын, то ли самому Горбачеву, сумевшему подняться, окрепнуть и засверкать в далекой ставропольской степи где-то на границе с Ростовской областью.

Что же сформировало характер, нравственные позиции, определило работоспособность и методы действия Горбачева?

Десятилетний период работы с ним позволяет мне сделать ряд выводов, тем более что и сам генсек говорил о том, что способствовало формированию его характера, становлению как политического лидера. Прежде всего надо сказать о том генетическом наследии, которое досталось Михаилу Сергеевичу от двух пересекшихся линий — черниговских Гопкало по матери и воронежских Горбачевых по отцу, чему он придавал большое значение. Трудно судить, что стало с предками этого семейства, но известно, что деды прожили трудную, временами трагическую жизнь, стояли у истоков колхозного движения и конфликтовали с советской властью. Все это, несомненно, сказалось на характере Михаила.

Дед его по отцовской линии Андрей Моисеевич был человек угрюмый и нелюдимый, яростно выступавший против всякой ликвидации частного хозяйства и сопротивлявшийся обобществлению производства, созданию колхозов. Видимо, это неприятие новой жизни и привело его в ссылку, по одним сведениям, — на лесоповал, где он несколько лет валил сибирские кедры и пихты, по другим — на Магнитку. Вернувшись в родные края, он замкнулся, оставаясь таким же нелюдимым и упрямым, работал на фермах вдали от села и родных.

Совсем иным был его дед по матери — Пантелей Ефимович. Новая власть пришлась ему по душе, позволила раскрыться таланту организатора и краснобая. Всю свою энергию он употребил на организацию колхозной жизни. Но в 1937 году был арестован и больше года провел в тюрьме, однако вскоре его освободили, восстановили в партии и вновь избрали председателем колхоза. Война разметала семью. Отца, работавшего механизатором в МТС, призвали в армию, дед Пантелей подался с колхозным стадом в предгорья Кавказа, а дед Андрей остался в селе.

Михаил Сергеевич часто вспоминал те тяжелые годы, но не очень любил говорить о том, как останавливавшиеся в их доме оккупанты заставляли готовить для них пищу, и Михаилу приходилось часами ощипывать гусей, уток и кур для стола гитлеровцев. О зверствах фашистов Горбачев не говорил, а вот то, что сотрудничавший с немцами калмык выстегал его нагайкой, врезалось в его память, и он часто вспоминал этот недружественный акт по отношению к будущему президенту СССР.

Михаил наследовал от дедов и родителей противоречивый характер. В нем сочетались неуверенность, мягкость, дар организатора и краснобая, крестьянская сметливость и скаредность. Даже в должности генсека он не мог отказаться от любого подношения.

В крестьянской семье Горбачев вырос трудолюбивым и работоспособным. Природой ему была дана светлая голова, отличная память и немалая хитрость, которая с годами была доведена до высот совершенства, хотя для тех, кто знал его ближе, комбинации, изобретаемые им, были довольно просты, легко разгадывались. Что больше всего поражало — так это умение не просто обыгрывать противника, а стараться создавать беспроигрышную ситуацию при любом обороте дела. И разобраться в этих хитросплетенных комбинациях новому человеку было довольно сложно. Он умел навязывать оппоненту линию беседы, свою позицию и ставил того в положение обороняющегося.

Эту черту характера Горбачева раскусили помощники Рейгана еще при встрече в Женеве и всячески советовали американскому Президенту не принимать навязанный Горбачевым план бесед, перечень вопросов для обсуждения, уходить от них на переговорах, либо чаще менять темы. Совершенства подобная тактика достигла у Горбачева на посту генсека, но корни ее, безусловно, тянулись вглубь, закладывались в период политического возмужания в годы работы на Ставрополье.

Уже в детские и юношеские годы в Горбачеве чувствовался лидер. В школе он возглавил пионерско-комсомольскую организацию, верховодил во всех юношеских мероприятиях, участвовал в самодеятельности и сам выступал со сцены. Вспоминая тот период, Горбачев сказал, что однажды сорвал в школе занятия, выведя всех учащихся на встречу воды, пришедшей по каналам в выжженную солнцем степь. Для тех засушливых мест вода — событие неординарное. Вот почему срыв занятий сошел ему с рук, ибо его политическое чутье, возможно, уже тогда было выше, чем у школьных учителей, не догадавшихся отметить это мероприятие, имевшее в то время не только хозяйственное, но и политическое значение. Прощалось многое Горбачеву еще и потому, что был он отличником, учеником-общественником, а в последующие годы и добрым помощником отца, работавшим в машинно-тракторной станции, которая выполняла все механизированные работы на колхозных полях.