Роман Светлов - Бали: шесть соток в раю

• Название: Бали: шесть соток в раю
• Автор: Роман Светлов
• Издательство: Амфора
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01638-3

Можно ли без хлопот приобрести шесть соток в раю? И какое испытание предстоит пройти человеку, легкомысленно думающему, что банковский счет легко откроет волшебные двери в блаженный край?

Бали — заветное место в Индийском океане, куда мечтает отправиться герой книги, чтобы забыть разочарования жизни. Вдыхая неповторимый аромат, окутывающий загадочный остров, наблюдая за местными жителями, он попадет во власть необоримого очарования этого места. И попробует на вкус все прелести жизни, увидит богов-хранителей, узнает тайные обычаи. А еще постигнет, чем опасна страсть к женщине, родившейся там, где расположился земной рай.

---

Пока мы уплетали первые порции, молодые люди принесли не менее дюжины плошек с соусами и всевозможными заедками. Вначале нам дали насладиться насигоренгом в чистом, я бы сказал аскетичном, виде. Теперь наступило время изысков и сложных комбинаций.

Рис, безусловно, пища полезная, но вызывающая у европейца, который начинает с непривычки потреблять его в бешеных количествах, известные проблемы. Я убежден, что «присадки и заедки», предлагаемые иноземцам, помогают с этим недугом справиться. И при этом обладают несомненной гастрономической ценностью!

Мое внимание обратили на одну из приправ розового цвета. Она напоминала желе с кусочками какого-то плода. Изображая полное доверие хозяевам, я положил себе на тарелку пару ложек.

Первое ощущение было странным. Вкус кисловато-сладкий и вместе с тем пряно-острый. Чувствовались имбирь и паприка. По-моему, к рису этот соус не подходил.

Затем мне на язык попался плод, из которого и готовили желе. Он был нежный и мясистый одновременно. Подцепив на вилку рис, я понял, что мое первое ощущение оказалось совершенно ошибочным. Приправа соответствовала. Да еще как! Теперь балийское блюдо стало фантазией на китайские темы. Рис, жареная свинина, креветки, пряный, кисло-сладкий соус. Просто-таки кулинарный этноджаз!

Я поинтересовался составом приправы.

— Плоды сапотового дерева, — торжественно произнес Самир. — Очень немногие умеют готовить их правильно. Я долго варю их с имбирем, соком лайма и грейпфрута, добавляю паприку. Получается что-то совсем не похожее на балийский вкус, не правда ли?

До сих пор не могу понять, как в меня поместилась третья порция. Помню только, что торжественно клялся заставить себя завтра утром поплавать не менее получаса, а сам все орудовал вилкой.

Перед зеленым чаем с жасмином Самир угостил нас дежистивом — горькой настойкой на неведомых мне корешках и на основе все того же рисового вина. Она помогла одолеть ощущение тяжести в желудке и влить потом не менее пинты чая.

Во время чаепития я совершил оплошность.

— Вы замечательный хозяин, — обратился я к Самиру. — И любите свое дело. Неужели вы не будете жалеть, продавая землю?

На меня смотрели с непониманием. Наконец Марта сказала несколько слов по-балийски Самиру, и тот добродушно рассмеялся.

— Я не собираюсь продавать землю, господин Иванов. Я знаю о вашем намерении и согласился помочь моим старым друзьям, показать вам, как живет человек, который занимается рисом. Я живу хорошо, мне многое удается, боги еще ни разу не наказывали меня за мои грехи неурожаем. Другие живут хуже, кто-то разоряется, но моей семье хватит этих полей еще на много лет. Не скрою, мне хотелось увидеть русского, который занимается не газом, туризмом или ресторанным бизнесом, а намерен стать крестьянином. Пусть богатым, но крестьянином. Вот почему мы встретились.

Теперь наступила моя очередь удивляться. Я был уверен, что меня везут к потенциальному продавцу, но выяснилось, что слишком торопился. Марта неспешно вела меня к сделке, заставляя шаг за шагом пройти ведомую одной ей церемонию.

— Оставьте, господин Иванов, — протестующе поднял руку хозяин, когда я стал рассыпаться в извинениях за свое непонимание. — Вы нисколько не обидели меня. Если после визита ко мне вы не откажетесь от своего намерения, значит, я хорошо выполнил свою задачу.

— Мое желание только укрепилось, — уверенно подтвердил я.

Глава четвертая Обезьяний лес

Наутро я проплавал не менее получаса. Оставалось удивляться честности, с которой сдержал себе же данное слово. Правда, занимали мои мысли поутру не лишние калории, приобретенные за обедом у Самира, а глаза Марты. Только вчера я вдруг понял, что они не карие, как у большинства балийцев, а серые. Эта странность привлекала мой взгляд и раньше, но осознал я ее лишь теперь. Мне была интересно, откуда взялся такой цвет, — какая-то мутация или толика европейской крови, привитой несколько поколений назад к ее семейному древу? Быть может, в Марте скрыты гены голландских завоевателей?

Вчера она почти не участвовала в нашей «сельскохозяйственной» беседе с Самиром, последовавшей за чаем. Но я постоянно чувствовал ее присутствие и часто (боюсь, слишком часто) поворачивался к ней — просто чтобы взглянуть на красивый профиль, высокие скулы, обтянутые нежной шелковистой кожей, тонкую линию подбородка, губ…

Я размышлял, стоит ли бороться с внезапно пленившим меня наваждением. В прошлый приезд мне довелось видеть ее мужа — лощеного, уверенного в себе человека, занимавшегося строительством дорог. Позавчера познакомился с ее братом. Деловые отношения на Бали переплетаются с семейными, и из партнера по сделке я стал едва ли не гостеприимцем Марты и ее родственников. Это было непривычно и, похоже, обязывало меня к правильному поведению. Желание закрутить интрижку следовало выбросить из головы.

Надо оно, конечно, надо, только вот от одного вида Марты мое мужское естество приходило в волнение. Накатывало настоящее крестьянское чувство, идущее от земли, от пищи, от воздуха Бали. Моему телу была нужна эта женщина, как моим деньгам — несколько хороших акров на ее острове. Из-за Марты мысли о покупке земли приобрели для меня сексуальный оттенок. Сердце билось, к щекам приливала кровь, словно я думал о соблазнительной женщине.

Чтобы привести мысли и желания в порядок, я изрядно помучил себя в воде — пока не почувствовал, что каждый новый гребок отдается болью в плечах и спине. Разыгрался аппетит, мысль о завтраке по-балийски стала более чем актуальной. Вытершись полотенцем в своем бунгало и переодевшись, я направился в ресторан.

— Yes, sir, balinesian breakfast, — с удовлетворением повторил тот же официант.

Попивая кофе, я еще раз вспомнил события вчерашнего дня. После обеда мы вернулись на поля и бродили по ним, пока от гор не побежали вечерние тени. Самир показывал систему труб, по которым подавалась, а потом сбрасывалась вода. Горные источники вкупе с озером давали ее в избытке. По словам Самира, он каждый месяц контролировал ее химический состав, который, оказывается, менялся в разные времена года.

— Вкус риса — это земля, из которой тот набирает плоть, и вода, которую он пьет. Если вода поменяется резко, урожай может погибнуть или стать безвкусным…

Ближе к вечеру мы с Мартой покинули гостеприимного хозяина. Спартак отвез нас к Братану. Балийка сидела на переднем сиденье, я сзади и наискосок от нее. Мне была видна половина ее лица, небольшое ушко со скромной сережкой, украшенной жемчужиной, лакированная деревянная заколка, державшая собранные в пучок черные волосы. «Как же хорошо», — подумалось мне.

Близ Братана Марта пересела в собственную машину, где ее уже ждал водитель, а мы со Спартаком вернулись в Нуса Дуа, беззаботно болтая о всякой всячине.

Вечером я позволил себе бокал местного пива и несколько кусочков свежей рыбы, приготовленных в духе японского сашими. Затем сел на веранде, зажег свет и перечитал привезенные с собой бумаги, посвященные особенностям индонезийского законодательства. На следующий день была назначена встреча с юристом, который собирался прояснить нюансы договоров и предложить надежного нотариуса.

После завтрака я надел костюм и повязал галстук. Ткань была легкой, подходящей для балийской погоды, так что я мог без всякого ущерба для себя соответствовать стандартам официальных переговоров.

Спартак, как всегда, приехал заранее. На Бали деловые встречи проходят по особому ритуалу. Приглашающая сторона должна появиться на месте встречи раньше приглашенной. Не дай бог явиться в свой офис и увидеть важного для тебя посетителя, томящегося в приемной.

Зато приглашенный — если он равен по положению хозяину — может опоздать на час-полтора или вообще не явиться на встречу. Самое удивительное, что это не означает отказа от переговоров или сделки. Хотя извинения требуются в любом случае.

Особенностями балийского этикета злоупотреблять не хотелось. Мы со Спартаком выехали не мешкая и оказались совершенно правы. Близ аэропорта образовалась пробка, сквозь которую пришлось пробираться не менее получаса.

Юриста звали Гунтур Харимурти. Это был выходец с Явы, уже десять лет работающий на Бали и обслуживающий сделки с иностранцами. Как объяснил Спартак, Гунтур на яванском означает «молот». Юрист вполне соответствовал своему имени, будучи решительным и энергичным человеком.

Миновав Куту, на этот раз мы объехали Денпасар с запада. Офис юриста находился в поселке Сангех, неподалеку от леса обезьян, одного из самых посещаемых туристами объектов на острове. Меня удивило, почему Гунтур не выбрал для своего рабочего места какой-нибудь из городов в центре. Но мне объяснили, что юрист такого масштаба уже может не стремиться к офису на местной Уолл-стрит. Господин Харимурти принимал только тех клиентов, которых ему рекомендовали доверенные люди.