Нина Тумаркин - Ленин жив! Культ Ленина в Советской России

• Название: Ленин жив! Культ Ленина в Советской России
• Автор: Нина Тумаркин
• Издательство: Гуманитарное агентство «Академический проект»
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-7331-0058-3

В книге профессора Гарвардского университета Нины Тумаркин подробно изложена история формирования культа Ленина в СССР и его постоянной трансформации, раскрывается не только политическая, но и культурно-историческая и мифологическая подоплека этого культа.

---

В сентябре 1918 г. жизнь Владимира Ильича подверглась серьезной опасности ввиду попытки покушения, предпринятой террористкой Фанни Каплан, однако он быстро оправился после ранения. В конце апреля 1922 г. одна из пуль, засевших в теле Ленина, была вынута в ходе успешной операции, осуществленной опытными хирургами[265].

Примерно месяц спустя Председатель Совета Народных Комиссаров перенес желудочное заболевание — гастроэнтерит. Он страдал также от переутомления, вызвавшего легкое нарушение в кровеносной системе. Доктора прописали ему небольшой отдых, и он был на пути к полному выздоровлению[266]. Спустя две недели Ленин уже встал на ноги и чувствовал себя превосходно[267]. К концу июля он уже не считался больным, а находился «в отпуске»[268].

В конце сентября Владимир Ильич полностью восстановил силы, необходимые для возобновления деятельности[269], и вскоре с полной нагрузкой работал в своем кремлевском кабинете[270]. То, что вождь пребывал в добром здравии весь январь 1923 года, подтверждается фактом опубликования им на протяжении этого месяца двух новых статей[271]. Самочувствие Ленина оставалось хорошим вплоть до середины марта, когда перенапряжение, признаки которого отмечались и ранее, вылилось в значительное ухудшение состояния его здоровья. Нарушения кровообращения вызвали «некоторое ослабление двигательных функций правой руки и правой ноги». Наблюдалось и некоторое «расстройство речи»[272]. Трудности с передвижением сохранялись, однако речевые навыки быстро восстанавливались, вместе с общим физическим самочувствием[273]. Через несколько дней наступило улучшение двигательных функций конечностей[274]. Улучшение прогрессировало, и вскоре общее состояние пациента было сочтено хорошим[275].

Ленин страдал заболеванием кровеносных сосудов — недугом, поддающимся почти полному излечению. Период выздоровления, однако, затягивался надолго[276]. В конце марта у Ленина периодически поднималась температура, учащался пульс: это утомляло его, однако в целом состояние улучшалось. В начале апреля в левом легком находили катар, но очень скоро с ним удалось справиться[277]. Менее чем через две недели катар исчез бесследно, и состояние пациента вновь стало удовлетворительным[278].

В середине апреля болезнь Ленина вновь обострилась; в день его 53-летия редакция «Правды» поместила в газете приветственное письмо, которое заканчивалось словами:

«Наши мысли, наши чувства, наши сердца — с ним, у его постели, где он борется сейчас с тяжким мучительным недугом»[279].

Через несколько дней у больного вновь повысилась температура, вследствие возобновления катара в левом легком[280]. В то же самое время отмечалось улучшение речи и правая сторона тела обрела большую подвижность[281]. Легочные явления вскоре, как и ранее, прекратились[282]. К концу месяца Владимир Ильич, по-видимому, почувствовал себя лучше: он собственноручно, дрожащим, но разборчивым почерком написал короткую заметку о сельскохозяйственной выставке, которая должна была состояться в Москве в ближайшие месяцы[283].

На протяжении лета 1923 г. степень серьезности болезни Ленина оставалась неясной. По всей вероятности, недуг препятствовал его возвращению к работе: в печати, во всяком случае, речь о таковом не заходила. К концу лета Ильич как будто бы преодолел свою тяжелую болезнь[284]. Он выглядел свежим и поздоровевшим, а улучшение речевых и двигательных способностей даже превзошло все ожидания докторов[285]. Через месяц-другой Ленин уже мог самостоятельно ходить и усиленно овладевал навыками речи[286]. Немного позже нарком здравоохранения Семашко докладывал на партийном собрании в Одессе:

«Резкое улучшение здоровья Ильича, наступившее в начале августа, пошло вперед быстрыми шагами. Здоровье тов. Ленина систематически каждый день улучшается, Почти совершенно излечена правая нога. Тов. Ленин ходит и даже взбирается по лестнице на второй этаж без посторонней помощи. Речь настолько улучшилась, что тов. Ленин почти свободно говорит. Настроение и самочувствие у него хорошие. Он шутит, интересуется общественными делами, Всесоюзной выставкой и международной крестьянской конференцией»[287].

13 декабря А. М. Лежава выступал с речью перед железнодорожными рабочими в Брянске. Из зала выкрикнули: «Мы хотим знать о здоровье Ильича!» Лежава ответил, что здоровье Ильича улучшается, и что вскоре он

«если не вполне возьмет руль правления, то будет иметь возможность давать нам указания и советы»[288].

К концу 1923 г., таким образом, представлялось несомненным, что Владимир Ильич уверенно вступил на путь полного выздоровления.

В 1922 г. с целью усилить впечатление, что Ленин находится в добром здравии, центральная печать опубликовала ряд материалов, иллюстрированных фотографиями. 24 сентября газета «Правда» поместила приложение под заголовком «Тов. Ленин на отдыхе». На двенадцати снимках Ленин выглядит немного усталым и постаревшим, однако держится непринужденно и благодушно. На одной из фотографий он гладит кошку. На другом снимке прогуливается, держа руки в карманах, по сельской тропинке. Как правило, Ленина окружают родственники и коллеги — Крупская, Каменев, Сталин. Фотографии сопровождались короткими заметками членов Политбюро с описанием вернувшейся к Ленину жизненной бодрости. Сталин, к примеру, написал, что во время его последнего визита Ленин не выказал ни малейшего признака усталости: это снова был «наш старый Ленин, хитро глядящий на собеседника, прищурив глаз…»

Не прошло и месяца, как «Правда» к пятой годовщине Октябрьской революции поместила еще один материал «Октябрь: Пять лет», содержавший также шесть фотографий Ленина. На одной из них Ленин изображен читающим в шезлонге (единственная опубликованная фотография, на которой Ленин в очках). Большинство фотографий призвано продемонстрировать, что глава государства вновь приступил к исполнению своих обязанностей. «На посту с новыми силами» гласит подпись под портретом вождя, сидящего за столом в пиджаке и галстуке. На двух снимках Ленин погружен в работу, склонившись над грудой газет. Подпись: «Вновь за работой у себя в кабинете». Далее вождь председательствует на большом собрании:

«Снова в рядах старой гвардии (Совнарком)»[289].

Когда в марте 1923 г. было обнародовано сообщение о внезапном ухудшении состояния Ленина, новость, как вспоминает Валентинов, застала всех врасплох, поскольку «почти все, особенно те, кто совсем недавно читали его статьи, были уверены, что он по-прежнему управляет страной»[290]. Валентинову казалось, что болезнь Ленина являлась главным предметом разговоров в Москве. Сразу же поползли слухи о том, что Ленин умер или умирает, что он просил яда, что он страдает от застарелого сифилиса. Согласно непосредственному начальнику Валентинова в ВСНХ М. А. Савельеву, слух о том, что у Ленина сифилис, был широко распространен — и Политбюро сочло простое опровержение недостаточным. Центральный Комитет назначил для расследования вопроса особую комиссию. Комиссия тщательно изучила историю болезни вождя и пришла к заключению, что наследственного сифилиса у Ленина нет (возможность наличия другой формы была проигнорирована)[291].

Партийные вожди с опаской относились к утечке информации о физической деградации Ленина: их страшили последствия более серьезные, нежели распространение злостных сплетен. Троцкий выразил эту тревогу в речи, произнесенной им на Седьмой Всеукраинской партийной конференции 5 апреля 1923 года:

«Когда последовало ухудшение [здоровья Ленина] в начале марта и Политбюро ЦК собралось обменяться мнениями о том, что нужно довести до сведения партии об ухудшении в здоровье тов. Ленина, то, товарищи, я думаю, что вы все отдадите себе отчет, в каком настроении проходило заседание Политбюро… Мы думали не только о здоровье тов. Ленина, — конечно, в первую голову, мы были заняты в те минуты его пульсом, его сердцем, его температурой, — но мы думали также о том, какое впечатление это число ударов его сердца произведет на политический пульс рабочего класса и нашей партии… И вот, говорю, нужно было сообщить об ухудшении его здоровья. Мы спрашиваем себя с естественной тревогой, какие выводы сделает беспартийная масса, крестьянин, красноармеец, ибо крестьянин в нашем государственном аппарате верит в первую голову Ленину… Не подумает ли крестьянин, — спрашивали себя иные в нашей среде, — что с длительным отстранением от работ Лени на переменится… политика?»[292]

О тяжелой болезни Ленина заговорили потому, что нельзя было больше надеяться на поддержание мифа о его «железном организме». Не могло появиться новых фотографий, изображающих вождя за работой или даже на отдыхе, не могло появиться и новых его статей. В 1922 г. Ленин отошел от активной политической деятельности, и его обязанности Председателя Совета Народных Комиссаров исполнял Алексей Рыков. Но кто мог заменить Ленина в качестве общепризнанного символа власти, олицетворения партии, «мозга и сердца пролетариата», чей гений прокладывал стране путь к социализму? Столь многое зависело от личного влияния Ленина, что его наследникам всячески приходилось поддерживать действенность авторитета вождя, даже когда сам он лежал на смертном одре. Болезнь Ленина побудила превратить вождя в неумирающий политический символ, сделать его присутствие в политической жизни постоянно ощутимым через посредство учреждения культовых институтов.