Януш Корчак - Лето в Михалувке
Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Описание книги "Лето в Михалувке"
Описание и краткое содержание "Лето в Михалувке" читать бесплатно онлайн.
Януш Корчак
Лето в Михалувке
Повесть
Перевод с польского К.Сенкевич
ОЧЕНЬ КОРОТЕНЬКОЕ ВСТУПЛЕНИЕ
На Свентокшистской улице в Варшаве стоит низкий старый дом, при доме большой двор. Во дворе собираются дети, которых отправляют на лето в деревню, а в старом доме помещается контора «Общества летних колоний».
Детей отправляют под надзором воспитателей в колонии, и о каждой такой колонии можно было бы написать целую книжку.
Я расскажу вам, как жили в колонии в Михалувке еврейские мальчики. Я был у них воспитателем. Выдумывать я не стану, а расскажу только то, что видел и слышал.
Рассказ будет интересный.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. На вокзале. — Воспитатели ставят
мальчиков в пары и отводят в вагоны.
Поезд уходит только через час, а десятки колонистов уже вертятся на вокзале, размахивают своими холщовыми мешками и с нетерпением ждут, когда их начнут ставить в пары и поведут в вагоны.
Тот, кто опоздает, в колонию не поедет, а потому и родители и дети начеку.
Вчера на Свентокшистской уже становились в пары, поэтому каждый знает, какой воспитатель вызовет его по тетрадке.
И ребята внимательно присматриваются: какой он, этот воспитатель, добрый или злой, можно ли будет лазить на деревья, бросать в белок шишками и по вечерам шуметь в спальне? Так, разумеется, думают только те, кто уже побывал в колонии.
Пока еще трудно сказать, почему одни мальчики умытые и опрятные, а другие — чумазые и одеты неряшливо, почему одни говорят громко и глядят весело и смело, а другие — испуганно жмутся к матери или норовят отойти в сторонку. Еще неизвестно, почему одних провожают мать и отец, братья и сестры и суют им пряники на дорогу, а других никто не провожает, и никто им ничего на дорогу не дает.
Через два-три дня, когда познакомимся, будем знать все. А пока давайте становиться в пары.
— Первая пара: Гуркевич и Краузе!
Никто не откликается!
— Нет их, — отвечают из толпы.
И уже кто-то просит, чтобы вместо того, кто не явился, взяли его ребенка: ведь он такой слабый! Не всех детей отправляют за город: бедных и слабых гораздо больше, чем мест в колонии. Солнца и леса хватило бы на всех, да вот денег на молоко и хлеб у Общества не хватает.
— Вторая пара: Соболь и Рехтлебен.
— Здесь! — кричит Соболь, энергично проталкиваясь вперед.
Раскрасневшийся мальчуган останавливается перед воспитателем, улыбаясь и вопросительно заглядывая ему в глаза.
— Молодец, Соболь! А ну-ка, скажи: ты озорник?
— Озорник, — отвечает Соболь со смехом и, обращаясь к провожающей его сестре, командует: — Все в порядке, можешь идти домой.
Восьмилетний мальчик, который в первый раз едет один в колонию и вот так сумел пробиться сквозь толпу взрослых, а сейчас стоит передо мной вымытый, улыбающийся, готовый в путь, обязательно должен быть молодцом и милым озорником. Так и оказалось. Он быстрее всех научился стелить постель и играть в домино, никогда не мерз, ни на кого не жаловался, просыпался с улыбкой и засыпал улыбаясь.
— Фишбин и Миллер старший, третья пара.
— Здесь, — быстро, словно испугавшись, отвечает отец Фишбина. Оба, и отец и сын, стоят совсем близко, — видно, беспокоились, как бы не пропустить свою очередь.
— Маленький Миллер и Эйно. Эльвинг и Плоцкий.
Гуркевич решил не спать всю ночь, чтобы не опоздать, а утром мать его едва добудилась и привела на вокзал полусонного. Он, единственный из всей группы, заснул в поезде.
Восьмая, девятая, десятая пара.
Толкотня, прощание, напутствия, просьбы.
— Не отходите, сейчас поедем.
Звонок.
Пара за парой, группа за группой мы проходим через вокзал на перрон и садимся в вагоны. Тот, кто порасторопнее, занимает место у окна и еще улыбнется родителям на прощание.
Второй звонок, третий.
Старшие запевают песню колонистов: про лес, про то, как незаметно летят веселые минуты. Поезд трогается.
— Шапки держать!
Когда едут в колонию, всегда кто-нибудь да потеряет по дороге шапку. Так уж повелось…
ГЛАВА ВТОРАЯ. Ребята отдают деньги и открытки на хранение. В деревне все переодеваются в белые костюмы
Не высовываться! Не толкаться! Не сорить!
Первые дни ребята часто будут слышать неприятное слово: «Нет!», пока не узнают, что и почему нельзя. Потом запретов становится все меньше, а свободы все больше. Даже если бы воспитатель и захотел, он не смог бы так мешать ребятам, как мешают им мать, отец, бабушка, тетя или гувернантка в богатой семье, — ему просто не хватило бы времени на все замечания, советы и увещевания. Поэтому детям в колонии веселее, чем их богатым сверстникам на роскошных курортах, где каждому малышу не дают веселиться столько взрослых.
Вот по соседним рельсам с грохотом пронесся поезд. Все испугались, отскочили от окон, а потом так и покатились со смеху.
Кто-то уронил на пол бутерброд — снова радость!
— Ой, какая маленькая лошадка! — кричат ребята, и все бросаются к окнам, чтобы взглянуть на диковинку.
А это обыкновенная большая лошадь, только она стоит вдалеке, на лугу, и поэтому кажется маленькой. Ребята понимают свою ошибку, когда видят далеко-далеко в поле маленьких человечков и маленькие домики.
Остановка. Ребята поют и машут платками.
Звенит смех, волшебный смех, который излечивает вернее самых дорогих лекарств и воспитывает лучше самого умного педагога.
— Сдавайте почтовые открытки и деньги! Первый по списку Гуркевич. Сколько у тебя открыток?
Гуркевич отдает на хранение десять грошей и четыре открытки. На этих открытках он будет раз в неделю писать родителям, что он здоров и хорошо проводит время.
У братьев Круков вместе двадцать грошей. Каждый получил на дорогу по четыре гроша от родителей и по шесть от дедушки.
— Скажите, пожалуйста, господин воспитатель, ведь, правда, картошка растет в земле?
— Конечно. А что?
— Да вот он показал мне в окно какие-то листья и говорит, что это картошка. А ведь картошка растет в земле — значит, ее не видно.
— Скоро сами увидите, как растет картошка, — теперь некогда. Фридман, сколько у тебя открыток?
— Только две. Папа с мамой сказали, что довольно и двух. А денег совсем нет.
Фридман солгал: он утаил монетку в четыре гроша, которую ему дал на прощание старший брат.
Отец Фридмана много путешествовал: был в Париже, в Лондоне, даже собирался в Америку. Но нигде он не нашел счастья и снова вернулся на родину, где много-много булок должен испечь для других, чтобы заработать на буханку хлеба для своих ребят.
И трудно сказать, в каком из больших городов маленький сын пекаря научился не доверять людям и никому не отдавать на хранение медных монеток в четыре гроша. Только несколько дней спустя он принес воспитателю свое скромное достояние, а потом время от времени спрашивал: «Ведь мои четыре гроша у вас, правда?»
— Далеко еще? — спрашивают дети. Они торопятся в лес, на реку, в поле — ведь те, кто побывал уже в колонии в прошлом году, рассказывают чудеса.
Говорят, в колонии есть большая веранда; что бы это такое могло быть — веранда? На всех, на сто пятьдесят ребят, там только четыре комнаты, — какие же это должны быть громадные залы!
Мы проезжаем по мосту. Этот мост совсем не похож на тот, что соединяет Прагу с Варшавой(1). Этот мост красивее, гораздо красивее. — (1) Прага — предместье Варшавы, расположенное на правом берегу Вислы. —
— Ребята, выходим! Мешок, шапку никто не забыл?
— Никто! — отвечают ребята хором.
На вокзале нас уже ждут двенадцать телег, устланных соломой и сеном.
— Осторожнее на телегах, смотрите, чтобы у кого-нибудь нога в колесо не попала!
— Я послежу, господин воспитатель.
— Ладно. Поехали!
Солнышко весело встречает бледных ребятишек. Спасибо тебе, доброе солнышко, и зеленый лес, и веселая лужайка! Спасибо вам, крестьянские дети, за то, что выбегаете из своих хат и приветствуете улыбкой наши устланные сеном телеги!
— Далеко еще, господин воспитатель?
— Ой, вон наш лес чернеется. Уже и поляну видно!
А вот и мельница, и дома, и, наконец, колония!..
— Ура! Да здравствует колония Михалувка!
Значит, вот она какая, веранда?
Ребята выпивают по кружке молока и — за работу.
Моются с дороги, одевают белые колонистские костюмы. Больше всего их смешат забавные полотняные шапки, похожие на поварские колпаки. Теперь все выглядят одинаково. Малыши гордятся своими штанами с помочами.
— Господин воспитатель, а когда нам дадут носовые платки?
— Платки — завтра, а теперь сложите свою одежду в мешки, мешки за спину — и марш на склад! Раз, два, левой! Там спрячут ваши мешки на четыре недели.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Левек Рехтлебен тоскует. Левек Рехтлебен плачет
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Лето в Михалувке"
Книги похожие на "Лето в Михалувке" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Януш Корчак - Лето в Михалувке"
Отзывы читателей о книге "Лето в Михалувке", комментарии и мнения людей о произведении.