Эльмира Нетесова - Любимые не умирают

• Название: Любимые не умирают
• Автор: Эльмира Нетесова
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 5-87210-160-0

Нет смеха без радости, как не бывает жизни без испытаний. Они случаются разные. Все ли могут выдержать их достойно, не потеряв в невзгодах совесть и имя? Каждый ли человек, подойдя к финалу, сможет сказать, что жизнь прожита не зря, и ему не краснеть за прошлое?

Разными случаются ошибки и просчёты. Вот и в этом романе: «Любимые не умирают», автор рассказывает о судьбе обычной семьи, в чьей жизни тесно переплелись свои горести и радости. Сколько пережито этими людьми? Ведь на их долю выпало немало бед, своих трагедий. И всё же выстояли, выдержали, потому что сумели сберечь в своих сердцах главное: единственную, как свою жизнь, любовь...

---

  —   У тебя брат есть. Почему старикам не поможет с домом?

  —   Васька сам семейный. Трое детей у него. Все маленькие. Ни один в школу не ходит. Сам на хозяйстве извелся вконец. Вовсе с ног валится. Самому бы кто помог. С картохой еле успел справиться. Под самый снег выкапывать закончил. Ведь теперь он на коровнике скотником работает.

  —   А почему не учился?

  —   Возможности не было. Отец работать послал.

  —   Тебя тоже в школу не пустили из-за этого?

  —   Я своим на свинарнике с пяти лет помогала.

  —   Знакомо! — кивнула Петровна.

  —   А расскажите, как замуж вышли? У вас все красивее было. Ни то, что теперь,— появилась грустинка в глазах. Давно уже Катька распрощалась с детством, а все еще любила сказки про любовь. Пусть чужую, далекую и давнюю, но все ж девичью, так и не появившуюся в своей судьбе. Лишь в сказках и во снах ее видели, но так и не поймали за хвост, как жар птицу. Не удержали в руках. Опалила она, кому сердце, кому душу, кому судьбу...

  —   Я у Андрея Ильича была первой и единственной любовью, одною на всю жизнь. Он никогда не изменял мне и не обращал внимания на других девушек и женщин.

  —   Откуда знаете? — недоверчиво фыркнула Катя.

  —   Это сразу видно, по отношению человека. Андрей был честным и порядочным.

  —   А как он вам про любовь сказал?

   —  Не сразу. Где-то на третьем году. Тогда и поцеловал впервые,— вспомнила Евдокия.

  —   Как долго мучил! — удивилась Катька.

  —   Почему мучил? Кого? — не поняла Петровна.

   —  Ну, столько встречаться и не знать, любит иль нет?

      Чудачка! Я и без его слов все знала и видела. Что слова? Они пыль. Сказать можно все, что хочешь. А вот истинное чувство видно во всем. По глазам и поступкам, по отношению к себе. Он всегда приносил цветы на свиданье.

  —   Зачем они? Вот если б семечки принес, это дело! А цветы что? Какой с них прок?

   —  Катя, семечки я не поняла бы и никогда их не приняла б!

  —   Почему? А я люблю семечки!

  —   Послушал бы тебя Андрей, ужаснулся бы. Будто из пещеры выскочила!

   —  Зачем? Купил он цветы, пока вы гуляли, они завяли. Надо выкинуть их, выходит, деньги как в задницу сунул, неужель не жалко? Наверно, ваш муж из богатых был?

  —   В наше время все парни своим любимым цветы дарили. Иное считалось неприличным.

  —   А как он про любовь вам сказал?

   —  Это слишком личное! Но и теперь каждое слово помню. И поверила, что говорит правду, от самой души, от всего сердца,— улыбнулась Евдокия далеким, дорогим воспоминаниям вслед. Сколько лет прошло, но всякое слово и теперь живет в сердце лебединой песней.

  —   А вы любили его?

  —   Иначе не вышла бы замуж...

  —   А мне Коля ничего про любовь не говорил. Так и не знаю, как ко мне расположен.

   —  Тебе без разницы, как я понимаю, выбора все равно не имела. Кто подвернулся, тот и муж. Ну, а если еще и беременна, о чем говорить? О какой любви мечтать?

   —  А хочется! Все девки про любовь думают. Поют о ней, во снах всякое видят. Да только в жизни не каждой везет. В наших деревнях всяк мужик подарок небесный.

   —  Трудно вам, деревенским, теперь замуж выйти. Вовсе обезлюдили деревни,— посочувствовала Петровна.

  —   А ваш муж из деревни иль в городе родился? — полюбопытствовала Катя.

   —  Андрей из городских. Хотя дальняя его родня жила в колхозе, но он к ним не ездил и не навещал.

  —   Как же он вас, деревенскую, полюбил?

  —   Мы тогда иными были, ни то, что нынешние. Одевались и вели себя скромно. Резко отличались от городских. Мы не красились, не пили и не курили, не ругались, родителей и всех старших уважали. Потому нас охотнее брали замуж, особо военные. На нашем курсе почти все деревенские девчонки стали женами офицеров. Иные с мужьями уехали за границу и жили там много лет.

   —  Во везуха! — позавидовала Катька.

  —   Ни одна о своем выборе не пожалела.

  —   Еще бы! Офицеров схомутали! Это счастье! О таком только помечтать! — горели глаза девки.

   —  Смешная! Да при чем это? Муж, если его любишь, выше любого генерала, пусть он хоть дворником работает. Выходят замуж за человека, ни за должность.

   —  Ну, не скажите. Вот в деревне соседней, что Сусловкой прозывается, три девки в город учиться поехали, на курсы бухгалтеров. Закончили и на работу устроились. А через год все замуж повыскочили. Одна за начальника, другая за таксиста, а последняя за пожарника. Та, что за начальника, и нынче в деревню на машине приезжает, таксист тоже свою привозит, а третья только на Радуницу приходит пешком. И все обижается, что мужика дома почти не видит, его и средь ночи вызывают на работу. Ну разве это жизнь? Жена начальника тоже своего ругалa, мол, на совещаниях и собраниях допоздна сидит. И таксист не подарок, редкий кобель попался. Вот и полюби их козлов. Все они гады! Поначалу, может, говорят про любовь, да не только женам. Я тоже у своих просилась в город на курсы. Отец схватил за косу, выкинул в сарай, велел там порядок навести, а про город вспоминать не велел. Пообещал, если еще на курсы запрошусь, косу вырвет с корнем. Я больше и не просилась.

   Евдокия оглядела Катьку повнимательнее. Прошло не больше недели, как та пришла в дом Петровны. А уже изменилась баба. Отмылась в ванной, успела отдохнуть и выспаться. Она не шаркала ногами, не сутулилась. Не выглядела загнанной лошадью, от нее уже не несло потом. Но дремучий интеллект Катьки раздражал. Евдокия лишь поначалу пыталась общаться с невесткой, а потом отошла от нее, замкнулась и отвернулась от бабы.

   Невестку Петровна не просто невзлюбила, а и возненавидела, посчитав, что сын привел в дом недостойную, тупую, глупую бабу. И судачила о ней со своею соседкой Настей, на работе ругала Катьку, «пилила» Кольку. Не сдержалась она и при Ольге Никитичне, бранила Катьку последними словами за бесстыдство и доступность.

  —   Никогда Коля не женился бы, если б она не повисла на нем внаглую! Теперь вот сделала сына несчастным. Ведь вовсе не по любви сошлись, как две дворняги, под забором. Мне стыдно даже соседям показать такую невестку. На работу к своим знакомым никуда не смогла устроить ее.

   —  Ну, так она не осталась без дела, сама себе место нашла и получала неплохо. Там ее все любят. Чего Катьку поганите? Она — не хуже других, и ваш Колька вовсе не принц. Морда рябая, будто ее черт шилом брил, сам доходяга, ноги кривые и руки с жопы растут. По хозяйству нуль, ничего не умеет, только самогонку жрет и хвалится. Не-ет, это не мужик, какой только языком за столом чешет. Нам с отцом он не понравился, и Катю за него не хотели отдавать. Уж и не знаю, что она в нем нашла? А и нынче, дождусь с роддома, так и скажу ей, чтоб домой в деревню верталась, там она не лишняя. Чего девке здесь мучиться?

  —   Это она мучается? — рассмеялась Петровна.

  —   В ненужных и постылых любой цветок завянет...

  —   Ну уж если Катька цветок, что уж говорить о    Коле? Алмаз — ни человек...

  —   Нашла алмаз! Его, коль на кучу уронят, не нагнутся поднять, лишь поглубже закопают,— поджала губы Никитична.

  —   Это на твою Катьку в деревне и старики не смотрели, брезговали! — распалилась Петровна.

   К концу дня сватьи разругались вдрызг.

   Евдокия, хлопнув дверью, ушла к соседке, а Никитична дотемна просидела на балконе, лила слезы, жалела дочь, ее корявую, незадачливую судьбу. Она в тот день решила никогда больше не приезжать сюда, к этой занозистой и гонористой городской родне. Но... Одно дело желание человека, другое— шутки судьбы...

  Стоило Катьке с Димкой уехать в деревню, на городскую семью посыпались беды. Сначала сократили с работы Евдокию. Ее не взяли после роддома никуда. Весь город узнал о причине сокращения, и от женщины отвернулись многие друзья и знакомые. Петровна, привыкшая быть всегда в центре внимания, тяжело переживала презренье окружающих и решила переехать в деревню, в небольшой родительский дом, с большим сараем, баней и огородом. Там она решила забыть всех и все, кроме сына.

   Она ждала, что Колька приедет к ней и поможет вжиться, наладить хозяйство, но сын не появлялся.

   Евдокия, подождав с неделю, взялась за дело сама. С опозданием от других, но все же посадила огород, как могла укрепила повалившийся забор, сама стала наводить порядок в доме. Побелила потолки, оклеила стены обоями, покрасила окна, двери и полы. Даже печь побелила.

   Уставала так, что засыпала одетой, без ужина, умыться не было сил. Зато когда повесила занавески, прибрала в доме, сама себя хвалила на все лады.

   —  Вот молодчина, трудяга, не опустила руки, гляди, как дом вылизала, дворец — не изба!

   Но первый сильный дождь показал бабе, что рано порадовалась. Худая крыша не удержала воду, и с потолка не просто закапало, а полило. Вся работа Евдокии пошла насмарку. Пришлось покупать рубероид, потом привозить железо, просить деревенских мужиков о помощи. Крышу ей крыли двое стариков. Возились две недели. Оплату потребовали немалую, но деваться некуда, заплатила. Она слишком долго жила в городе, потому деревенские присматривались к Евдокии, никак не считали своей. А Петровна полола картошку, обмазала снаружи дом и сарай. Заменила гнилые доски на крыльце. Получилось коряво, их нужно было постругать. Но не умела и не знала Евдокия, как это делается. А сын не ехал. Она скучала по Кольке, плакала, ругала Катьку с Димкой. Ведь это они разлучили с сыном. Из-за них ей пришлось покинуть город, врала себе баба. Она поздно ложилась и рано вставала, но не могла успеть всюду. И как бы ни старалась, обветшавший дом выматывал Петровну до изнеможенья.