Владимир Поселягин - Четвертое измерение

• Название: Четвертое измерение
• Автор: Владимир Поселягин
• Жанр: Боевая фантастика

Ожидали ли вы попасть в горнило самой страшной войны в истории человечества? Вот и Михаил Солнцев, студент-заочник технического вуза этого никак не ожидал. Получив удар электрическим током, Михаил очнулся в теле немецкого диверсанта из полка "Бранденбург" в июле сорок первого, который под видом командира Красной Армии, был внедрен в одну из многочисленных групп окруженцев под Смоленском. Первый же вопрос что делать, решился сам собой, ты командир, значит командуй, так что теперь … в бой?

---

Мы встретились внезапно для них и поэтому они не успели отреагировать. Встреча произошла на повороте дороги с краю леса. Я видел орущего водителя Блица выкручивающего руль в сторону и пассажира сидящего рядом с выпученными глазами. Били автоматы, над кабиной. Но от тряски, очереди шли в сторону.

- Стой!!!- заорал я на Архипова. Машина встала как вкопанная. В кузове послышался грохот и хор мата.

- Из машины. Живо. К бою,- выскочив из кабины, я открыл огонь по двум немцам, видневшимся в глубине кузова,

- Проверить кузов,- приказал я бойцам, спрыгивающим с машины. Сам же в это время, стал оббегать Блиц с боку со стороны водителя. Держа на прицеле кабину машины. Встав так, чтобы из кабины нельзя было меня поразить, крикнул.

- Внимание в кабине. Выйти из машины держа руки на виду. В случае неповиновения открываю огонь,- щелкнув замком, чуть приоткрылась дверь. Мне пришлось заорать:

- Граната!!!- и рывком уйдя в сторону, открыть огонь по кабине. Подбежав к машине ближе, пинком, отправил гранату в кусты. Упав на землю, прикрыл голову руками. Взрыв произошел спустя две секунды. Быстро вскочив, обернулся к бойцам. Вроде все живы, но что странно у всех были очень злые лица. Повернувшись я несколькими быстрыми шагами подошел к двери и держа автомат наготове, рывком распахнул изрешеченную дверь. Из кабины свесилось тело убитого водителя. Наведя на него ствол автомата, дал короткую очередь, в три патрона, в грудь водителя. Дернувшись, тело выпало из машины. Поставив ногу на убитого, я заглянул в кабину. На пассажирском месте, сидел, привалившись к двери, мертвый ефрейтор. В виске было отчетливо видно пулевое отверстие. Но мой автомат, все равно выдал короткую очередь по ефрейтору, просто для контроля.

- Что там Вяткин? Архипов проверь машину, что с ней,- я подошел к заднему борту машины, где молча стояли злые бойцы. Мне, это резко не понравилось.

- Что за смотрины? Двое в охранение, живо. Остальным отойти от машины,- подойдя к борту я взялся за тент, чтобы откинуть его. Но он сам отлетел в сторону. В кузове стоял Вяткин. Лицо его было каким-то мертвым, застывшим. Сзади протопал к кабине Архипов.

- Что?- спросил я. Вяткин скрипнув зубами, молча мотнул головой в глубь кузова.

Приказав откинуть тент, я взобрался в кузов. То, что увидел, мне, как и бойцам, очень не понравилось. Теперь было понятно, почему водитель с пассажиром не сдались. За такое убивают о-о-очень медленно. На дне кузова лежали две девочки, можно сказать девушки, лет по четырнадцать-пятнадцать. Мертвые девушки. Рассматривая их, лежащих голышом рядом друг с другом. Видел, что это не мои пули поразили их. Я стрелял поверх борта по телам встающих солдат, и задеть их не мог. Был третий немец. Почему он решил ножом убрать свидетельниц, не знаю, но он это сделал. Глянув на фарш мяса, оставшийся от третьего солдата, повернулся к бойцам и спросил,

- Почему не взяли его живым?- но бойцы, только мрачно посмотрели на меня. Слово взял только Вяткин,

- Это план Ост?- ни чего не ответив, я кивнул. Сказать было не чего. Бойцы теперь еще злее станут.

- Товарищ капитан. Машина в порядке. Целая она,- отвлек меня от размышлений Архипов. Девушек, вместе с умершим от ран бойцом, мы похоронили рядом со стоянкой раненых. А немцев повесили на деревьях с кусками материи на груди и надписью на немецком.

'Так будет с каждым, кто покусится на честь наших женщин'.

Захваченную машину, вести пришлось мне. В лагерь стоянки мехгруппы мы въехали в сгущающейся темноте.

…

Тихий вопрос старшины Егорова, вернул меня в реальность, от воспоминаний двух дневных гонок. Я переспросил:

- Что старшина?

- Я говорю товарищ капитан, что прокормить такое количество бойцов, одной кухней, очень трудно. Нужна еще одна. Да и продовольствия, что мы взяли на складе МТС, хватит только на неделю.

- Будет тебе кухня. Будет,- отмахнулся я от Егорова. Вернув тарелку с ложкой Светиковой, неторопливо начал обходить лагерь. Да лагерь напоминает побоище. Везде разбросаны тела, кажущие из далека, на погибших в бою. И только легкий храп возвращает в реальность, что это все-таки, армейский лагерь на отдыхе. Из-за громады КВ, вышел зевающий Никаненков. Повернувшись к подошедшему дежурному, вернувшемуся с обхода постов, велел объявлять подъем и собрать командиров у моего танка. Махнув рукой Никаненкову, мы пошли к небольшой речушке, шириной метров восемь, но удивительно глубокой. Раздевшись, с разбегу кинулся в воду. Следом с шумом нырнул Сашка. Неторопливо плывя на одном месте против течения, мы молчали. Я вспомнил те сумасшедшие часы, последовавшие за моим приездом на место стоянки мехгруппы. Ночью вся группа снялась с места и двинулась навстречу колонне бывших пленных бойцов. Была еще одна причина срочно уходить. Младший лейтенант, освобожденный на базе МТС, исчез за два часа до моего приезда. Как доложил Соколов, двух бойцов приставленных к нему, они нашли спустя пятнадцать минут после того как их последний раз видели вместе. Со слов приведенных в сознание бойцов, они ничего не помнили. Все делали, как их инструктировал лейтенант Соколов, не приближались более чем на пять метров к нему. Один из бойцов запомнил только, что младший лейтенант идущий впереди вдруг исчез, после чего заметил смазанную тень справа, потом все померкло. Второй боец не помнил и этого. Жаль я не успел посмотреть на этого лейтенанта. Очень жаль.

Встретились мы с группой Никаненкова, где-то через два часа. Васильков хорошо знавший, что немцы без особой причины ночью не ездят, в трофейной форме вышел на дорогу. Когда услышал гул двигателей и лязг гусениц. Остальные все попрятались на всякий случай. Потом бойцов начали сажать на машины. На всех места понятно дело не хватило. Поэтому их сажали на бочки с горючим, на танки, на самоходки, даже кухню прицепили к Опелю и то пару человек на нее посадили. Мест не хватало просто дико. Даже у меня в тридцатьчетверке сидело пара бойцов. Телеги, освободив их от лошадей, привязали тросами к машинам, добавив еще посадочных мест. Так что, как ни странно, на семнадцать грузовых машин и тринадцать танков с самоходками мы смогли усадить ВСЕХ. Даже на бензовозы верхом уселась пара десятков бойцов. Но, при движении, несколько красноармейцев из бывших пленных, заснули на броне танков и скатились, под гусеницы и колеса следующей техники. Ночью, водители не всегда успевали среагировать. Поэтому и случилось несколько трагедий.

На берегу, стали группками в сопровождении командиров появляться полусонные бойцы. Закончив купаться, мы вышли на берег. Подхватив, взятую из танка материю, используемую, как полотенце, стал вытирать лицо. Отойдя от прибывающих к речке бойцов, мы разлеглись на берегу. Наблюдая за купающимися, я спросил Сашку:

- Надо разбить бойцов по подразделениям. Все-таки плохо, что оружия на всех не хватает. Мы можем вооружить только сотню бойцов.

- Да оружия мало. Я интересовался у Егорова. У него только полсотни единиц наберется. Да и то, только немецкое оружие. Плюс еще оружие убитых конвоиров. Как раз сотня наберется,- Никаненков потянулся и со стоном сказал:

- Черт, не выспался совсем.

- Много дел на сегодня. Не отдохнешь. Ладно, хватит прохлаждаться. Нужно собирать штаб. Устроим мозговой штурм.

- Все-таки решил освобождать этот контрационный лагерь? Хотя да я с тобой согласен, там же почти десять тысяч пленных. По словам бежавшего бойца их фактически не кормят. Смертность более сотни человек в сутки,- я посмотрел на Сашку. Он не дрейфил, это было видно. Он действительно переживал, что мы с ними будем делать.

- А тебя Саш куда вели?- Сашка замолчал. Находиться на месте тех бойцов в лагере ему не хотелось. Наш разговор прервал появившийся дежурный:

- Товарищ капитан командиры собранны!

Встав и потянувшись, я отпустил дежурного. Одеваясь, сказал Сашке:

- Пойдем. Сегодня будет тяжелый день.

Я стоял и смотрел на уезжающую автоколонну. Взвод Садкова, следовавший в головном дозоре, скрылся из вида уже минут десять назад. Взвод Серова шел арьергарде. Как раз, замыкающий Т-26, скрылся в глубине леса. Достав из кармана комбинезона платок, вытер мокрое от пота лицо. Рядом послышались шаги. Повернувшись, увидел подходящего Соколова вытирающим на ходу испачканные в грязи руки. Посмотрев в сторону ушедшей колонны, он перевел взгляд на меня, и сказал:

- Пора, товарищ капитан,- ему, как и Никаненкову пришлось рассказать о 'моем задании' в рядах немецкой разведки. До проверки, они не должны были называть меня, старшим лейтенантом госбезопасности, или товарищем майором. Они так и делали, продолжая обзывать меня капитаном. Вспомнилась Беляева. Как она плакала, прощаясь у грузовика. Вздохнув, я повернулся и направился к своей тридцатьчетверке, слушая на ходу Соколова, о разведке предстоящего движения.

О разделе мехгруппы на две части, решил я. Мне не нужен был балласт, в операции по освобождению пленных. Группа была разделена на две неравные группы. Все грузовики, кроме одного, я отдал второй группе под командованием майора Даниличева. Мне осталось: взвод капитана Скворцова с его танками. Батарея из трех САУ. Ее я сформировал из пленных артиллеристов. Командира назначил, старшего лейтенанта Суслова. Бывшего командира гаубичной батареи. Расчеты были подобраны из расчетов его бывшей батареи. Которые попали в плен вместе с ним, когда немецкие солдаты ворвались на позиции батареи с тыла. Что было не нужно майору Даниличеву, на время пути мы выгрузили и замаскировали в лесу.