Неизвестно - Черняев 1987

• Название: Черняев 1987
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Неприятно, что это произошло перед праздником.

Вывод: надо быть особенно ответственным на таких решающих поворотах.

Рябов (бывший секретарь Свердловского обкома, бывший секретарь ЦК, посол СССР во Франции). Тот Секретариат, когда я был в нем, и нынешний - день и ночь... Как уж воспитывали Ельцина, когда он был зав. отделом в Свердловском обкоме, а толку никакого. Негативные факторы в его характере он не переборол. Амбициозность, недоброжелательность, мания величия. И себя не забывает во всех делах.

Рыжков. Тяжело. Но товарищ Ельцин слишком много обвинений бросил Секретариату и Политбюро, общей линии партии, чтобы оставить это так. Мы не Ельцина обсуждаем как личность. Мы оцениваем его партийные позиции.

Ельцин провел аналогию между своей позицией, и тем, что в докладе Михаила Сергеевича. Но в докладе - анализ ситуации, который дал Политбюро неделю назад. Мы что - изменились за последние дни? Раньше, мол, были такие, а теперь скатываемся на сталинистские методы?

Это слишком серьезно.

Перестройка - да! - идет трудно. И говорим об этом честно и открыто. И не потому, что в оппозицию переходим.

Идет во многом закономерный процесс. А что вы хотите - за какие-то два с половиной года?! Помните, в каком состоянии была страна? Теперь народ вздохнул. Дана возможность ему думать, работать, говорить свободно... И вот такая оценка со стороны кандидата в члены Политбюро!

Это тебе не десяток ботинок лишних!

Трудности есть и будут на всех этапах. Наша беда, если остановимся, сочтем, что через два года после таких трудов можно и полежать.

Народ почувствовал новое. Делается огромное дело в стране. Вчера на Верховном Совете обсуждали социальную сферу. И с такой откровенностью! Когда это было так?!

И не мужество проявил Ельцин, как нам тут предлагает считать Арбатов. Мужество у тех людей, которые взяли на свои плечи огромную ношу.

О работе Политбюро. Я не такой старый член ЦК, как некоторые выступавшие до меня. Но мне приходилось бывать на его заседаниях по прежней должности. Есть основания сравнить, что было и что есть...

Я считаю, что такие заявления, как сделал Ельцин, вбивают клин в Политбюро, сеют подозрения, что там нет единства, что там словоблудие и все расползлось.

При Брежневе я разбитым уходил с заседания Политбюро. И при Черненко то же было. По бумажке Генсек зачитывал «свое» мнение.

Сайкин (Председатель Мосгорисполкома). В Москве нелегко работать. Много демагогов, которые хотели бы получить все сразу. Мы не знали, что Борис Николаевич выступит. Он день и ночь трудится и результаты есть. Но с его заявлением москвичи не согласятся.

Воротников. Трудно все осмыслить. Его выступление вызывает всплеск разных размышлений. Москва - это и столица РСФСР. Отмалчиваться нельзя. Никаких разногласий и группировок в Политбюро нет. Пусть все знают: у нас полнейшее единство. И это наша заслуга. Это ленинское наследие, ленинская линия. Ее и держится Политбюро.

Спорим мы - правильно или неправильно, - но обстановку дискуссии создает Михаил Сергеевич, чтобы решения действительно были коллективными. Все мы - дети своего времени. У каждого подспудно действуют выработанные годами привычки. Но мы учимся - и члены Политбюро, и Генсек. Мы преодолеваем стереотипы, спорим между собой. И должен сказать, все-таки получается. Мы дали не только идеи, а и программу, и они осуществляются на практике. Идти можно только вперед. У каждого получается? Нет, не у каждого. Сбиваемся иногда на что-то... Нас Манякин призывает стучать по столу. Стучали. А теперь надо сдерживать себя. Иногда нервы не выдерживают на Секретариате. И не только у Лигачева. Срываемся. Но это не желание читать нотации, делать нравоучения, а от души - прямое выражение чувств.

Я знал Ельцина с положительной стороны, как человека ответственного, активного, трудолюбивого. У меня не было сомнений при выдвижении его на пост первого секретаря в Москве. И поначалу мы работали в контакте. Но на наших же глазах стала происходить какая-то трансформация в нем, появились самоуверенность, амбициозность, левацкие фразы. Он начал занимать особую позицию даже не по принципиальным, по любым вопросам.

Ему указывали на это и на Политбюро, и на Секретариате. Говорили и относительно московской печати, и о борьбе с негативными проявлениями на Арбате. Но он уверовал в то, что прав только он, и отнесся к нашим замечаниям пренебрежительно. А на Политбюро отмалчивается. Смотришь на него - на лице маска неудовлетворенности, отчуждения, будто показывает, что всем недоволен. И сегодня это все вылилось.

Оправдания его выступлению нет. Но надо обдумать, обсудить, как поступить лучше. Чтобы такое заявление делать, нужны факты, нужны основания. Я волнуюсь и говорю сбивчиво. Обидно слышать, когда он упрекает нас в каком-то славословии. Кто, когда - пусть приведет факты. Такой критики, деловитости на Политбюро никогда не бывало, как теперь. Обсуждаем все, пока не докопаемся до самых мелочей.

Бывает и так, что не находим решения. Но если работаешь, нужна уверенность в том, что ты делаешь. Перестройка все время будет выдвигать перед нами новые задачи.

Колесников (шахтер). Мы долго ждали перемен в стране. И вот теперь эти перемены происходят. Я не согласен с Ельциным. Рабочий класс и дальше будет поддерживать Политбюро. В апреле (1985 года) он поддержал Генерального секретаря. Мы вам верим. Мы вас любим. И так будет всегда.

Чебриков. Что происходит? Я тоже хочу понять. Трудно дается понимание. Идем к празднику. Вся страна на подъеме. Много всяких забот. И в такой ответственный момент вот такое заявление. Случайно, не случайно -каждый ищет свое место в это сложное время.

Это выступление человека, не согласного с линией партии, с партийной, политической точки зрения - незрелое. Он думает о себе, а не о партии. Это же останется в истории нашей партии.

Не подумал он и о москвичах. Не полюбил ты Москву, Борис Николаевич. Иначе ты бы никогда не позволил себе так поступить.

Не каждому дано выдержать перестройку. И вот мы имеем дело с фактом, когда человек не выдержал ее, той ноши, которая на нас легла. Его выступление на московской городской конференции,.. с каким энтузиазмом он поддерживал новые идеи, и критика была деловая. И московский актив его поддержал. Но за этим пошел спад, и сам он не выдержал.

Ты же сам говорил на ЦК в свое время, что проблемы оказались не такими простыми. А сейчас видно, что во многих проблемах страны он не разобрался и не выдержал экзамена перестройки.

А что касается его оценки работы Политбюро - это просто клевета. Поставил под сомнение коллегиальность. Но не дал аргументов. О каких группках он говорит? О каком ограждении от критики кого бы то ни было? Когда, с чьей стороны? Наконец, о будто бы разносах на Секретариате... Скорее, разносы происходят на бюро МГК, как по плану. Люди говорят, что они идут туда, как на плаху. Надо самому сначала научиться работать, а потом предъявлять требования к руководству ЦК.

Во всех странах мира аналитики изучают нас, следят за каждым нашим шагом. Империализм в страхе ищет способы, как нам помешать, как сорвать перестройку. И в это трудное, переломное время, когда все мы должны быть едины, мы встречаемся с такой демагогией и клеветой.

Яковлев. Не смело и не принципиально. Ошибочно политически и несостоятельно нравственно. Борис Николаевич исходит из неверной оценки обстановки в стране. И безнравственно, что личные амбиции поставил выше интересов партии. Не в то время и не с тем выступил.

Право каждого говорить о том, что он думает. Но важнее - ради чего? В работе Секретариата есть недостатки. Не мне судить как члену Секретариата. Там идут споры. Что же тут ненормального? Заботимся мы о деле и споры наши говорят о нашем единстве. Никто не ангел. Но и Ельцин не из этого сословия. Никто не присягал, что все истинно в Политбюро и Секретариате. И тут и там ищем. И секретарь МГК тоже должен искать, а не валить на других. Речь не об этом.

Ельцин перепутал большое дело в стране с мелкими обидами и амбициями. Для политика это недопустимо. Один из руководителей впал в элементарную панику. Он стал глашатаем мелкобуржуазной свободы.

По существу мы имеем прямое несогласие с курсом партии: и с ее тактикой, и с существом перестройки. Это самое главное. И далеко заведет. Сыграло тут роль упоение революционной фразой. Ельцин выпятил собственную личность. Но главное - он не понял, что происходит вокруг. Ему кажется свое поведение революционным, а на самом деле это как раз и есть консерватизм. Прозвучало здесь капитулянтство. Личные капризы поставлены выше общественного дела.

Марчук. В Москве сосредоточено 50 процентов всей науки страны. Раньше говорили - ведомства виноваты, наука виновата, и лишь с апреля 1985 года руководство грамотно поставило вопрос о причинах наших бед и отставаний.

Шеварднадзе. На каком этапе все это происходит? Накануне 70-летия, когда надо оценить весь пройденный нами путь. Я не был убежден сначала, что Генсеку удастся подготовить глубокий анализ пройденного пути. Зная материал о прошлом, я думал - неужели все было плохо? Этот вопрос теперь снимается в докладе Михаила Сергеевича.