Неизвестно - Черняев 1985

• Название: Черняев 1985
• Автор: Неизвестно
• Жанр: Прочая старинная литература

---

9 июня 85 г.

По отчету Воротникова на ПБ о поездке в Канаду, Горбачев дал задание заняться, наконец, этим делом и поднять «свое знамя прав человека». Письмо Беркова там тоже фигурировало в том смысле, что наши, спрятавшись от публики на конференции, отдали ее в руки американцев, которые во всю и эксплуатируют там тему прав человека. Пономарев страшно разозлился, что мы с Загладиным обошли его с этим письмом Беркова, которое напрямую попало в руки «Воробья», а от него Генсеку. Но если бы мы с этим письмом сунулись к Б.Н.’у, то он и сам бы не осмелился бы вякнуть и нам бы запретил.

Теперь я составляю «план реализации» поручения Горбачева. Но обнаружилось, что ровно год назад по инициативе ныне упраздненной комиссии ПБ по контрпропаганде (Громыко) уже принималось решение ЦК об усилении наступательности в борьбе с Западом по правам человека. Типичное трепалогическое сочинение: «усилить», «повысить», «добиться», «улучшить», «расширить». О нем, естественно, забыли, но теперь, если спросить, могут отчитаться, что, мол, усилили, повысили и проч.

Пришла бумага, подписанная в Госплане, Минфине, Минвнешторге, ГКЭС и т.д. о задолженности третьего мира империализму (форма его грабежа), навязчивая идея Фиделя Кастро, которую воспринял Горбачев. Дело оказалось гораздо серьезнее, чем материал для пропаганды и разоблачения империалистического грабежа. Развивающиеся страны нам самим должны 26 млрд. долларов. К тому же, кризис, как и все теперь, при современном государственном монополистическом капитализме не катастрофический, и выход Запад найдет вместе с должниками. Если же мы в эту драку влезем, нас же и побьют, как всегда в таких случаях.

Читаю книгу о Карлейле. Он давно и не раз интересовал меня, читывал его самого. И сейчас, вроде бы, общаюсь с самим собой - таким, каким был, когда читал его прежде. Такие же отношения у меня с Ницше. Но с Толстым так не получается. Он все время оборачивается чем-то новым, не усвоенным, и даже не замеченным в прошлом или не понятым по молодости.

Интересно почитывать, даже просматривать книги о современных социальных процессах на Западе, об НТР, о безработице, о переменах в социальном составе общества - очень серьезная литература идет. И читая такие книги, как правило авторы - сотрудники ИМЭМО, ИМРД, огорчаешься нескладностью всего у нас: ведь вся эта продукция совершенно не доходит до политического верха, никак не влияет на формирование политики. Даже Пономарев, которому по должности положено знать, что пишут о названных предметах, понятия не имеет об этих произведениях. Впрочем, посмотрим: во всяком случае, в том, что касается НТР, - послезавтра в ЦК открывается конференция по этой теме с докладом Г орбачева. Как там будет учтено наша отставание и что будет предложено и в случае, если будем догонять - как обойтись без ихних последствий (резкого увеличения числа лишних людей). Вот тут то и столкнется наш социализм с марксовым Ню гЬоёш, Ис за11а!

Вчера опять полистал дневник Байрона. В каждой строке, даже по пустякам

- масштаб личности. а, может, магия, мифология, заставляет каждое слово так воспринимать. Впрочем, проза его по ясности, точности, краткости просто пушкинская. Интересно, Александр Сергеевич читал ли что-нибудь прозаическое у Байрона?

Взял с полки Дезькины (Давид Самойлов) томики. Разливанное море всяких ощущений, личных в первую очередь, ну и вообще: крупный он поэт и мог бы сказать о наших временах очень значительное. если бы мог?? Спивается.

11 июня 85 г.

Вожусь с проектом по правам человека. Пономареву не понравилось предложение создать Советский комитет по правам человека: «Как это так? В СССР комитет по правам? У нас, что - права нарушаются?! Нет, нет, я против».

Поспорил я с ним довольно нахально. Все больше раздражает он своими старческими капризами и глупостями. Ничего я не добился, его огорчил, себя расстроил - бестактностью по отношению к старику.

15 июня 85 г.

Был вчера на секретариате ЦК. Впервые видел, как ведет его Лигачев. В общем - в горбачевском духе, остро и дельно. Вопросы:

- о заготовке кормов. Похоже завал, из за ужасной весны и опять же из за безрукости, равнодушия, нежелания работать. Например, косят клевер и люцерну, когда они уже сохнуть начинают, чтоб вал был побольше, а качество корма снижается на 30 %;

- о работе торговли. Совсем печальная картина. Магазины превращаются в склады и одновременно - дефицит. Допотопная система. Беда в отсутствии информатики, компьютеров, а главное в том, что довлеет производитель, а не потребитель. Обо всем этом очень резко с фактами говорили Рыжков, Воротников, Долгих и сам Лигачев. Поворачиваться в торговле надо потому особенно, что с полок снимается водка, вино и финансовый план горит;

- о состоянии жилищно-коммунального хозяйства в РСФСР. Очень скверно. Жилой фонд устарел, некачественное строительство нового жилья обернулось теперь миллиардами на капремонт, авариями на коммуникациях, в снабженческих сетях. Это стало повальным явлением;

- о злоупотреблениях жилплощадью. Записка комитета народного контроля. Лигачев развел руками: полтора года мы жестоко расправляемся с теми, кто замечен в злоупотреблениях, гоним из партии, снимаем с работы, но опять и опять, те же сауны, те же дачи-дворцы за государственный счет, то же кумовство при раздаче квартир и т.д. и т.п.

Еще один неприятный разговор с Пономаревым. Велихов и Арбатов прислали из Женевы запись беседы с одним доброжелательным американцем. Вы, СССР, говорил американец, должны положить в Женеве на стол конкретные предложения, пусть они будут даже обусловлены отказом от ударного космического оружия, но - конкретные: такие-то ракеты сократить на столько-то, такие-то на столько-то, с подводными лодками поступить так-то, с какими-то самолетами поступить так-то, с другими иначе и т.д. и т.п. И это, пишут академики, разумно. Потому что ведем мы в Женеве «философские» дискуссии о том, что космическое оружие - это плохо, а американцы доказывают, что хорошо, жуем стародавние общие инициативы, которые все уже стали предметом пропаганды, а не делового обсуждения в кругу экспертов.

Попробовал включиться в аргументацию Арбатова-Велихова, растолковать ее Пономареву. В ответ он заявил, что я, очевидно, не слежу за нашими инициативами. Вот, мол, товарищи тут подготовили мне к поездке в Испанию «сумму суммарум» (любимое словечко Б.Н.) наших инициатив. Познакомьтесь, говорит он мне. Я сказал, что газеты читаю, более того, читаю шифровки и МИДа, и ГРУ, и КГБ, знаком с постановлениями ПБ, читал и стенограммы заседания в Женеве, наши инициативы при Андропове, Черненко и Г орбачеве знаю наизусть. Но сейчас речь идет совсем о другом. Речь идет о том, чтобы перестать топтаться на месте, когда гона вооружений вот-вот вырвется из под контроля.

На него мои ядовитые разъяснения не произвели никакого впечатления. Для него вообще суть дела уже совсем неинтересна. Он физически, геронтологически не может вникать в существо проблем, у него не остается на это времени и вся нервная система работает лишь на самосохранение в своем кресле. Он очень болезненно ощущает, видимо, ветер перемен.

Слухи о кадровых переменах. Замятина, вроде, отправляют послом в Вену. Отдел его в ЦК (международной информации) вообще исчезнет. Как громом - снят Стукалин и будет отправлен послом в Будапешт. Это все черненковские кадры. На его место в ЦК на отдел пропаганды - Сашка Яковлев, возвращенный, не без моей помощи, из Канады, и сделанный директором ИМЭМО, вместо умершего Иноземцева. Уволены некоторые завсекторами в отделе пропаганды.

По коридорам ходят разговоры о том, что произойдет на ближайшем Пленуме и на сессии Верховного Совета: Громыко станет председателем Верховного Совета, Корниенко министром иностранных дел, Кузнецова Василия Васильевича - на пенсию, а вместо него первым замом при Громыке - Зимянина, премьера Тихонова - на пенсию. Горбачев будто бы возьмет на себя пост предсовмина. Добрынина будто возвращают в Москву, на его место Воронцов из Парижа, где он сейчас послом, Трояновского направляют в Лондон вместо Попова.

Эпизод в лифте. В нашем 3-ем подъезде есть специальный лифт для секретарей ЦК, он рядом с обычным. Утром стою жду этого обычного. Русаков (зав. отделом по соцстранам, секретарь ЦК) подходит к своему и приглашает меня с собой. Едем. «Как дела» и проч. Лифт останавливается, выходим. Вдруг Русаков обнимает меня за спину и говорит: «Подыщите мне хорошего заместителя!». Опешивший, я обещаю. О ком речь? О Рахманине? О Шахназарове? О вечно больном Киселеве? О Смирновском, который изначально - пустое место? Да, думаю, ветер перемен все сильнее дует и вокруг нашего Международного отдела.

В среду встречались с Зигелем (школьный друг) и его Клавой. Он был развязен, циничен, брюзгливо философствовал. Заспорили, зачем нужно верить в Бога. Я ему: «Ты верующий, я неверующий. Какая разница, если мы оба вроде порядочные люди и оба в девяти случаях из десяти (заповедей) в общем соблюдаем христианскую мораль. Хотя мне наплевать, что она христианская». То ли он был не в форме, хотя выпили немного, то ли вообще строит комедию - дурака валяет с этой своей верой, но ничего путно он мне объяснить не мог. А насчет загробной жизни нормального человека убедить все равно невозможно.