Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Они ушли в этот день

• Название: Свет погасших звезд. Они ушли в этот день
• Автор: Федор Раззаков
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-20978-1

Любовь Орлова, Леонид Утесов, Леонид Харитонов, Владимир Высоцкий, Евгений Леонов, Олег Даль, Марис Лиепа, Наталья Гундарева, Виталий Соломин. Кумиры миллионов зрителей. Им рукоплескала вся страна, их любили при жизни, они останутся в памяти на долгие годы. Десятки замечательных ролей возносили их на пьедестал успеха. Одним судьба отмеряла короткий век, другим – почти век. Кто-то успел сказать немного, но ярко и талантливо, и ушел до обидного рано, другой сделал многое за длинную жизнь и оставил после себя сотни замечательных ролей и побед. И получается так, что почти каждый день в году памятен тем, что страна простилась с тем или иным кумиром. Мы вспоминаем этого выдающегося человека и пытаемся понять, как и чем он жил.

---

Эта инсценировка наглядно демонстрировала тогдашнее внутреннее состояние Мейерхольда. Из человека, некогда с восторгом принявшего революцию, он теперь превратился чуть ли не в ее противника, человека, который горько разочаровался в советской власти. И если в 30-м году он отверг предложение Михаила Чехова уехать из страны, то теперь он уже готов был это сделать без промедления, но этот путь был уже перекрыт. Еще в 1936 году они с женой пытались покинуть СССР, попросив визу для поездки в Европу для себя и детей. Однако власти были предусмотрительны и визу выдали лишь взрослым членам семьи. Дети как бы оставались в заложниках. Бегство из страны так и не состоялось.

Лишившись театра, Мейерхольд несколько месяцев был предоставлен самому себе. В это время он много читал, чуть ли не каждый день посещал концерты. Сбережения постепенно таяли, и Мейерхольд собирался в те дни продать свою машину. Но тут он внезапно получил приглашение на работу: в мае 1938 года его назначили режиссером Оперного театра К. Станиславского. Это назначение произошло по прямой протекции самого Константина Станиславского. Однако 7 августа того же года признанный мэтр скончался, и защитить Мейерхольда было уже некому. Хотя некоторое время он продолжал работать в театре на правах главного режиссера.

10 марта 1939 года состоялась премьера оперы Д. Верди «Риголетто». А 20 июня того же года в Ленинграде Мейерхольда арестовали. Арест произошел в квартире режиссера на Карповке, в доме № 13. Буквально за несколько часов перед этим режиссер был в гостях у актера Эраста Гарина, с которым они два года назад расстались со скандалом. Теперь произошло их примирение. По словам актера, Мейерхольд в тот вечер шутил, пил и совсем не выглядел удрученным. А в это время на Карповке его уже ждали чекисты.

О том, почему Сталин все-таки санкционировал арест Мейерхольда, существуют разные версии. На мой взгляд, все упиралось в то положение, которое режиссер продолжал занимать в кругах интеллигенции. В 1939 году репрессии пошли уже на спад (пик их пришелся на 1937–1938 годы), что позволило либеральной интеллигенции сделать вывод о том, что буря миновала. Мейерхольд же, даже будучи лишенным своего театра, продолжал быть для этих людей этаким негласным вождем оппозиции в искусстве. Поэтому не случайна та овация, которая последовала на Всесоюзной режиссерской конференции (13–15 июня 1939 года), когда в зале появился Мейерхольд. Отдавая приказ об аресте режиссера, Сталин давал ясный сигнал либеральной интеллигенции, что она зря надеется на то, что буря миновала, и что он, Сталин, по-прежнему крепко держит ситуацию под контролем.

Спустя 25 дней после ареста мужа – в ночь с 14 на 15 июля – в своей квартире в Брюсовом переулке была зарезана Зинаида Райх. В тот роковой день она была в доме со своей домработницей Лидией Анисимовной: дочь Татьяна с годовалым сыном жила на даче в Горенках, а Костя поехал на родину Сергея Есенина в Константиново. Перед тем как лечь спать, Райх отправилась в ванную комнату. В этот самый момент через балкон в квартиру проникли двое неизвестных мужчин. Когда они были в коридоре, из ванной неожиданно вышла хозяйка дома. Увидев незваных гостей, Райх начала истошно кричать, однако преступники выхватили ножи и стали с двух сторон наносить ей безжалостные удары. Все это время Райх продолжала кричать, но соседи так и не посмели вмешаться – видимо, уверенные в том, что в квартире Мейерхольда происходит очередной обыск и у Райх началась истерика. Ничем не смогла помочь хозяйке и домработница. В результате преступники нанесли несчастной семнадцать ножевых ранений, после чего скрылись через парадную дверь. Из квартиры они ничего не унесли. Когда к месту происшествия приехала вызванная домработницей милиция, Райх была еще жива. Оперативники даже сумели ее допросить. Затем потерпевшую отправили в больницу Склифосовского, но довезти ее живой врачи не сумели: Райх умерла от потери крови. Вскоре их четырехкомнатную квартиру отдали в ведомство МГБ: там поселились шофер Берии и некая сотрудница того же ведомства. Преступников, убивших Райх, так и не нашли.

А Мейерхольда тем временем пытали в Бутырской тюрьме. В своем заявлении на имя В. Молотова режиссер писал: «Меня здесь били – больного шестидесятишестилетнего старика клали на пол лицом вниз, резиновыми жгутами били по пяткам и по спине; когда сидел на стуле, той же резиной били по ногам (сверху, с большой силой) и по местам от колен до верхних частей ног. И в следующие дни, когда эти места ног были покрыты обильным внутренним кровоизлиянием, то по этим красно-сине-желтым кровоподтекам снова били этим жгутом, и боль была такая, что казалось, что на больные чувствительные места ног лили крутой кипяток (я кричал и плакал от боли). Меня били по спине этой резиной, меня били по лицу размахами с высоты…»

За всю свою жизнь Мейерхольд был в тюрьме дважды. В 1919 году в Крыму, когда его арестовали белогвардейцы, и ровно через 20 лет после этого Мейерхольд попал в застенки НКВД уже как «японский шпион». Естественно, никаким японским шпионом он не был, но сам он, судя по всему, прекрасно понимал, за что его арестовали. Он должен был стать той самой сакральной жертвой, с помощью которой власть давала сигнал либеральной интеллигенции: будете плохо себя вести, последуете за Мейерхольдом. И этот сигнал был услышан.

Что касается Мейерхольда, то он живым из застенков НКВД не вышел. 2 февраля 1940 годаего расстреляли в подвале здания военной коллегии Верховного суда СССР (здание на Лубянке напротив нынешнего «Детского мира») вместе с группой других заключенных, среди которых был и известный журналист Михаил Кольцов. Реабилитировали Мейерхольда через 15 лет – 26 ноября 1955 года. Причем его родственникам сначала выдали фальшивую справку, в которой сообщалось, что Мейерхольд скончался от болезни 17 марта 1942 года. Однако позднее прокурор Ряжский подробно расследовал это дело и установил, что знаменитый режиссер был расстрелян.

7 февряля – Иван ПЫРЬЕВ

Этот человек стоял у истоков советского кинематографа, оставив в нем ярчайший след. Недоброжелатели нарекли его «отцом лакировочного кино», хотя на самом деле его кинематограф отвечал запросам самых широких масс. Поэтому его фильмы неизменно становились лидерами проката и были у всех на устах: от взрослых до детей. Однако талант этого режиссера был настолько широк, что, когда он ушел от «лакировочного кино» и взялся за экранизацию классики, у него и это получилось отменно. До сих пор мало кто из отечественных режиссеров сумел так мастерски экранизировать прозу Ф. М. Достоевского, как это сделал он.

Иван Пырьев родился 17 ноября 1901 года в селе Камень Новониколаевского уезда Алтайского округа. Его родители были коренными сибирскими «чалдонами» – крестьянствовали. Они работали вместе в амбарах-элеваторах купцов Второвых: отец – Александр Захарович – был грузчиком, мать – Васса Осиповна – перебирала пшеницу. Однако семья существовала недолго: когда Ивану исполнилось три года, его отец погиб в пьяной драке. После этого молодая мать оставила сына на воспитание своему отцу, а сама уехала на заработки по городам Сибири. В итоге до одиннадцати лет Пырьев жил в большой старообрядческой семье деда, а с восьми уже помогал тому по хозяйству: ездил верхом, гонял лошадей на водопой, пас телят и свиней, работал верховым на сенокосе, жатвах и пахоте.

В 1913 году мать забрала Пырьева к себе, в городок Марьинск, где она жила с новым мужем – татарином Амировым, торговцем фруктами. Однако отношения пасынка и отчима не сложились с самого начала – Амиров не давал продыху мальчишке в лавке, гоняя по мелочам, а дома, когда напивался, бил смертным боем. В школу его пускали через раз. В итоге однажды, когда отчим буквально достал его своими придирками, Пырьев схватил в руки топор и бросился на Амирова. Тот так перепугался, что бежал от разъяренного мальчишки несколько километров. После этого Пырьев не стал ждать возвращения отчима домой, а собрал свои нехитрые пожитки и, с благословения матери, ушел «в люди».

Он скитался в течение нескольких лет, перепробовав множество профессий. Был поваренком, посыльным в лавке, торговцем папиросами, газетами, которые он любил читать буквально от корки до корки. В 1915 году Пырьев напросился в воинский эшелон и уехал на фронт. Правда, поначалу его, учитывая возраст, к серьезным делам не допускали: то посылали на кухню, то в музыкантскую команду, а потом и вовсе сослали в «приют для добровольцев», куда собирали подростков, сбежавших на фронт. Однако надо было знать Пырьева: он уже смолоду отличался крайне настырным характером. Поэтому спустя некоторое время добился своего – стал конным разведчиком. Во время одного из боев он был ранен. После Февральской революции 1917 года вновь угодил на фронт. Дошел до Риги, потом вернулся в Петроград, а оттуда, завербовавшись в «батальон смерти», снова оказался на фронте, на острове Эзель. Там его опять ранили – во время минирования дамбы. За эту операцию Пырьева наградили второй наградой – Георгиевским крестом 3-й степени, после чего комиссовали. Так он оказался в Москве. На дворе был 1918 год.