Владимир Мегре - Кто же мы (Звенящие кедры России - 5)

• Название: Кто же мы (Звенящие кедры России - 5)
• Автор: Владимир Мегре
• Жанр: Русская классическая проза

---

- О чем задумывается Даша? - вступил в разговор Иван Никифорович. - И почему ты раньше нам об этом ничего не говорил, Костя?

- Так вы же сами и так видите, как она задумывается. Стрелки - это несущественно, так она просто развлекается. Я тоже так могу, стрелками подвигать, когда никто не мешает. Только задумываться не могу, как Даша. Когда она в задумчивости, ее мысли невозможно воспрепятствовать.

- О чем она задумывается? Ты, Костя, знаешь, о чем?

- Не знаю. Так вы сами спросите ее. Я сейчас прерву ее задумчивость, чтоб еще чего не вытворила.

Костя подошел к креслу, в котором сидела его младшая сестра, и чуть громче обычного раздельно произнес:

- Даша, прекрати думать. Если не перестанешь, я с тобой целый день разговаривать не буду. И вообще, ты маму испугала.

Ресницы маленькой девочки дрогнули, она обвела присутствующих в кабинете оценивающим взглядом и, словно очнувшись, вскочила с кресла, и, извиняясь, потупилась. Кукование прекратилось, и некоторое время в кабинете

стояла полная тишина, которую нарушил тихий извиняющийся голос маленькой Даши. Она подняла головку, посмотрела на маму и отца блестящими ласковыми глазами и произнесла:

- Мамочка, папочка, простите, если я напугала вас. Но мне обязательно, мне очень, очень обязательно нужно ее додумать. Теперь я ее не могу не додумать. Я и завтра буду ее додумывать, когда отдохну. - Губки девочки задрожали, казалось вот-вот она заплачет, но она продолжала: - Ты, Костя, со мной разговаривать не будешь, а я все равно задумываться буду, пока не додумаю ее.

- Иди ко мне, доченька, - произнес, стараясь быть сдержанным, Иван Никифорович и протянул дочери руки, раскрыв их словно для объятий.

Даша бросилась к отцу. Она подпрыгнула и обхватила ручонками отца за шею, прижалась ненадолго к его щеке, потом соскользнула с колен, встала рядом, прильнув к нему головкой.

Иван Никифорович, почему-то с трудом скрывая свое волнение, заговорил с дочерью:

- Ты не волнуйся, Дашенька, мама больше не испугается, когда ты задумаешься. Ты просто расскажи, о чем ты думаешь. Что тебе нужно непременно додумать и почему стрелки быстро двигаются на ходиках, когда ты думаешь?

- Я, папочка, хочу все приятное большим по времени сделать, а неприятное маленьким и незаметным, или вообще, так хочу додумать, чтобы проскакивали стрелки неприятное, и не было его.

- Но ведь все приятное и неприятное не от часовых стрелок зависит, Дашенька.

- Не от стрелок, папочка. Я поняла, не от стрелок. Но я их попутно двигаю, чтобы время ощущать. Кукушечка отсчитывает скорость думки моей, потому что мне нужно успеть... Вот я и двигаю стрелки.

- Как ты это делаешь, Дашенька?

- Просто. Представляю краешком мысли стрелки ходиков, потом подумаю, что надо, чтобы они двигались быстрее, - они передвигаются быстрее, когда я думать быстро начинаю.

- Чего ты хочешь достичь, доченька, передвигая время? Чем тебе не нравится данное?

- Оно мне нравится. Я поняла недавно, не время виновато. Это люди сами портят свое время. Ты, папочка, часто сидишь у своего компьютера, а потом уезжаешь надолго. Ты, папочка, портишь время, когда уезжаешь.

- Я? Порчу? Каким образом?

-- Хорошее время, когда мы вместе. Когда мы вместе, бывают очень хорошие минутки и часы, и даже дни. Тогда все вокруг радуется. Помнишь, папочка, когда яблонька только совсем чуть-чуть расцветать начинала... Вы с мамой увидели первые цветочки, и ты маму на ручки подхватил и кружил ее. А мамочка смеялась так звонко, что радовалось все вокруг, и листики, и птички радовались. И я совсем не обиделась. Что ты не меня, а мамочку мою на ручках своих кружил, потому что я очень люблю нашу мамочку. Я радовалась вместе со всеми такому времени. Но потом наступило другое время. Я теперь поняла, это ты папочка сделал его другим. Ты уехал от нас очень надолго. На яблоньке даже маленькие яблочки появляться стали. Тебя все не было. А мамочка подходила к этой яблоньке и стояла там одна. Но никто ее не кружил, и она не смеялась звонко, и нечему было радоваться всему вокруг. И совсем другая улыбка у мамочки, когда нет тебя. Грустная улыбка. И это плохое время.

Даша говорила быстро и взволнованно. Вдруг она словно поперхнулась от чего-то внутри и выпалила:

-- Ты не должен ухудшать, когда оно хорошее... Время... Папочка!

- Даша... Ты в чем-то права... Конечно... Но ты не все знаешь о времени, в котором мы все... Мы живем в котором..., - говорил сбивчиво Иван Никифорович. Он

волновался. Ему как-то нужно было объяснить необходимость своих отъездов. Понятно объяснить своей маленькой дочери. И не найдя ничего лучшего, он стал рассказывать ей о своей работе, показывая на компьютере схемы, модели ракет.

- Вот ты пойми, Дашенька. Нам, конечно, хорошо здесь. И тем, кто по соседству с нами живет, тоже хорошо. Но в мире есть другие места, другие страны. И там есть много разного оружия... Чтобы защитить наш прекрасный сад, сады и дома твоих подружек, папы иногда уходят. Наша страна должна иметь тоже много современного оружия, чтобы защититься... А недавно... Дашенька... Понимаешь, недавно в другой стране, не нашей, придумали новое оружие... Оно пока сильнее нашего... Вот посмотри на экран, Дашенька, - Иван Никифорович щелкнул по клавиатуре, и на экране появилось изображение необычной формы ракеты.

- Вот, Дашенька, смотри. Это большая ракета, а на ее корпусе пятьдесят шесть маленьких ракет. Большая ракета взлетает по команде человека и направляется в указанную им точку, чтобы уничтожить в этой точке все живое. Еще эту ракету очень трудно сбить. При приближении к ней любого объекта срабатывает бортовой компьютер, отделяется от корпуса одна из маленьких ракет и уничтожает объект.

Скорость маленькой ракеты больше, чем у большой, так как она использует в начале старта инерционную скорость большой. Чтобы сбить только одного такого монстра, навстречу ему нужно направить пятьдесят семь ракет. В стране, изготовившей кассетную ракету, имеется пока только три образца. Они тщательно спрятаны в разных местах, в шахтах, глубоко под землей, но по команде, переданной с помощью радиоволн, они могут взлететь. Небольшая группа террористов уже шантажирует ряд стран, угрожая им большими разрушениями. Я должен разгадать программу бортового компьютера кассетной ракеты, Дашенька.

Иван Никифорович встал и заходил по комнате. Он продолжал быстро говорить, все больше углубляясь в свои мысли о программе, словно позабыв о своей стоящей у компьютера дочери. Иван Никифорович быстро подошел к монитору, на котором был изображен внешний вид ракеты, щелкнул по клавишам, и на экране монитора появилась схема топливопровода ракетного комплекса, потом схема локаторных установок, снова общий вид. Меняя изображение, Иван Никифорович уже не обращал внимания на маленькую свою дочурку. Он рассуждал вслух:

- Они явно снабдили локационным оборудованием каждый сегмент. Да, конечно, каждый. Но программа не может быть разной. Программа одинакова...

Вдруг тревожный звук издал соседний компьютер, словно требуя к себе незамедлительного внимания. Иван Никифорович повернулся к монитору стоящего рядом компьютера и замер. На мониторе мигало, повторяясь, текстовое сообщение следующего содержания: "Тревога X", "Тревога X". Иван Никифорович быстро щелкнул по клавиатуре, и на экране появилось изображение человека в военной форме:

- Что произошло? - спросил у него Иван Никифорович.

- Зафиксировано три необычных взрыва, - ответил человек. - Дана команда привести в готовность номер один весь оборонительный комплекс. Продолжаются взрывы меньшей мощности. В Африке землетрясение. Никаких пояснений никто не дает. По данным информ-обмена все военные блоки планеты приведены в готовность номер один. Нападающая сторона не определена. Взрывы продолжаются, мы пытаемся прояснить ситуацию. Всем сотрудникам нашего отдела приказано приступить к анализу ситуации, - быстро и по-военному четко, говорил человек с экрана монитора и в конце добавил уже не бесстрастно, а с некоторым восклицанием.

- Взрывы продолжаются, Иван Никифорович, взрывы продолжаются, я отключаюсь...

Изображение человека в военной форме исчезло с экрана монитора. А Иван Никифорович продолжал смотреть на погасший экран и напряженно думал. Медленно в задумчивости повернулся к своему креслу, у которого по-прежнему стояла маленькая Даша, и вздрогнул от невероятной догадки. Он увидел, как его маленькая дочь, прищурившись, не мигая, смотрит на экран монитора с изображением современной ракеты. Вдруг ее тельце вздрогнуло, Дата облегченно вздохнула, нажала клавишу "энтер", когда появилось изображение новой ракеты, она снова прищурилась и стала напряженно в него вглядываться.

Иван Никифорович стоял, словно парализованный, не в силах двинуться с места, и только в мыслях лихорадочно повторял один и тот же вопрос: "Неужели она их взрывает? Взрывает своею мыслью, потому что они ей не нравятся. Она их взрывает? Неужели? Как же?". Он хотел остановить дочь и позвал ее. Но и слова он громко не смог произнести, лишь шептал: "Даша, Дашенька, дочурка, остановись!". Наблюдавший всю эту сцену Костик вдруг быстро встал со своего места, подбежал к младшей сестре, слегка шлепнул ее по мягкому месту и быстро произнес: