Александр Мееров - Защита 240

• Название: Защита 240
• Автор: Александр Мееров
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Преобразовательная? Дайте напряжение третьему участку. - Белова выключила рубильник, и лампы, так безуспешно боровшиеся с темнотой, погасли. Только на пульте люминесцировали нежно-зеленым светом приборы.

Но вот откуда-то постепенно появляется свет. Непонятно, откуда льются его потоки, заполняя все пространство над "полями" ярко-белым спокойным сиянием. Казалось, кто-то невидимый, могучий вливает в темный воздух светлые струи, и сам воздух начинает светиться. Не остается теней, свет пронизывает все уголки "полей". Растения ожили и затрепетали, переливаясь всеми оттенками зеленых листьев, краснея гроздьями спелых плодов.

- Леночка, ведь это великолепно!

- Подождите, самое интересное впереди!

Елена Андреевна посмотрела на приборы, сделала переключение на пульте, и все преобразилось. Все пронизывается золотистыми тонами так, как это бывает, когда в ранний вечерний час над раскаленной за день степью нависает знойная дымка. Заходит солнце, и уже не жгучее, доступное глазу, красное, оно повисает над горизонтом, заполняя все густым, как бы ощутимым багрянцем. Так и здесь, над рядами плодов, все заполняется нежным пурпуром. Но и это продолжается недолго: новое переключение - и красный свет сменяется золотистым, а вскоре в золоте появляются зеленоватые оттенки, затем они синеют, свечение становится чистым и нежным, и невольно вспоминается радостное предрассветное небо, каким оно бывает в звонкие дни весны. Кажется, открылись необъятные просторы, нет больше и стеклянной крыши над этим зеленым царством, повеяло, утренней прохладой.

Но это не только кажется.

- Вместе с этим свечением, - объяснила Лена, - я включила установки кондиционирования воздуха. Мы выращиваем растения не в душной "тепличной" атмосфере. Мы имеем возможность давать им свет не только нужного качества, нужного спектрального состава, но и, сообразуясь с потребностями растений, даем им сколько угодно воздуха нужного состава. На наших участках поддерживается не только нужная температура и влажность воздуха, но и регулируется содержание в нем углекислоты и кислорода.

С плодовых участков перешли на ягодные, затем на участки тропических культур и, наконец, на опытные. Здесь были делянки Беловой. Первые, еще робкие растеньица только начинали выклевываться из земли. Лена низко наклонялась над ними, любовно касалась их ловкими, умелыми пальцами и о каждом из них говорила как о прародителе будущих поколений растений, о родоначальнике новых, еще не виданных форм.

Михаил внимательно слушал Лену, но при всей своей любви к зеленым носителям жизни не умел разделить ее восторгов. Радиофизик жил в нем настолько прочно, что он еще не умел видеть в слабеньком, едва пробивавшемся к свету росточке всего того, что видела Лена, да и не старался. Для него было вполне достаточно видеть Леночку. В белом аккуратном халатике, освещенная волшебным светом, заливавшим "поля", она была особенно хороша. И хорошо было идти с нею рядом в этом зеленом пахучем царстве, и хорошо было слушать ее голос, хорошо было думать о ней, надеяться.

- Лена!

- Да, Михаил? - Белова посмотрела на его сияющее любовью лицо, и ее глаза потемнели, сузились. - Ты мне что-то хотел сказать?

- Я хотел... хотел спросить... спросить, как у вас проводится контроль количества гормонов, вырабатываемых растениями на свету...

Лена несколько минут молчала и только потом ответила Михаилу, но в ее голосе уже исчезли восторженные нотки.

- Теперь, если хочешь, пойдем в лабораторию.

- Пойдем, - со вздохом ответил Бродовский.

В лаборатории тепличного хозяйства, кроме лаборантов, находилось еще несколько сотрудников отдела. Пришли огородницы, закончившие вечернюю смену. Начались расспросы о Москве, о работах в Центральном институте. Бродовский рассказал о своем стремлении научиться управлять образованием биоксина в клетках растений, о неудачах, о поисках новых путей.

- Мы опробовали весь диапазон частот нашей аппаратуры, - заканчивал Бродовский, - но анализы не показали увеличения содержания стимулятора роста - биоксина. Осталось одно: проверить, существуют ли в природе электромагнитные колебания, дающие старт реакциям образования биоксина. Но как найти эти лучи? И вот, когда я "заблудился", - пошутил Бродовский, - и попал на станцию метро "Ботанический сад", я подумал, что надо попробовать выращивать растения без солнца. Я вспомнил, что здесь, в Славино, вы пользуетесь искусственным источником лучистой энергии и тогда же подумал, нельзя ли эти эксперименты поставить у вас.

Тут же в лаборатории приступили к наметкам плана проведения опытов. В своих неожиданных слушателях Бродовский нашел прекрасных помощников. Молодежь увлеклась его идеями.

Не обошлось, конечно, и без шуток: девчата хохотали, представляя, как на полях будут расти древовидные папоротники, шутливо спорили, не разведутся ли в них мастодонты и мамонты, но шутки только оживляли деловую беседу.

Душистое, сияющее лето осталось за стеклянной дверью. Впереди покрытая снегом степь. Она сливается с темнотой горизонта. До Славино недалеко - город угадывается за низкими холмами, в том месте, где затянутое тучами желтовато светится небо. Вот уже показались весело перемигивающиеся в морозном воздухе огоньки. Еще с полкилометра - и появятся залитые светом корпуса филиала.

Лена и Михаил шли медленно, изредка перебрасываясь словами. Накатанная снежная дорога то темнеет, то озаряется голубоватым светом время от времени выглядывающей из-за туч луны.

Тишина.

Легко дышится на воздухе, прозрачном, пронизанном иголочками морозца, и хочется идти долго-долго, хочется много сказать...

- Лена!

- Да, Миша? - ее голос прозвучал особенно нежно в чистом, звонком просторе. А может... это только показалось...

- Хорошо здесь!

- Ты решил?

- Да! Решил, Лена. Завтра же еду в Москву. Поставлю в дирекции института вопрос о проведение опытов в тепличных хозяйствах...

- И?

- Сюда! К вам, в Славино!.. Надолго.

Лена молчала. Вокруг искрился радостный нетронутый снежок, плавными волнами уходящий к далекому горизонту. Ничто не нарушало спокойного однообразия заснеженной степи, только впереди, у дороги, показался маленький, сверкавший под луной холмик. Михаил вспомнил вечер в клубе, скованную льдом реку и по-детски осветившееся счастьем лицо Лены, когда она увидела ледяной "домик".

- Миша, - остановилась Лена. - Миша, ты помнишь?

Михаил взял ее за руки и долго смотрел в темные, припущенные на ресницах инеем глаза.

- Леночка, я все помню!

События развивались так, что накопленные материалы по "браунвальдскому делу" и по "сентябрьской" эпидемии энцефалита необходимо было обсудить на авторитетном совещании. Особая настороженность возникла после сообщения Ливенцова и обследования больных моряков в клинике Пылаева. У них симптомы были значительно менее выражены, чем у людей, побывавших в свое время в Браунвальде, но не оставалось сомнений: причина болезни одна и та же влияние излучения.

Напрашивалась мысль - нет ли связи между Браунвальдом и Порто-Санто? К чему готовились в Браунвальде - было ясно. К чему же готовятся там, где в двадцати семи пунктах наблюдались явления, очень схожие с браунвальдскими?

Во что же выльются эти события? Этот вопрос не мог не интересовать советских ученых.

К назначенному часу в обширной приемной Сибирцева начали собираться участники совещания. Егоров вошел в приемную, стараясь быть незамеченным. Он был взволнован и бледен настолько, что его рыжеватые веснушки выступали на лице особенно четко.

- Что, Петр Аниканович, волнуетесь? - спросил его Титов.

- Я? - Егоров привычным жестом поправил очки. - Я не волнуюсь. Собственно, почему я должен волноваться?

- Вы же сегодня основной докладчик.

- Ах, это...

- А вас беспокоит другое? - Титов пристально посмотрел на маленького Егорова, одетого в хороший, но мешковатый костюм. Тот отвел глаза и растерянно переспросил:

- Я не понимаю, что _другое_?

- Свидание в библиотеке.

- Какое свидание? - в этом вопросе было больше испуга, чем недоумения, которое хотел разыграть Егоров. Титов взял его под руку и отвел в дальний угол приемной.

- Петр Аниканович, совещание обещает быть ответственным, и я хочу немного успокоить вас. Ведь я понимаю, тревожит вас эта история с листочком сплава.

- Иван Алексеевич, так вы знаете?

- Успокойтесь, мой друг, - мягко улыбнулся Титов, - я все знаю.

- Мне сказали, что даже с вами нельзя...

- Правильно. До поры до времени вы ни с кем не должны были говорить об этом, а теперь...

- Значит, вы знали, что я должен был пойти на это свидание?

- Знал. Капитан Бобров, советовался со мной, прежде чем поручить это дело вам.

- Я так хотел поговорить с вами! Хорошо, что теперь уже можно. Вы не представляете, сколько я пережил в эти дни. Я даже переставал верить капитану Боброву, а посоветоваться ни с кем нельзя. У меня закрадывалось сомнение: а вдруг и Бобров... Подумайте, секретнейший сплав отдать в руки явного врага! Иван Алексеевич, как я рад, что...