Сюзанна Кларк - Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

• Название: Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
• Автор: Сюзанна Кларк
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033827-9, 5-9578-3662-1

Магическая Англия эпохи Наполеоновских войн.

Англия, в которой волшебники состоят на тайной службе правительства и собственными способами защищают Британскую империю… Но, сражаясь с врагом «обычным» и используя свою Силу как еще одно оружие в войне «людской», волшебники забыли о своем истинном, извечном недруге и противнике — Древнем Народе, помнящем, как он управлял некогда человеческими землями и душами. И теперь, когда магия стала слабеть и иссякать, из глубин запредельной древности возвращаются фэйри, ведомые своей Новой надеждой — подменышем Королем-Вороном…

Роман-лауреат премии Hugo’05.

Роман-лауреат Mythopoeic Fantasy Award for Adult Literature ’05.

Роман-лауреат The World Fantasy Awards ’04.

Роман-номинант The Booker Prize ’04.

Роман-номинант British Science Fiction Association Awards ’04.

Роман-номинант British Fantasy Society Awards ’05.

Роман-номинант Whitbread Prize ’04.

---

Чилдермас хмыкнул.

— Что ж, — произнес он, скрестив руки и с изумлением поглядывая на Винкулюса. — Вот эта карта, — Чилдермас ткнул в «La Justice», — говорит мне, что тебя тяготит твой выбор и ты готов принять решение. А эта… — указывая на двойку Жезлов, — что выбор твой: скитания. Так что зря я тут трачу время. Ты решил покинуть Лондон. И чего было так возмущаться, если ты уже сам все решил!

Винкулюс пожал плечами, словно недоумевая: а чего еще Чилдермас от него ждал.

Пятая карта оказалась валетом Чаш. Считается, что валету надлежит быть юным, но картинка изображала зрелого мужчину со склоненной головой, курчавыми волосами и окладистой бородой. В левой руке он держал тяжелую чашу, хотя тяжесть ее не могла объяснить странного выражения не то муки, не то натуги — не иначе, чаша эта была тяжелейшей на свете, или его тяготила иная, невидимая ноша. Так как Чилдермас рисовал на чем попало, то карта приобрела весьма необычный вид. Сквозь бумагу просвечивали буквы с оборотной стороны листа. На одежде, на руках и лице валета проступали каракули.

Увидев карту, Винкулюс рассмеялся, словно встретил старого знакомого, и трижды дружески по ней постучал. Непонятный жест смутил Чилдермаса.

— Ты должен передать кому-то известие, — осторожно предположил он.

Винкулюс кивнул.

— А следующая карта должна показать этого человека?

— Да.

— Скорее! — Винкулюс, не дожидаясь Чилдермаса, сам перевернул карту.

Шестая карта оказалась рыцарем Жезлов — Cavalier de Baton. Мужчина в широкополой шляпе сидел на лошади. Местность вокруг была обозначена несколькими камнями и пучками травы под копытами лошади. Одежда рыцаря производила впечатление богатой и хорошо сшитой, но по непонятной причине он держал в руках тяжелую дубинку. Впрочем, сей предмет и дубинкой-то нельзя было назвать — так, толстая ветка с торчащими ветками и листьями.

Винкулюс схватил карту и принялся пристально ее разглядывать.

Седьмой оказалась двойка Мечей. Чилдермас ничего не сказал и тут же перевернул восьмую — Le Pendu — «Повешенный». Девятая карта называлась Le Monde — «Мир». На ней плясала нагая женщина, а в углах были изображены ангел, орел, крылатый вол и крылатый лев — эмблемы евангелистов.

— Тебе предстоит встреча, — сказал Чилдермас, — и приведет она к испытанию, возможно, даже к смерти. Карта не сообщает, удастся ли тебе уцелеть, но что бы ни случилось, — он коснулся последней карты, — здесь говорится, что ты достигнешь своей цели.

— Ну, теперь ты знаешь, кто я такой? — спросил Винкулюс.

— Не совсем, но теперь я знаю о тебе гораздо больше.

— Ты видишь, я не такой, как все, — сказал Винкулюс.

— Нигде здесь не сказано, что ты не шарлатан. — Чилдермас начал собирать карты.

— Постой, — сказал Винкулюс, — давай я покажу тебе твое будущее.

Винкулюс взял колоду, и, повторяя действия Чилдермаса, разложил девять карт. Карты легли так: XVIII. La Lune — «Луна», XVI. La Maison Dieu — «Церковь» (перевернута), девятка Мечей, валет Жезлов, десятка Жезлов (перевернута), II. La Papesse — «Папесса», X. La Rove de Fortune — «Колесо Фортуны», двойка Монет, король Чаш. Винкулюс смотрел на карты. Затем он взял «La Maison Dieu» и пристально в нее вгляделся, но ничего не сказал.

Чилдермас рассмеялся.

— Ты прав, Винкулюс. Ты не такой, как все. Здесь перед тобой моя жизнь. Однако ты не можешь прочесть ее. Ты странное создание, Винкулюс, — полная противоположность волшебникам прошлого века. Они многое знали, но не обладали магическими способностями. Ты же, напротив, ничего не знаешь, зато у тебя есть талант. Ты не можешь объяснить то, что способен совершить.

Винкулюс поскреб желтоватую щеку грязным ногтем.

Чилдермас начал собирать колоду, когда Винкулюс остановил его и показал, что хочет опять разложить карты.

— Зачем? — удивился Чилдермас. — Я уже рассказал тебе о твоем будущем. Ты не смог ничего сказать о моем. Что дальше?

— Я собираюсь предсказать его будущее.

— Чье? Норрелла? Ничего не получится.

— Тасуй колоду, — настаивал Винкулюс.

Чилдермас стасовал колоду. Винкулюс разложил девять карт и перевернул первую. IIII. L'Empereur — «Император». Картинка изображала короля на троне с обычными знаками власти: скипетром и короной. Чилдермас наклонился, чтобы рассмотреть карту.

— Что там? — спросил Винкулюс.

— Кажется, я плохо скопировал эту карту и только сейчас заметил. Чернила смазались, поэтому волосы и мантия короля кажутся почти черными. А еще кто-то оставил грязный отпечаток пальца прямо на орле. Император должен быть старше, а я нарисовал юношу. Что скажешь, Винкулюс?

— Ничего. — Винкулюс пренебрежительно дернул подбородком, и Чилдермас вынужден был перевернуть следующую карту.

IIII. L'Empereur.

Последовало короткое молчание.

— Невозможно, — сказал Чилдермас. — В колоде только один Император.

Этот король оказался еще моложе и свирепее на вид. Волосы и мантия стали совершенно черными, а корона превратилась в тонкую полоску бледного металла. На карте не было отпечатка грязного пальца, но птица в углу окончательно почернела и теперь больше походила на ворона, чем на орла.

Чилдермас перевернул третью карту. IIII. L'Empereur. И четвертую. IIII. L'Empereur. На пятой номер и название карты исчезли, однако картинка осталась прежней: юный, черноволосый король, у ног которого притулилась огромная черная птица. Чилдермас перевернул оставшиеся карты. Он хотел рассмотреть карты, оставшиеся в колоде, но от волнения заторопился и выронил ее из рук. Карты посыпались на пол. Черные короли закружили в холодной сырой мгле. На каждой карте была изображена одна и та же фигура с мертвенно-бледным лицом и неумолимым взглядом.

— Вот! — мягко промолвил Винкулюс. — Вот это и передай своему чародею с Ганновер-сквер! Вот его прошлое, настоящее и будущее!

Нечего и говорить, что, когда Чилдермас вернулся на Ганновер-сквер и рассказал обо всем хозяину, тот ужасно разозлился. Досадно было уже то, что Винкулюс упорно не хочет оставлять Лондон; слова о книге, которую ему никогда не прочесть, возмущали до крайности. То, что Винкулюс посмел гадать мистеру Норреллу и запугивать его Королем-вороном, выходило за всякие рамки.

— Он провел вас! — возмущенно объявил мистер Норрелл. — Подменил вашу колоду своей. Как только вы попались!

— Да уж, — согласился Ласселлз, холодно поглядывая на Чилдермаса.

— Конечно, Винкулюс просто передернул карты, — поддакнул Дролайт, — и все равно жаль, что я этого не видел. Зря вы не сказали, что собрались к Винкулюсу. Я бы пошел с вами.

Чилдермас, словно не слыша Ласселлза и Дролайта, обратился к мистеру Норреллу:

— Даже если предположить, что Винкулюс способен на такой трюк, в чем я сильно сомневаюсь, откуда ему было знать, что у меня есть колода Марсельского таро? Даже вы о ней не знали!

— Вот и хорошо, что не знал! Нет ничего хуже гадания на картах! Ваша затея была неудачной с начала и до конца!

— А что за книга, о которой толкует этот шарлатан? — спросил Ласселлз.

— Да, вот именно, — сказал мистер Норрелл. — Странное пророчество. Полагаю, это пустой набор слов, однако некоторые выражения свидетельствуют о его древности. Возможно, мне следует изучить книгу.

— Что скажете, мистер Чилдермас? — спросил Ласселлз.

— Я не знаю, где он ее хранит.

— Так разузнайте.

И Чилдермас отправился следить за Винкулюсом. Первым и самым удивительным открытием оказалось то, что Винкулюс женат, причем в куда большей степени, чем большинство людей. Жен у уличного чародея оказалось пять, и жили они в разных приходах Лондона и ближайших окрестностях. Старшей исполнилось сорок пять, младшей — пятнадцать, причем ни одна не подозревала о существовании остальных. Чилдермас решил познакомиться с каждой. Двум он предстал в образе сомнительного шляпника, третьей представился таможенным чиновником, ради четвертой стал пьяным игроком, а пятой сказал, что считается слугой великого мистера Норрелла с Ганновер-сквер, но на самом деле он и сам чародей. Две попытались его обокрасть, одна поклялась за выпивку выложить всю правду, четвертая чуть не утащила бедного Чилдермаса на молитвенное собрание методистов, а пятая, как ни удивительно, в него влюбилась. Однако к концу своих приключений Чилдермас должен был признать, что жены даже не подозревают о существовании книги и уж тем более не знают, где Винкулюс ее прячет.

Мистер Норрелл отказывался этому верить. В уединенном кабинете он без конца произносил заклинания, рассматривал жилище жен Винкулюса в серебряной чаше с водой, но нигде не находил ничего, хоть отдаленно напоминающего книгу.

Тем временем этажом выше, в своей каморке, Чилдермас раскладывал карты. Они снова стали прежними, за исключением Императора, который сохранил личину Короля-ворона. Некоторые карты выпадали снова и снова, например туз Чаш — церковный потир в таком вычурном стиле, что казался целым городом на ножке, обнесенным крепостной стеной, и II. La Papesse — «Папесса». Чилдермас считал, что эти карты означают нечто скрытое. С невиданной частотой выпадала масть Жезлов, почти всегда семерка, восьмерка, девятка и десятка. Чем больше Чилдермас вглядывался в вереницу жезлов, тем больше они казались ему неизвестными письменами. Однако что-то мешало Чилдермасу их прочесть. В конце концов он пришел к заключению, что книга Винкулюса, где бы ее ни прятали, написана на неизвестном языке.