Леопольд Тирманд - Злой

• Название: Злой
• Автор: Леопольд Тирманд
• Издательство: ИМП «Рубикон»: РИП «Оригинал»
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-6972-6

Описанные в романе события разворачиваются в Варшаве 50-х годов, ещё не убравшей свои руины. Мутная волна уголовщины захлестнула столицу, угрожая жизни и благополучию горожан. Неожиданно у бандитов появляется таинственный враг, которого они назвали «Злой». Его ищут все — и милиция, и преступники. Что кроется за этим, тёмные тайны преступного мира, сложные переплетения судеб — всё это раскрывается только в конце книги — удивительно современной и созвучной нашему сегодняшнему дню.

---

— Пойдём? — неохотно спросил Колянко, кивком головы указывая на лестницу.

— Нет, — тихо ответил Дзярский. — Никто нас туда не звал. Мы не имеем права делать обыск. — Медленными шагами, осторожно оглядываясь, он вышел из гаража. Колянко незаметно вытер влажный лоб. Он перестал бояться, но ощущал глубокую неудовлетворённость. Что-то тянуло его наверх, на лестницу. Какой-то непобедимый инстинкт лишал спокойствия, выводил из равновесия. «Были уже такие любопытные, — сказал он себе, — которым любопытство стоило жизни. Тоже журналисты». И сердце его сжалось от боли.

Пан в котелке с зонтиком прошёл по улице Широкий Дунай до восстановленных стен, пробрался сквозь хаос строительных лесов, между штабелями досок, немного побродил, разглядывая характерный варшавский пейзаж, серо-зелёный от цементной пыли, и свернул на улицу Фрета. Там он зашёл в маленький, с низким потолком, ресторанчик, сел в углу на табуретке и заказал маринованную селёдку и грудинку с капустой. Селёдку подали хорошо вымоченной, желтовато-коричневый кусок грудинки аппетитно пах, окружённый кусочками посыпанного зеленью картофеля и душистой кисленькой капусты. Пан с зонтиком справился с этой едой быстро и с энергией, которую трудно было предположить в таком тщедушном теле. Официант принёс некрепкий кофе; выпив его, пан с зонтиком вынул из кармана какую-то книжку и углубился в чтение. Он оторвался от книги только тогда, когда за зарешечённым стильным окном сгустились сумерки. Спрятал книжку в карман, расплатился и вышел.

Погода испортилась, нависли тяжёлые тучи, подсвеченные сиянием большого города. Поднялся ветер. Фонари, прикреплённые к стенам домов, словно световые цветы, бросали фиолетовый отблеск, наполняя вечерний полумрак всеми оттенками красок штукатурки. Улицы стали безлюдными, даже совсем опустели, хотя было ещё не очень поздно.

Пан с зонтиком миновал ограждения новостроек и, обойдя разбросанные в беспорядке строительные материалы, проник в короткое, тёмное, полное выбоин ущелье Новомейской.

— Пан, — услышал он тихий хрипловатый голос.

Пан в котелке медленно обернулся — небрежно, но настороженно; голос шёл из узкого прохода выложенного камнем коридорчика, едва заметного под сваленными на него досками, лестницами и лесами.

— Пан, — снова повторил голос почти над самым ухом, — купи кирпичину!

И тут пана в котелке кто-то силой втащил между побелёнными известью досками и прижал к стене; он не видел человека, произнёсшего столь решительны слова, зато на уровне своего лица, под самым носом, заметил аккуратно упакованную кирпичину. Ещё минута — и столкновение кирпича с его носом могло стать неприятной реальностью.

Пан в котелке инстинктивно отступил, но сильная рука схватила его за пиджак на спине. Он повернулся лицом к необычному продавцу и спросил:

— А сколько же она стоит?

Из-под слабо белеющих строительных лесов блеснули маленькие глазки, пахнуло кислым дыханием.

— Двадцать злотых, — ответил хриплый голос.

— Совсем дёшево, — удивился пан в котелке; он без колебаний вынул деньги и протянул их в темноту.

— Вот и хорошо, — проговорил хриплый голос, — а это вам. — С этими словами неизвестный ткнул ему в руку кирпич, отчего пан в котелке даже зашатался. Одновременно он почувствовал себя свободным. Отряхнув одежду, отступил на два шага и бросил кирпич в мусорную кучу.

— Пан! — прозвучала угроза. — Подними кирпичину! Сейчас же! Что куплено, то куплено — нужно взять.

Пан в котелке наклонился и поднял кирпич. Тяжёло вздохнув, поплёлся с «покупкой» в руках к рынку. Пройдя шагов двадцать, он услышал впереди лёгкий шум, и из-за корыта с разведённой известью вынырнула длинная тёмная фигура, одним прыжком преградившая ему путь.

— Пан, — послышался тонкий, с присвистом, голос, — купи кирпичину! — и длинная костлявая лапа с большущей, уже не завёрнутой кирпичиной высунулась из темноты. Пан в котелке собирался вступить в переговоры, когда случилось такое, что он от удивления даже тихо свистнул. Сзади, за его плечами, раздался тихий, но решительный призыв:

— Ясь! Пусти его. Он уже купил кирпичину.

Фигура, преграждавшая дорогу, послушно и тихо исчезла во мраке, среди молчаливых строений. «Какая солидная организация», — подумал пан в котелке и, бросив сразу же за углом обременительный свёрток, двинулся в сторону рынка. Потом, сделав большой крюк по Запецку, Пивной и Широкому Дунаю, вскоре снова оказался возле штабелей досок. Опять он услышал то же самое:

— Пан, купи кирпичину! — кто-то потянул его за дощатую обшивку в узенький коридорчик. — Пан, — начал «продавец» и вдруг замолк: в бледном свете, падавшем с рынка, он увидел, с кем имеет дело. — Это вы? — спросил человек, слегка удивившись. — Чего вы тут шатаетесь? Вы уже раз купили, да? Ещё хотите? Товара хватает.

— Отдай деньги! — тихо и холодно проговорил пан в котелке.

— Ты что? Больной? — с издёвкой спросил хриплый голос.

— А может, я и у тебя немножко здоровья заберу, ворюга!

Фонарь на лесах стройки закачался в эту минуту под сильным порывом ветра, и маленькие глазки «продавца» расширились от страха: в скупом свете блеснул большой чёрный револьвер.

— Если бы я сейчас влепил тебе в живот пулю, никто и не услышал бы, — сказал пан в котелке спокойным и в то же время шутливым тоном; действительно, дуло револьвера почти касалось живота «продавца». — Отдай деньги! — весело повторил пан в котелке, пробираясь в проход узких ворот. «Продавец» опустил одну руку в карман, вынул двадцать злотых, примирительно помахал ими и поднял вверх.

— Что ты? — заметил пан в котелке. — Неужели серьёзно? Двадцать злотых? Выворачивай всё, конца. Всё, что «наторговал» за день.

«Продавец» в отчаянии сверкнул маленькими глазками.

— Коллега, — умоляюще пробормотал он, — так нельзя. Я же не на себя работаю. Это не частная инициатива. Я скромный труженик. Такая у меня работа. Как я объясню в отделе? Конкуренции ведь нет. Тут на всё монополия. Если не принесу хоть несколько злотых, меня выгонят. А может быть ещё хуже.

— Что ты говоришь? — заинтересовался пан в телке и спрятал в карман руку с револьвером. Дуло было выразительно нацелено на собеседника. — А в каком же отделе ты работаешь?

— В отделе кирпича, — поспешно объяснил «продавец», — розничная продажа материалов.

— Ну, — невозмутимо бросил пан в котелке, — давай деньги!

«Купец» достал из кармана смятые в комок банкноты и протянул их незнакомцу.

— На, — проговорил он голосом, в котором была незаслуженная обида, — подавись!

— Не понимаю, — тактично продолжал разговор пан в котелке, — почему ты так мало берёшь за кирпичину? Ведь одна такая штука стоит не меньше ста злотых.

— Я тоже так считаю, — недовольно сказал «продавец», — но начальник отдела не разрешает брать больше. Говорит, что двадцать злотых охотно даст каждый и не сообщит в милицию. А если и сообщит, то всё равно ничего не будет, милиция даже постового не пришлёт, потому что невыгодно: слишком мелкая сумма. А нам это выгодно. Пятьдесят клиентов за ночь, и уже можно жить.

— Действительно, — вздохнул пан в котелке. У вашего начальника есть голова на плечах. Интеллигентный человек!

— Да уж наверняка! — согласился хриплый голос. — А вот ты, брат, со своей свободной профессией долго не протянешь. Только коллективный труд бывает успешным, в одиночку никак нельзя. Коллектив — это организация, монополия, масштаб. Сегодня у меня заберёшь кассу, я доложу куда надо; ещё раз подскочишь — пойдут новые докладные, и ты оглянуться не успеешь, как схватит тебя где-то Кудлатый. Мы люди Кудлатого, — гордо добавил он, — нарвёшься, брат, на неприятности.

— Правильно, — кивнул пан в котелке. — Я сам бы куда-нибудь записался, в какую-нибудь серьёзную организацию. Ты прав, коллега. Не сердись на меня. Вот твои деньги. Позволь только забрать мои двадцать злотых. Сам понимаешь, это уже дело принципа.

Он отдал «продавцу» скомканные банкноты и предложил ему сигарету. Тот затянулся, на лице его отразилась сосредоточенная работа мысли.

— Пойдём, — сказал он, немного подумав, — я познакомлю тебя с людьми, которые могут для тебя что-нибудь сделать.

Они вместе вышли из ворот и пошли к рынку.

— Ясь! — крикнул «продавец» в сторону лесов, когда они миновали корыто с известью. — Я сейчас вернусь, хорошо?

— Хорошо, — донёсся из темноты свистящий голос.

На рынке гулял ветер — тёплый, но неприятный; лампы сильно качались, казалось, что мостовая и стены непрерывно движутся. Из открытой двери ресторана «Под базиликой» вышел на улицу высокий худой человек в замасленной шапке и в лоснящихся от смазки тиковых брюках. Он был сильно пьян, шатался, но не шумел. Возле входа в Запецк пьяный приблизился сзади к шедшему рядом с паном в котелке «продавцу» и вдруг толкнул того в спину. «Продавец» быстро обернулся, готовый к ссоре, но, увидев пьяного, недовольно скривился и сказал без всякой обиды: