Александр Сивинских - Гончий бес

• Название: Гончий бес
• Автор: Александр Сивинских
• Жанр: Юмористическая фантастика

Недолог был покой детективов — комбинатора Павла и острого на язычок йоркширского терьера Жерара. Едва успели одолеть кракенов, а боевой рог, зовущий спасать мир, трубит снова. На этот раз бедой грозят старинные чертежи, за которыми устроила охоту банда беспринципных ковбоев. Заокеанские гости не гнушаются ничем — то двери выломают, то в волшебное зерцало заглянут, а то и с восставшим из могилы рокером снюхаются. Только Павла пистолетом пятидесятого калибра не напугаешь, да и Жерар изменился. Накачал мускулатуру как у бультерьера и обзавёлся возлюбленной — нежной француженкой. Ради неё Жерар готов на любые подвиги. Хоть литр «пищи богов» выхлебать, хоть зачарованное озеро переплыть. Значит, тайна чертежей будет раскрыта, а злодеи посрамлены. Ведь по следу идёт неутомимый гончий бес!

---

Скотинин мелочиться не стал и объявил то, что сейчас называется тендером. Участвовали мастера из Германии, Франции, Швейцарии, Англии и Америки. Однако всех пре-взошёл местный инженер-часовщик со смешным именем Горгоний и ещё более смешной фамилией Мочало. Эдакий новый Левша. Правда, в отличие от героя Лескова, Горгоний был звероподобным типом с огромными ручищами, которыми с одинаковой лёгкостью ломал подковы и чинил самые миниатюрные часики. Вдобавок ходили слухи, что он тай-но поклоняется Перуну и чуть ли не приносит ему кровавые жертвы. Неизвестно, Перун ему помог или он в самом деле был гениальным изобретателем, но представленные им эскизы и модели покорили Скотинина сразу и бесповоротно. На остальную членистоногую и жесткокрылую мелюзгу фабрикант даже смотреть не пожелал.

Иностранцы получили утешительные призы и разъехались, а Горгоний Мочало стал трудиться на Скотинина. В течение года были разработаны конструкции заводной бабочки, жука-рогача, стрекозы, муравья, кузнечика и, само собой, блохи. Блоха и муравей бы-ли размером с мышонка, стрекоза, кузнечик и бабочка со скворца, жук-рогач — с морскую свинку. Говорят, двигались насекомые абсолютно как живые, а одного завода хватало едва ли не на пять минут.

К сожалению, все они оказались чрезвычайно дороги в производстве. О серийном выпуске не могло идти речи. Изготовили всего несколько десятков игрушек, да и те в продажу не попали. Фабрикант одарил ими своих отпрысков и детей губернатора, а также юную танцовщицу местного варьете. Скотинину было прилично за пятьдесят, девушка годилась ему в дочери, если не внучки. Их скандальная связь обсуждалась во всех салонах Императрицына. Мечтал фабрикант преподнести полный набор и царевичу Алексею, но тут наступил февраль 1917-го. Дела пошли крутые, революция, а следом Гражданская война. Населению России стало не до игрушек. Скотинин вскоре эмигрировал — с детьми и танцовщицей. Горгоний Мочало, несмотря на богатырское здоровье, умер от тифа в 1919-м. На фабрике случился пожар, пережила она и разграбление. В середине двадцатых часть цехов кое-как восстановили. Там обосновалась артель по выпуску скобяных и хозяйственных изделий. Примусы «бывшей Скотининской» ценились весьма высоко.

Чертежи заводных букашек куда-то пропали.

Снова они появились на свет в конце тридцатых годов, в одном из авиационных конструкторских бюро СССР. Вдруг обнаружилось, что инженер Мочало применил в своих игрушках массу самобытных технических решений, которые как нельзя лучше подходили для систем и механизмов боевых истребителей. Правда, оригинальные чертежи здорово пострадали. Документация на бабочку, блоху и стрекозу практически погибла. Остались только чертежи жука-рогача, муравья да кузнечика. Тогда-то и были сняты копии — те самые кальки из розовой картонной папки. До недавнего времени они спокойно пылились в спецхране, но, в конце концов, перекочевали в ГЛОК.

— Для чего? — спросил я нетерпеливо. — И каким образом?

— Да самым банальным образом. Их просто-напросто выкрал один из сотрудников архива, некий Новицкий. Но не насовсем, а на недельку-две. Пока не хватились. Проделал он это, разумеется, не для себя. Один небедный человечек пожелал перевести чертежи в… Как это называется?.. В цифровой вид. Скопировать на компьютер, выполнить трёхмерные модели, а потом вернуть папку на место. Начали с кузнечика. Чтобы не привлекать лишнего внимания, фирмочку для этого дела выбрали захудалую, заплатили гроши…

— Позвольте уточнить, шеф, — решил вклиниться я, воспользовавшись паузой (Сулейман отхлебывал из рюмочки). — Небедный человечек, заплативший архивариусу и конструкторской лаборатории — это ведь не наш клиент?

— Не наш. Это, если так можно выразиться, конкурент нашего заказчика. Только наш захотел получить именно бумажные чертежи. Пусть копии, но на ватмане. Да так, чтобы о его интересе не узнал вообще никто. Поэтому в ГЛОК отправился мой сотрудник, не оставляющий следов.

— Ты, чувачок, — тявкнул Жерар.

— Иностранцы, что характерно, тоже отправились туда же и в то же самое время, — сказал я и шумно отхлебнул кофе.

— Только они-то наследили — мама не горюй. Вся секретность коню под хвост. Хорошая подляна нашему клиенту, — заметил Жерар. — Да и нам, если разобраться.

Сулейман поморщился. Видимо, эта невеселая мысль приходила в голову и ему. Как бы не надумал урезать премиальные!

— Шеф, — поспешил я отвлечь его от печальных дум. — А с чего вообще возник ажиотаж? Чуть не сто лет валялись бумаги в архиве, а тут вдруг хлоп: и понеслась! Всем по-требовались одновременно. Неужели прогнозируется шквальный спрос на заводных тараканов?

— В ближайшее время обязательно выясню. Очень уж я не люблю, когда происходят такие совпадения. Особенно если при этом подвергаются опасности мои сотрудники. По-этому с нашим клиентом уже сегодня будет самый серьёзный разговор.

— Ну а хотя бы имя конкурента известно?

— Нет. Попытаюсь узнать и это, — пробурчал шеф. — Пока удалось выяснить лишь то, что с Новицким он общался исключительно по электронной почте. Деньги за работу тоже переведены электронным способом. Наверное, для какого-нибудь Билла Гейтса отыскать адресата — раз плюнуть. Но я в этих нынешних фокусах разбираюсь как верблюд в бриллиантах. Сами знаете.

Мы кивнули. Кто ж этого не знает.

— А теперь, если покушали, отправляйтесь домой. Никого не бойтесь, вас будут охранять, я уже распорядился. Здесь награда для обоих. — Он щёлкнул пальцами, и на столе материализовался плотный конверт. — Разделите на три части. Две тебе, Паша, одна тебе, пёсик. А вот и обещанный сюрприз!

Сулейман вытащил из-за пазухи небольшое зеркало. Рукоятка изображала большеголовую женщину с очень широкими бёдрами и боевито торчащими вверх грудями. Вскинув несоразмерно длинные руки, женщина держала над головой украшенный растительным орнаментом металлический овал — оправу для зеркала.

— Бери, друг мой. Очень хорошая вещица. Волшебная. Можно такое увидеть — пальчики оближешь! Ни в одном телевизоре не покажут.

— Помню, — промямлил я и, стараясь не смотреть в серебристый овал, затолкал пода-рок во внутренний карман.

Ох, и не понравился мне этот сюрприз. Пользы минимум, а вот греха с ним не оберёшься. Достаточно вспомнить, что засмотревшись в это зеркальце, Сулейман утратил заветный перстень, рабом которого является. Но и отказываться было нельзя. Обиженный ифрит хуже природного катаклизма.

Жерар глумливо хихикнул. Он тоже помнил, что отражается в зерцале Макоши.

Когда мы уходили, в приёмной никого не было. Я метнулся к секретарскому столу и сунул зерцало в нижний ящик, под какие-то бумаги. Запер замок, а ключик спрятал в карман. Пусть подарочек полежит здесь.

От греха подальше.

Глава 4 Марк

С самого раннего утра мисс Голдэнтач пребывала в бешенстве. Да и было от чего. Доклад мистеру Джи о провале «операции ГЛОК» проделал в её ауре, сотканной из эго-центризма и веры в собственную непогрешимость, огромную дыру. Мало того, старый тиран ещё и загнал в эту дыру фитиль соответствующего размера и шероховатости, заметив на прощание: «Если не справитесь за неделю, приеду сам!».

Надо сказать, Марк, тайком подслушавший переговоры Сильвии с боссом, угрызений совести не испытывал. Ни малейших. Когда работаешь с дамочкой такого темпера-мента и властности, необходимо быть в курсе всего — от знания, что именно она напевала под утренним душем, до точной даты наступления месячных. Поэтому Фишер оказался лучше других подготовлен к последовавшей за переговорами буре.

На сторонний взгляд, однако, никакой бури не было. Мисс Голдэнтач казалась лишь чуть более холодной, чем обычно. Но плотно сжатые губы и слишком часто повторяющееся движение пальцев левой руки, похожее на «ножницы», выдавали её с головой. Сдерживалась железная леди из последних сил.

Собрав команду в гостиной загородного дома, служившего им пристанищем, Сильвия объявила:

— Пять минут назад я провела онлайн-переговоры с мистером Джи. Как и следовало ожидать, он крайне разочарован результатами нашей работы. На завершение операции нам отведена ровно неделя. Если не справимся за этот срок… Впрочем, об этом не может быть и речи. Теперь я хочу выслушать ваши предложения. Декстер?..

— Ну… — замямлил тот, теребя бакенбард. — Ну, я так сразу не могу.

— А ты попробуй! — взорвалась Сильвия.

От ужаса и без того длинное лицо Декса вытянулось ещё пуще. Казалось, он сейчас разрыдается или грохнется в обморок. Марка всегда поражал этот его священный трепет перед Сильвией. Вроде, мужик-то тёртый…

История Декстера была банальна и по-своему трагична. Он рано стал сиротой, вырос в приюте. Никакими талантами, за исключением умения драться на деревянных мечах и точно стрелять, не блистал. Естественно, что после школы вместо колледжа попал в армию. Был морпехом, утверждал демократию в зоне Персидского Залива. Получил тяжёлое ранение, вследствие которого из армии его живенько списали. Курс реабилитации Декс проходил в небольшом техасском городке Плано. Пока лечился, сошёлся с медсестрой, хорошенькой разведённой мексиканочкой. У неё и жил.