Север Гансовский - В рядах борцов

• Название: В рядах борцов
• Автор: Север Гансовский
• Издательство: Государственное издательство детской литература министерства просвещения РСФСР
• Жанр: Детская проза
• Год: 1952

---

Шофер и двое рабочих, нагружавших машину возле ворот, прекратили работу. Шофер сел на подножку кабинки, оба грузчика подошли поближе и остановились на середине двора. Один из них, сутуловатый пожилой мужчина, сунул в рот порцию жевательного табаку. Другой, мальчишка лет четырнадцати, рыжеволосый и веснущатый, скрестил на груди руки. Данни хихикнул. Мексиканец без страха, печально посмотрел на Майка.

— Не хочешь работать? — Майк схватил его за выгоревшую на груди рубаху.

Мексиканец быстрым движением отступил, в руке у него тускло блеснул кривой садовый нож. Но Майк был настороже. Он уже привык объясняться с кочующими рабочими. В воздухе мелькнула толстая белая рука — и маленький мексиканец, отлетев на два шага, упал на землю. Его шляпа покатилась в сторону. Нож выпал из руки.

Девушка рванулась было к нему, но женщина остановила ее властным окриком. Они обе застыли, как будто окаменев. Сутуловатый рабочий сплюнул на землю жвачку.

Мексиканец медленно поднялся. Удар пришелся ему по челюсти. Фигуры Майка и Хьюза кружились и расплывались у него перед глазами.

— Дать ему еще одну плюху? — лениво спросил Майк, полуобернувшись к Хьюзу.

— Пока хватит, — ответил тот. — Он уже познакомился. Скажи ему, — обратился он к Данни, — что если он завтра не выйдет на работу, мы ему все кости переломаем.

Мексиканец медленно, осторожными движениями стряхивал пыль с желтой от солнца рубахи и заплатанных брюк. Вербовщик сказал ему несколько слов по-испански.

Неожиданно рыжеволосый мальчик сделал несколько легких и быстрых шагов, поднял шляпу, стряхнул с нее пыль и протянул ее мексиканцу.

Тот поднял голову. В темных глазах у него плясали огоньки далеко запрятанной ненависти. Он посмотрел на веснущатые худые щеки мальчика, на его рыжеватые волосы и покачал головой.

Мальчик продолжал стоять, держа шляпу в вытянутой руке.

— Гринго, — сказал мексиканец. — Гринго. — Он сказал еще несколько слов по-испански, всё так же с ненавистью глядя на мальчика. Затем показал рукой на шляпу и на пыльную землю у ног мальчика.

Тот не понял.

— Не хочет брать от тебя шляпы, Архи, — сказал сутуловатый рабочий. — Не возьмет, потому что ты «гринго».

— А… — сказал мальчик. Он покраснел и вопросительно посмотрел на девушку. Та украдкой бросила на него предостерегающий взгляд и отвернулась. Мальчик осторожно положил шляпу на землю и отошел.

Мексиканец, пошатываясь, подобрал шляпу и рукавом осторожно обтер потрепанные поля.

— Ну и дела, — хихикнул Данни. — Просто цирк.

Мексиканец бросил своей жене одно слово. Женщина, девушка и мальчики повернулись и медленно пошли к воротам. Мексиканец зашагал за ними. Его рубаха на спине, возле лопатки, была покрыта пылью.

— Хорошо работаешь, — сказал Хьюз Майку и похлопал конторщика по жирному белому плечу. Они были почти одного роста, только хозяин фермы казался немного плотнее. И лицо у него было краснее, чем у Майка.

— Скажи ему, — сказал Хьюз поворачиваясь к Данни, — что, если он попробует убежать, мы его поймаем.

Данни крикнул несколько слов мексиканцу. Тот не оглянулся. Женщина не останавливаясь стряхнула пыль с его спины. Они вышли из ворот и свернули на тропинку, которая вела к сараям, где жили сезонники.

Мальчик и рабочий продолжали стоять, глядя на Хьюза и Майка.

— В чем дело? — сказал Хьюз. — Представление окончилось. Поторапливайтесь с погрузкой.

— Пиявка! — неожиданно сказал мальчик.

— Что? — недоуменно спросил Хьюз.

— Ты пиявка, — объяснил мальчик. — Большая жирная пиявка, напившаяся крови.

— Потише, — сказал Хьюз, — особенно не расходись.

— Я и не расхожусь, я тебе просто объясняю, что́ ты такое… Большая пиявка! Когда-нибудь ты лопнешь. Насосешься крови, вдруг кто-нибудь тебя прижмет, и ты… бах! И лопнул. Вот красота будет!

— Никакой красоты, — сказал сутулый рабочий. — Одна вонь только. Пойдем. — Он обнял мальчика за плечи.

Хьюз посмотрел им вслед:

— Ладно, ладно. Я вам это при расчете припомню. — И добавил, повернувшись к Данни. — Я всегда мексиканцам плачу меньше, чем нашей швали.

— Правильно, — одобрил тот. — Вот пусть какой-ни-нибудь из наших «красных» сунется к этому мексиканцу. Тот его так пугнет… Он ни с одним американцем разговаривать не станет.

— Так и делаем, — самодовольно сказал Хьюз.

* * *

Девушка стирала возле ручья. Она положила мужскую рубаху на маленький плот, который рабочие поставили здесь специально для стирки, и из консервной банки налила на нее немного жидкого черного мыла. Потом присела на желтые, плохо обструганные бревнышки плота и принялась рукой плескать воду из ручья.

Было около девяти утра. Солнце стояло высоко, но жара еще не началась. На другом берегу ручья ровные ряды апельсиновых деревьев купали в утреннем воздухе овальные кожистые листья.

— Здравствуй!

Девушка испуганнно обернулась.

— Ах, это ты, Архи. — Она опустила глаза и вновь принялась за стирку.

Мальчик подошел ближе и сел на корточки рядом с плотом. Толстая зеленая курточка на нем была сплошь покрыта густым слоем пыли. Пыль лежала и на лице, так что даже веснушек не было видно. С минуту Архи молча смотрел на быстрые загорелые руки девушки, потом похлопал себя по курточке и сказал:

— Еще не мылся сегодня. Ездил на прицепе в Сакраменто. На дороге чертовская пыль.

Девушка молчала. Под черной кофточкой на спине у нее двигались лопатки.

— Роза!

— Да?

— Ты чего молчишь?

Она бросила на него быстрый взгляд и опустила голову, продолжая стирать.

— Я боюсь.

— Дяди?

Девушка кивнула.

— Они все далеко. В южном конце сада.

— Всё равно.

Мальчик огорченно почесал голову, отчего рыжеватые волосы у него стали дыбом.

— Дай мне немного мыла, — попросил он. — Не мешает сполоснуться.

Не глядя, девушка подвинула банку. Архи встал и сбросил куртку в воду.

— Я ее тоже постираю, — сказал он. — Если долго не стирать, она делается твердой, как панцырь у черепахи. Об воротник можно шею сломать.

Он прямо в брюках вошел в ручей. Мыло было плохое, не мылилось. Мальчик стал наливать его себе на волосы и оно пенистыми потоками спускалось на шею и грудь.

Архи вымылся, потом сполоснул курточку в воде, бросил ее на кусты у ручья и снова сел рядом с девушкой.

Она уже покончила с рубахой и взялась за коричневое одеяло. Руки у нее так и ходили, мыльная пена пузырилась на маленьких загорелых пальцах.

— Роза!

— Да!

— Ты так и будешь молчать?

Тыльной стороной руки она откинула со лба прядь черных жестких волос.

— Знаешь… — она оставила одеяло и села на песок на берегу. — Я боюсь. Если дядя узнает, что я с тобой разговариваю, он рассердится. У нас в семье никто не разговаривает с американцами. Только по делу.

— Да… — мальчик покачал головой. — Он у меня вчера во дворе шляпу так и не взял.

— Я видела. А теперь дядя еще больше рассердился. Всем американцам что-то заплатили, а нам ничего… Совсем ничего. Мы даже должны остались.

— Скотина этот Хьюз, — сказал Архи. — Самая большая скотина в этих местах… Я их тут всех знаю на сто километров кругом.

— Он говорит, что за столовую высчитал и за сарай. — Она вырвала травинку, пожевала ее и бросила в ручей.

— Столовая! — Архи презрительно сплюнул. — У меня в одном зубе дырка есть, — так весь обед проваливается в эту дырку, в живот ничего и не попадает.

Девушка сдержанно улыбнулась.

Край намыленного одеяла сполз в ручей, от него в прозрачной воде расходилась клубящаяся муть.

— Архи!

— Что?

— Почему тебя зовут Архи? Это американское имя?

— Нет, — он дотронулся пальцем до своей щеки. — Видишь веснушки? Сколько их! Целый архипелаг. Вот ребята и стали звать меня Архипелагом, а потом Архи.

— А отчего бывают веснушки?

— От здоровья. Не веришь? Я такой здоровый, что могу неделю не есть. Только худею очень.

— А было так, что неделю ты ничего не ел?

Архи задумался.

— Неделю не было… А по три дня бывало. Я только арбузные корки ел. Собирал в городе на помойке.

— И у нас так было. Мы в эту весну очень голодали. У нас один маленький умер.

Справа из кустов вдруг вылетела, хлопая крыльями, серая птица и, мелькнув в светлоголубом небе, исчезла за деревьями.

— Утка! — воскликнул мальчик, — вот бы ружье!

— Ну ладно. — Девушка встала. — Я буду стирать. А ты уходи. Вдруг дядя придет.

Мальчик тоже поднялся.

— Подожди, — сказал он. — Сколько вы еще будете здесь работать? Неделю?

— Нет. — Она оглянулась по сторонам. — Только ты никому не говори. Мы уйдем ночью. Сразу, как стемнеет.

— Ого! — Архи свистнул. — Вы только осторожнее. Хьюз вас будет преследовать. У него собака есть специально для погони. А потом еще приедет шериф и вас оштрафует. Понимаешь, чем это кончится?