Лев Филатов - Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже

• Название: Обо всем по порядку: Репортаж о репортаже
• Автор: Лев Филатов
• Издательство: Физкультура и спорт
• Жанр: Спорт
• Год: 1990
• ISBN: 5—278—00235—2

«Обо всем по порядку»-книга воспоминаний известного футбольного обозревателя Льва Филатова

---

Тут я пережил неловкость. Она не в том, что моя фамилия вдруг исчезла из списка общественной ред­коллегии «Футбола — Хоккея». Мало ли какая надоб­ность могла возникнуть: обновление, омоложение. Не­ловкость в том, что все, кто со мной встречался или звонил, этот вычерк ставили в прямую связь со статьей в «Огоньке» и восклицали: «В наше-то время!» А я не знал, как ответить: меня не известили об официальной формулировке, хотя, казалось бы, после того как я со­стоял в редколлегии 27 лет, следовало проявить мини­мальное уважение. Неуклюже получилось у коллегии Госкомспорта.

Ровно год спустя, после того как в телеобозрении начальник Управления В. Колосков на всю страну за­явил, что прессе незачем привлекать внимание к сдел­кам, он же, подводя итоги сезона 1987 года, в «Советс­ком спорте» выразился так:

«Совместными усилиями спортивной общественно­сти и прессы удалось оздоровить обстановку в нашем футболе. Прошедший чемпионат не дал повода для сомнений: много в чем можно было упрекнуть клубы, но не в отсутствии боевитости и азарта в игре».

Вот какой поворот, какое «фигурное катание»! И прессе — поклон. Верно, создалось впечатление, что сезон 1987 года был чуть благополучнее предыдущих. Откровенный и резкий обмен мнениями в печати, как видно, озадачил, предостерег ловчил. Тем не менее с заявлением, что «враг бежит, бежит, бежит», спешить не следовало. Эта скороспелая победная реляция срод­ни прежнему отказу считаться с общественностью, в том и другом варианте видно старание представить положение благополучным. Не верится, что укоренив­шаяся выгодная практика легко и просто, одним ма­хом, может быть побеждена.

В ходе дискуссии Олег Блохин искоренение дого­ворных игр связал с реорганизацией, с отказом от полулюбительства. Вообще говоря, честности вынуж­денной, обусловленной, навязанной веры мало. Види­мо, Блохин, всего наглядевшись (сам забивал голы обусловленные, без сопротивления), да и будучи чело­веком подначальным, зависимым, не представлял ино­го выхода, чем «меры». Остановимся на его призыве к отказу от полу любительства.

Тут во весь рост поднимается тема совсем уж за­претная в далеком и недалеком прошлом.

После турне зимой 1945 года московского «Дина­мо» по Великобритании была выпущена брошюра под названием «19:9». Из нее можно узнать, что А. Хомич, С. Соловьев, В. Трофимов — токари, Н. Демен­тьев — слесарь, М. Семичастный — техник-строитель, Е. Архангельский — модельщик по дереву, Б. Орешкин — слесарь-лекальщик, И. Станкевич — инженер-путеец, В. Блинков — инструктор физкультуры. Для остальных профессий не сыскали.

Я заглянул в брошюру, потому что помнил, как болельщики сорок с лишним лет назад посмеивались, читая эти сведения. Уже тогда мы не верили, что футболисты—слесари и токари, в наших глазах было больше чем достаточно того, что они мастера игры.

Отнесемся с пониманием: выходя на международ­ное поприще, никто не знал, как держаться, как себя вести.

Год спустя после динамовского турне советская секция футбола вступила в ФИФА. В 1957 году сборная включилась в розыгрыш чемпионата мира, вскоре — в чемпионат Европы, затем клубы начали играть в европейских турнирах, войдя равноправно в регулярные контакты с профессиональным футбо­лом. (В Англии профессиональные клубы созданы более ста лет назад, в 1885 году.)

Если полистать трудовые книжки мастеров фут­бола, то там запись — «инструктор физкультуры». Иначе говоря, футбольный труд не был признан.

А он существует, и очень давно, с довоенных времен. Труд нелегкий, связанный с лишениями, со сложностя­ми семейной жизни, рискованный, с угрозами травм, с необходимостью постоянно доказывать тренерам свое соответствие требованиям, и — что особенно его отличает — временный, с двадцати до тридцати, когда от нависающего вопроса «Как жить дальше?» не уйти.

Коль скоро труд этот, подводная часть которого невидима, трудом официально не назывался, немуд­рено, что о нем создавалось искаженное представле­ние: «Подумаешь — футбол, гоняют мяч в свое удово­льствие, купаются в славе, разъезжают по заграницам, деньги лопатой гребут, машины и квартиры им подай, а они еще недовольны». Не знаю другого занятия, которое вызывало бы такие кривотолки, как футболь­ное. На протяжении долгих лет если кого и разобла­чали, то мастеров футбола. Это дозволялось. Да и защитить некому, кто они такие, эти футболеры? Раз любители, то и все их претензии незаконны и каприз­ны. Вот уж кто был «легкой добычей» для фельетони­стов, так они.

Если побеждали — мо-лод-цы, а проигрывали — яс­ное дело, дармоеды и бездельники.

На моих глазах начальник «Спартака» Николай Петрович Старостин, со свойственной ему педантич­ностью, подсчитал, что за 1984 год спартаковцы про­вели дома всего 69 дней. Однако это красноречивое свидетельство тогда опубликовать не удалось, дей­ствовали запреты. Они касались продолжительности тренировочных сборов и многого другого, что могло, по представлению ревнителей любительства, выдать, что мастера ничем, кроме футбола, не занимаются. Старание тщетное, секрет полишинеля, достаточно бы­ло познакомиться с расписанием матчей с марта по декабрь, с зарубежными турне после сезона и с товари­щескими встречами перед сезоном, и ясно, что ни на какую другую деятельность у мастеров времени не оставалось. Узаконенное вранье и плодило неуважение к футбольному труду.

Меня всегда удивляло, что в футболе не принято считать деньги. Прямо-таки напрашивалось ежегодно публиковать сумму расходов и сумму доходов. Бю­джет существует, но и он секретен. Вот и шли годами беспредметные толки: одни твердили, что футбол, народная игра, обходится народу в немалую копеечку, а другие — что на прибыли от него весь спорт де­ржится.

Мне приходилось на международных турнирах юношеских команд исполнять обязанности руководи­теля делегации, а значит, и казначея. Я привозил в Мо­скву чеки на несколько тысяч долларов, а однажды мне выдали наличными, я набил все карманы и пришлось, чтобы не искушать заграничных воров, в жару ходить в плаще. Эти суммы, разумеется, не идут в сравнение с теми, которые причитаются за выступление команд мастеров и уж тем более сборной на чемпионатах мира и Европы.

Разговор полагалось бы вести с калькулятором в руках, но невозможно: нет данных. Однако сведущие люди настаивают, и я им верю, что футбол, самосто­ятельно существующий, был бы рентабелен.

Уже одно это должно заставить уважать футболь­ный труд.

Да и как поверить, что зрелище постоянное, нарав­не с театром, кино, цирком, эстрадой, способно усто­ять, не будучи гарантировано квалифицированным трудом? Это не говоря о том, что наши команды на стадионах всего мира конкурируют с футболом, издав­на открыто называющимся профессиональным. И ког­да нам приходилось видеть или читать, что наши футболисты либо обыграли профессионалов, либо уступили профессионалам, причем это слово в обоих случаях произносилось с мелодраматическим нажи­мом, невольно возникало недоумение: «А кто — на­ши?» Если они любители и выиграли, то выходит, тем профессиональным зря платят деньги, а если проиг­рали, то остается наших пожалеть. Все это вносило сумятицу в мир болельщиков, искавших и не находив­ших правду.

И вот среди многих других крутых перемен в об­ществе настал конец и спортивным лживым сказочкам. Со вздохом облегчения мы стали называть вещи своими именами, как бы пользоваться родным язы­ком, со слова «профессионализм» соскоблена шелуха оскорбительного запрета. Тут же с воинственной ра­достью обретения долгожданной свободы и с нашими известными наклонностями к переимчивости ново­явленные футбольные предприниматели пустились во все тяжкие. И начали с того, что ближе лежит, что заманчивее, — коммерции. Замелькало: доходы, покупка, продажа, спонсоры, контракты, реклама, при клубах — кооперативы, кафе, дискотеки, сувенир­ный промысел. Ей-богу, порой кажется, что буйная эта деятельность может сделать необязательным вы­ход футболистов на зеленое поле, что они устроятся и без игры.

Наверное, все это постепенно войдет в берега. И но­вые формы правления приживутся. Как бы ни были благоприятны сами по себе все эти перемены, осущест­влять их предстоит определенному кругу лиц. И огля­дываешься по сторонам, и диву даешься: где же они, талантливые антрепренеры, функционеры, президенты, столь сейчас необходимые? Как видно, долгие годы, особенно семидесятые, прожитые людьми футбола в иждивенчестве, молчком, с тайной хитрецой, в отста­ивании крохотных, по преимуществу личных, интере­сов, не способствовали разнообразию выдвижений. Ведь и тренеров-то, завоевавших себе твердую репута­цию за те же годы, раз, два и обчелся.

С вниманием, которое я назвал бы напряженным, были приняты сообщения о том, что сначала «Днепр», чуть позже киевское «Динамо» преобразованы в хоз­расчетные футбольные клубы. Им нельзя не желать успеха. Сдюжат ли? Одолеют ли неминуемые бюро­кратические рогатки? В киевском «Динамо» дело воз­главил Валерий Васильевич Лобановский, давний, убе­жденный сторонник профессионализма и самостояте­льности. Математик, организатор, упрямец, хват, име­ющий под началом команду прочную, в сравнении с другими редко страдающую от конъюнктурной морской болезни, устойчиво собирающую зрителей, Лобановский, как мне представляется, едва ли не эта­лонно выглядит тем человеком, которому по плечу реформы. Так появился в нашем футболе объект, за­служивающий, чтобы за него мы «поболели» всем миром.