Дмитрий Изосимов - Метагалактика 1993 № 4

• Название: Метагалактика 1993 № 4
• Автор: Дмитрий Изосимов
• Издательство: Метагалактика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993

Дмитрий Изосимов. «Хищное небо». Фантастическая повесть.

Виталий Конеев. «Похищенный». Фантастико-приключенческая повесть-сказка.

Михаил Остроухов. «Война с детьми». Фантастический рассказ.

Художники Алексей Филиппов, Роман Афонин.

http://metagalaxy.traumlibrary.net

---

— Нет-нет, я не пущу вас на Циплятус, — говорил возмущенно Циркон и горделиво, с чувством собственного достоинства поглядывал вокруг себя. — Вы заставили меня, Орнелла согласиться, а теперь я передумал.

Орнелла хлестнула себя по сапогу стеком и едва слышно сказала:

— Вы — старый выживший из ума — робот. Вы хоть понимаете, что говорите?

— Да, понимаю. — с вызовом ответил Циркон.

— Так какого же черта вы играете здесь комедию!

Циркон дрожащими пальцами поправил на шее галстук и потряс кулачком.

— Я протестую, вы не имеете права, Орнелла так говорить с лицом, представляющим одну из древнейших цивилизаций Вселенной.

Орнелла подняла стек. Циркон икнул и торопливо отступил назад, но глянув на меня, шагнул вперед и раскшгул руки в стороны.

— Бейте, бейте — это так характерно для вас, Орнелла — в этом вся ваша сущность и ваших центавров. Вся ваша история это кровь и разбой.

— Робот, на колени! — властным стреляющим голосом сказала женщина и указала стеком на пол перед собой.

У Циркона задрожали ноги, покорно опустилась голова, он шагнул в указанную Орнеллой точку.

— Ваши побои я покажу циплятусианцам! — взвизгнул он пронзительно.

Глаза Орнеллы потемнели до черноты с красноватым оттенком — ее лицо дышало гневом и было восхитительно прекрасным в эту минуту. Но едва она заметила меня, как ее глаза быстро сменили окраску.

Казик глядел на Орнеллу восхищено и зачарованно, и очень мило повторял: «Робот, на колени».

Циркон одернул пиджак и всхлипнул.

— Я старый робот и порой забываю, что говорю.

Орнелла скользнула в мою сторону холодным взглядом и тоном приказа бросила:

— Пройдите в детскую к Казику. Я вас найду.

И отвернулась.

Казик потянул меня к двери — я медленно пошел за ним, чувствуя как в моей душе стало тяжело от холодного взгляда Орнеллы. Мы вошли в кабину.

— Это лифт, — сказал Казик и нажал кнопку на стене.

Лифт мягко скользнул вниз и вскоре я перестал ощущать вес тела и оказался на потолке кабины. Рядом пристроился на стульчике Казик и с лукавой улыбкой на лице, спросил:

— Ну как — нравится?

Я, в полной растерянности лежа на потолке, показал большой палец.

— Хорошо.

Через минуту лифт остановился — мы вышли из него и я увидел комнату с грудами игрушек. Казик задумчиво посмотрел на меня снизу вверх и указал на игрушки чудесным пальчиком.

— Возьми в руки.

Я наклонился, но игрушка отлетела в сторону, я потянулся к другой, но и та скакнула в сторону. Казик вздохнул и положил ручки на живот, как это любил делать его папа в минуту размышлений.

— За ними побегать надо.

Он потоптался на месте, напрягся телом и стремительно с криком метнулся щучкой на груду игрушек — игрушки брызнули из под него, однако мальчик уже радостно колотил ногой по полу и показывал мне схваченный трофей. Я тоже щучкой кинулся на груду, но так больно ударился, что не сразу поднялся на ноги, а Казик уже тянул меня дальше.

Мы проскочили несколько комнат и остановились в зале, где стояли пестрые самолетики длиной метра в три-четыре. У Казика заблестели глаза.

— Это банджо.

— Банджо? — удивленно спросил я, вспомнив один землянский музыкальный инструмент.

— Конечно банджо — на нем я летаю по небу, но… — мальчик грустно посмотрел на дверь — …не всегда.

— Пап не пускает?

— Папа здесь ни при чем — Станция не пускает.

— Почему?

Казик вздохнул.

— Она ставит сложные барьеры и если крылом заденешь, то сразу назад.

Он сдвинул на банджо прозрачный фонарь и пригласил меня в кабину.

Мы сели в кресла и пристегнулись ремнями. Я удивленно покачал головой.

— Ну и ну — как в настоящем самолете.

— А это и есть настоящий боевой самолет — он только раскрашен так.

— Кто же на нем летал?

— Орнелла.

— А когда она летала?

— 150 миллиардов лет назад.

— Тогда была война?

Мальчик замялся.

— Да, была война…

— А кем была Орнелла на той войне?

Казик радостно воскликнул:

— Главнокомандующим!

— Она победила?

— Да, но ее убили в конце войны выстрелом в затылок.

Тут мальчик насторожился и рассеянно посмотрел куда-то в сторону.

— Что с тобой? — спросил я его.

— Станция говорит: молчи, Казик, нехорошо тайны выдавать землянину.

Казик огорченно вздохнул и потрогал пунцовые щеки ладошками. Я спросил:

— Она выговаривает тебе?

— Да, немножко, на я ее не слушаю.

— Ты когда-нибудь видел Станцию?

— Нет — ее никто не видел.

Мне стало очень любопытно и я по приятельски обнял малыша за плечи и тихо спросил:

— А мои мысли она видит?

— Конечно.

— Она докладывает кому-нибудь?

— Нет.

— А если я задумал погубить Центавр?

— Все равно.

И тут в моей голове появился результат одной биохимической реакции и я едва не вскрикнул от удивления:

— Значит: Станция знала, что магматики готовят удар по ней?

— Знала.

— И не защитила себя?

— У нее нет защиты.

— Но мне говорили, что магматики сбежали в далекую Вселенную — они боялись мести?

Мальчик значительно поднял вверх палец.

— Они боялись Орнеллу.

— Но ведь ее не было.

— Она всегда была.

Я хотел о многом спросить Казика, но в это время на дверях загорелись слова «Путь свободен». Казик радостно взвизгнул и вцепился руками в полукруглый штурвал. Створки двери медленно разошлись в стороны и наш банджо стремительно сорвался с места и с ревом провалился куда-то в темноту, где иногда мелькали огни.

Внезапно перед нами появилась белая стена. Казик рванул на себя штурвал и самолет, дико завывая, устремился вверх — огромная тяжесть придавила меня к сиденью.

Белая стена бесконечной лентой тянулась перед нами, однако вскоре я заметил впереди вторую стену, которая под прямым углом медленно подошла к первой и перекрыла нам дорогу, но Казик не отвернул самолет. Я схватил малыша за плечо.

— Казик, ты видишь?

— Вижу, — спокойно откликнулся он и, видимо из упрямства направил самолет в угол стен.

— Казик, зачем ты это делаешь?

— Мне так нравится, — хладнокровно сказал малыш.

Я возмущенный потянулся к штурвалу, но между мной и Казиком появилась прозрачная перегородка и я вынужден был пассивно наблюдать за дальнейшим.

До угла оставалось не более сотни метров, когда стены чуть разошлись, образовав щель шириной метра в три. Мы проскочили в нее.

Но это было только начало.

Самолет вращался, падал, поднимался вверх, ориентируясь на мелькающие в темноте огни. Все крутилось перед моими глазами и я облегченно вздохнул, когда наконец мы снова оказались в детской комнате.

У Казика на глазах блестели слезы, он всхлипнул и, задыхаясь прошептал:

— Опять… опять…

Глава шестая

Спустя минут двадцать я был на берегу моря на белом пустынном пляже и, сняв кроссовки и сафари, неторопливо шагал по мелководью. За спиной остался шумный город с непонятной для меня жизнью; мне хотелось уйти подальше, чтобы досадить Орнелле — пускай поищет и позлится. И в то же время я хотел в одиночестве подумать над тем, что узнал за сегодняшний день с того момента, когда покинул плато Гизе — ведь я человек очень рассудительный, хотя многие утверждают, что это не так. Но едва в моей голове начали возникать события дня, как я услышал девичий смех и визг и увидел в море группу девушек, что плыли в мою сторону. А рядом на пляже стояли совершенно обнаженные парни и ловко перекидывали друг другу мяч. Среди них я заметил того незнакомца, которому я почему-то не понравился в доме Гасана. Он тоже заметил меня и, опустив глаза на мои плавки, с иронией сказал товарищу:

— Интересная сумка, не правда ли, Бен?

— Да, Гордон, ничего подобного не видел в жизни.

— Любопытно — что он прячет в ней?

Я покраснел от ярости и, показывая пальцем на Гордона, закричал:

— Эй ты! Да, ты, прячущийся за спинами своих товарищей, выйди сюда!

И я швырнул прямо перед собой сафари и кроссовки.

Гордон, который стоял ко мне ближе всех шагнул ко мне и с холодной улыбкой на бледном лице, влепил мне такую затрещину, что я кубарем улетел на песок. Я быстро вскочил на ноги… но снова получил затрещину и снова распластался на песке и, чувствуя, как в глазах рябит от черно-белых кругов, я поймал боковым зрением линию горизонта и начал медленно подниматься на ноги. Мимо меня как свежий порыв ветра мелькнула девушка и когда я разогнулся, то с удивлением увидел как она молниеносным ударом сбила Гордона с ног, и тот, не принимая боя и не вставая на ноги, отполз назад. Я крикнул ему: