Михаил Пархомов - Тени на стене

• Название: Тени на стене
• Автор: Михаил Пархомов
• Издательство: Радянський письменник
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1972

Новая книга Михаила Пархомова возвращает нас к суровым дням Великой Отечественной войны. Ее герои — бойцы невидимого фронта, люди, которые скромно говорят о себе, что “причастны к разведке и контрразведке”. Автор рассказывает об их мужестве и настойчивости, о том, как они с честью выходят из самых сложных и запутанных положений. Он ведет читателя в осажденную Одессу, в снега Подмосковья, в пески Кара-кумов — туда, где в те неблизкие уже годы решалась судьба войны. С теплотой и симпатией раскрывает он сложные и вместе с тем цельные характеры военных моряков Василия Мещеряка и Петра Нечаева, судьбы которых прослеживаются в романе наиболее полно, а также тех, кого они встречали на своем ратном пути.

---

Из дальнейшего осмотра выяснилось, что левая стена кабинета, равно как и стена, противоположная двери, — наружная. В кабинет можно было попасть только из коридора. Рядом с кабинетом была спальня. В столовую, в которой Локтевы принимали гостей, и на кухню можно было попасть только из передней. А поскольку дверь из передней в коридор была закрыта (Локтевы боялись, что голоса гостей разбудят сынишку), то естественно было предположить, что ни в столовой, ни тем паче на кухне (там Анна Сергеевна кипятила чай) не слышали звона разбитого стекла.

А окно было выбито. Варварски, без каких бы то ни было предосторожностей. Одесский «домушник» вырезал бы и тихонько вынул. А этот, который разбил его, знал, что ему не помешают. Или, возможно, очень спешил.

— Что скажешь? — Мещеряк посмотрел на Нечаева.

— М–да… — Нечаев быстро наклонился, чтобы рассмотреть пятно на полу. — Сдается мне, товарищ капитан–лейтенант, что тут дело нечисто.

— Только теперь ты пришел к этому глубокомысленному выводу? — вполголоса спросил Мещеряк.

— Нет, я о другом… — произнес Нечаев и замолчал.

Осмотрев несгораемый шкаф, Мещеряк не обнаружил никаких признаков взлома. Шкаф, надо думать, открыли искусно подобранными ключами. Об этом свидетельствовали и царапины, которые Мещеряк увидел при помощи лупы. Эта лупа нашлась у Локтева.

Царапины были свежие. Шкаф, очевидно, открывали в темноте. Человек явно нервничал и торопился. Боялся, что его застукают на месте преступления.

— Посвети, пожалуйста, — попросил Мещеряк, обращаясь к Нечаеву. — Так…

Еще раз тщательно осмотрев шкаф, Мещеряк выпрямился.

— Ключи от этого гроба у вас? — спросил он у Локтева, стоявшего за его спиной.

— Конечно…

— Можно взглянуть?

— Сделайте одолжение, — Локтев протянул Мещеряку связку ключей.

— Интересно… — рассматривая ключи, Мещеряк вертел их и так и сяк. Потом вернул конструктору. На ключах не было ни одной царапины. Шкаф открывали другими ключами. Но как ночному визитеру удалось так быстро подобрать ключи? Шкаф–то не простой, а с секретом, фирмы «Отто Гриль и Кº», специализировавшейся когда–то на изготовлении банковских сейфов. Такие теперь не часто попадаются. Тут есть над чем подумать…

Мещеряк спросил:

— Где они у вас хранятся?

— Обычно я ношу их в кармане.

— Вы с ними не расстаетесь?

— Как вам сказать… Вот вчера, когда пришли гости, мне пришлось… Я переоделся, и ключи остались в брюках, которые я повесил на спинку стула. В спальне…

— Еще один вопрос, Николай Николаевич… — Мещеряк замялся. — Никто из ваших гостей не заходил в спальню?

— Как же, заходили… Посмотреть на спящего Юрика. Но неужели вы предполагаете…

— Ничего мы еще не предполагаем, Николай Николаевич, — ответил Мещеряк как можно мягче. — Но нам надобно знать все, решительно все. Для предположений нет еще оснований.

— Слава богу. Ну и напугали же вы меня… — Локтев провел рукой по глазам. — За этих людей я ручаюсь…

— Это хорошо, что вы верите своим друзьям, — сказал Мещеряк. — Но сдается мне, что кто–то воспользовался вашими ключами. С них сняли слепок…

— Как?..

— Дело это нехитрое. При современном уровне науки и техники…

— Так вы думаете, что мою записную книжку… Я хотел сказать, что кто–то специально…

— Скорее всего ее у вас забрали, — сказал Мещеряк. — Но не исключено, что вам ее еще подбросят. Такие случаи тоже бывали. Ничему не надо удивляться.

Растерянно моргая, Локтев чуть было не выронил свечу. Стеарин капал ему на пальцы.

— Осторожнее, — сказал Мещеряк. — Кстати, Николай Николаевич, что хранилось в вашем сейфе? Постарайтесь припомнить.

— Секретных документов я дома не держу, — ответил Локтев. — Только этот чертеж, о котором вы уже знаете… Не могу простить себе того, что попросил его привезти. А сейф… По правде говоря, он мне не нужен. Обычно в нем лежат мои тетради, записная книжка и пистолет. Да еще Аннушка хранит в нем свои безделушки. Серьги с подвесками, перстень… С тех пор, как началась война, она их почти не надевает. Нет–нет… — он поднял руку. — Они в сохранности. Моя жена проверила — серьги вон в той коробочке, на верхней полке. А перстень она надела. Сначала мы тоже подумали, что это кража. Но это не такие Уж ценные вещи…

Он замолчал и с удивлением уставился на Мещеряка, который осторожно, на цыпочках, приближался к окну. Что он там увидел?..

На полу и на подоконнике остро взблескивали осколки стекла.

— Продолжайте, я слушаю… — сказал Мещеряк.

— Я говорил о серьгах…

Мещеряк кивнул и быстро нагнулся. Потом, выпрямившись, спросил:

— У вашей жены тоже есть ключи от сейфа?..

— Она пользуется моими, — ответил Локтев. — Что вы там ищете?

Мещеряк не ответил. Подозвав Нечаева, он спросил:

— Что скажешь?..

— Ничего не вижу… — признался Нечаев.

— Липа, — тихо произнес Мещеряк. — Топорная работа. Думали, что нарвутся на простачков…

Ему стало даже обидно. За кого его принимают? Он думал, что имеет дело с хитрым, умным противником. А его хотели обвести вокруг пальца, как салажонка…

Он сам ставил себе вопросы и тут же старался ответить на них. Отчего не тронули секретный чертеж? Не потому ли, что чертеж одной детали не мог дать представления о всей машине?.. Его достаточно было сфотографировать, что, возможно, и сделали… А вот записная книжка конструктора представляла несомненный интерес. Ее не перелистаешь за пять минут. Конструктор сам не помнил, какие записи сделал в последние дни. Быть может, в его записной книжке было и что–то важное… И ее забрали. Кто? Покамест Мещеряк об этом еще не думал. Ему куда важнее было решить, каким образом один из гостей Локтевых умудрился, не выходя из столовой, проникнуть в этот кабинет.

В том, что снаружи в дом к Локтевым никто не проникал, Мещеряк теперь уже не сомневался. Окно в кабинете было выбито изнутри — большинство осколков лежало по ту сторону окна, на земле… Окно разбили нарочно — нужды в этом не было. Кто–то был заинтересован в том, чтобы Мещеряк подумал, будто в кабинет проникли через окно.

Топорная работа! Одесские «домушники» действовали куда искуснее. И снова, пот уже в который раз, он подумал о людях, которые вечор гостила у Локтевых и которых Николай Николаевич по своей доброте считал безупречными… Впрочем, не стоило обращать внимания на его слова. Чего не скажешь в запальчивости? Николай Николаевич Локтев, очевидно, разбирался в чертежах и машинах куда лучше, чем в людях.

В кабинете конструктора делать было уже нечего. Мещеряк решил произвести наружный осмотр — нет ли там каких–нибудь следов. Посмотрим, посмотрим…

Вернувшись в столовую, Мещеряк сказал об этом майору Петрухину. Майор все еще сидел за столом и что–то писал. Мещеряку он молча кивнул. Дескать, делайте, что хотите, у меня своих забот хватает. Майор корпел над протоколом и не имел желания отвлекаться «по пустякам».

Набросив шинели, Мещеряк и Нечаев вышли на крыльцо. Тускло светила ущербная луна. Где–то в дальнем конце поселка лениво тявкали псы. Спустившись с крыльца, Мещеряк и Нечаев медленно обошли коттедж со всех сторон. Разбитое окно было довольно высоко над землей (пять ступенек!..) и, как и следовало ожидать, ни на цоколе, ни на земле под окном следов не оказалось.

У Нечаева был карманный электрический фонарик и, повесив его на пуговицу гимнастерки, он шел впереди. Он бы все отдал за то, чтобы обнаружить хоть какие–нибудь следы и заслужить похвалу капитан–лейтенанта. Впервые в жизни он сталкивался с такой, как казалось ему, загадочной историей, и чувство собственной беспомощности угнетало его. Ему казалось, будто он Мещеряку только мешает.

— Все покрыто мраком неизвестности, — произнес он. — Так, наверно, сказал бы Костя Арабаджи.

— Арабаджи? Это точно… — тихо рассмеялся Мещеряк. — Все покрыто мраком… — Он быстро нагнулся и попросил: — А ну–ка посвети!..

На земле отчетливо виднелись следи мужских сапог.

Вскоре такие же следы отыскались и в нескольких метрах от разбитого окна, и возле штакетника. Следы эти вели к лесу. Под окном топтался какой–то здоровенный мужик. И не дольше, как несколько часов тому назад. Следы только–только успели затвердеть.

— Была бы у нас собака… — сказал Нечаев.

— Собака? — переспросил Мещеряк. — Подожди–ка меня здесь…

Он легко, пружинно перемахнул через штакетник и, отобрав у Нечаева его фонарик, исследовал землю по ту сторону ограды. Здесь никаких следов уже не было. Человек в сапогах подошел к штакетнику, взобрался на него и… взлетел. Что за чушь!.. Мещеряку еще не приходилось встречаться с ангелами.

Присвечивая себе фонариком, он пошел вдоль штакетника. Остановился возле калитки. Здесь недавно топтались женские сапожки и ботики: прежде чем проститься с трусихой Титовой, Анна Сергеевна Локтева проговорила с нею никак не меньше пяти минут.