Александр Афанасьев - Крушение иллюзий

• Название: Крушение иллюзий
• Автор: Александр Афанасьев
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-51065-8

Они были солдатами. Американцы подполковник Джереми и капрал Протасофф, китайский разведчик Ли, казачий есаул Иван Белый, йеменский снайпер Махмуд. Их командиры, президенты и аятоллы были уверены: еще немножко, еще чуть-чуть — и долгожданная победа над международным терроризмом (американским империализмом, врагами ислама, проклятыми бандеровцами — нужное подчеркнуть) будет достигнута. Но в современной войне нет победителей, есть только проигравшие. В выигрыше обычно оказывается кто-то третий. Тот, кто смотрит на войну со стороны…

Эпоха Распада продолжалась. Под свист пуль и разрывы высокоточных снарядов мир уверенно катился в пропасть. А солдаты сражались. Они сражались за родину. Каждый — за свою.

---

На чек-пойнте их остановили — техники им не выделили, поэтому курсанты восстановили два старых советских броневика БТР-70 и пользовались ими, их крупнокалиберный пулемет — серьезная штука, в два раза мощнее старого доброго ма-деуса. Майор ехал ганнером и поэтому мог оценить правильность и слаженность действий дежурной группы — пулемет смотрит прямо на остановившуюся машину, еще один пулеметчик страхует с крыши бетонного здания чек-пойнта, сам прикрываясь затащенными туда краном контейнерами с песком и противогранатной сеткой, досматривает только один, еще двое страхуют. В свое время ему пришлось помучиться с афганцами — узнав знакомую машину, они просто поднимали шлагбаум и удивлялись на следовавшую в ответ ругань. Как же можно не пропустить амера[11] — ведь амер едет. Сейчас его аскеры[12] действовали правильно и с проверкой, и со страховкой. Машина может быть захвачена, может быть угнана и напичкана взрывчаткой, наконец, это может быть похожая машина. У них были даже отработаны условные сигналы и слова, говорящие об опасности. Доступ на территорию центра преграждал шлагбаум — массивный и откатывающийся в сторону, а не поднимающийся.

Пройдя контроль, они встали на отведенное им место на стоянке, заглушили мотор, майор полез вниз, не убирая пулеметную турель. В Афганистан пришла весна — непривычно студеная, сухая с ветром, но все-таки весна.

— Какие планы на сегодня?

Бейтс пожал плечами.

— Собираюсь как следует погонять вторую группу на высадке. Они плохо пользуются тросами, гораздо хуже, чем я ожидал.

— А с моими отработаем зачистку, — сказал Рамирес.

— Значит, ты, Рамирес, за старшего. У меня индия ромео[13], и меня не будет еще как минимум день. Обратите внимание на взаимодействие с бронетехникой — часть групп совсем не умеет взаимодействовать, часть придерживается старых, советских навыков. Это недопустимо. Наведение авиации пока не отрабатывайте, добейтесь сначала нормальной работы с броней. Потом будет проще. Приеду — примем промежуточный зачет по всем группам и приступим к авиационной компоненте.

— Да, сэр.

Экспресс-совещание закончилось.

Как и полагается, во время отсутствия военных советников в казармах был дежурный офицер, им был пуштун по имени Кхазан, дежурный офицер не назначался каждый раз новый, его обязанности исполняли два-три человека по очереди — а то и вовсе только один. Майору вообще повезло, что на этом курсе он нашел Кхазана, жилистого и крепкого воина, чей возраст приближался к сорока годам. Он успел послужить в армии того Афганистана, который строили здесь русские. Про них говорить можно всякое, но, несомненно, было одно: армию они здесь построили и государство — тоже построили. Американские инструкторы — военные советники уже давно отказались от всяческих иллюзий и старались находить среди того мутного, привыкшего к анархии сброда, который приходил к ним на обучение, выделять курсантов с опытом той армии, пусть даже с солдатским, — и выдвигать их наверх, делая офицерами. Потому что гораздо проще работать с человеком, который имеет представление о порядке, дисциплине, чем с бывшим боевиком. И гораздо проще из солдата настоящей армии, пусть и бывшего, сделать офицера, чем делать офицера из боевика.

Увидев майора Джереми, своего непосредственного начальника на время курсов, Кхазан, как это было принято в Советской армии, выбежал на плац, стал по стойке «смирно», принялся докладывать.

— Здравия желаю, господин майор, сэр! За время моего дежурства чрезвычайных происшествий не произошло, личный состав принимает пищу, — доложил сержант Кхазан.

— Вольно, сержант. Благодарю за службу.

— Спасибо, сэр!

Майор взглянул на часы.

— Через десять минут все должны стоять на плацу.

— Так точно, сэр!

На построение ушло больше времени — минут пятнадцать, — но на то и афганская армия, на Востоке вообще не принято торопиться. Вторая учебная группа — верней, две группы, по двенадцать человек в каждой, которые ведет один майор Джереми. В одной старший — сержант Кхазан, в другой — целый майор по имени Расул Ирмат, он из подразделений Достума, этнический узбек. Русских, которые перед самым выходом готовили их, он не застал, но Достум сам был генералом, потому толк в дисциплине знал, и дисциплина у него в частях сохранилась и после ухода русских. Расул Ирмат после окончания школы коммандос должен был быть направлен в США, в Форт Брэгг, где закончить уже продвинутые курсы, а потом вернуться сюда и создавать специальный антиповстанческий отряд из этнических узбеков. Когда они, американцы, вошли в Афганистан — они ничего толком не знали и пытались создавать и армию, и полицию, и органы власти, балансируя в них этнический состав, чтобы там были и пуштуны, и узбеки, и хазарейцы, и туркмены. А потом долго мучились с небоеспособными отрядами, где таджик ни за что не соглашался подчиняться пуштуну, а пуштун — хазарейцу. Корни многих проблем были заложены именно тогда: войска Северного альянса, которые были их союзниками и которых они привели к власти, состояли в основном из представителей этнических меньшинств — узбеков, таджиков, туркменов, хазарейцев. А вот отряды Талибана состояли в основном из этнических пуштунов — и не все воевали за религию. В итоге, когда в Кабуле формировалась новая власть, пуштунов в ней почти не оказалось, их и не могло в ней оказаться, потому что это значило бы привести во власть талибов, с которыми они только что воевали. Потом новая кабульская власть начала назначать губернаторов провинций — естественно, из числа своих, в том числе и в провинции, где пуштуны составляли абсолютное большинство. Губернаторы начали притеснять своих новых подданных и облагать их поборами, потому как в Афганистане власть нужна именно для этого, здесь нет никакой демократии и, наверное, никогда не будет. А пуштуны, в свою очередь, — племя за племенем отказались признавать новую власть, как захватническую и несправедливую. И вот именно в этот момент и был упущен единственный шанс закончить афганскую кампанию быстро и победоносно, потому что на тот момент талибы потерпели явное и сокрушительное поражение — а племена в Афганистане уважают силу и никогда не пойдут за теми, кто только что был вынужден бежать из страны. Но потребовалось всего несколько месяцев новой власти, ее притеснений и бардака, ее наркоторговли, чтобы пуштунские племена начали восставать одно за другим. Тут же появились и старые знакомые — переформировавшиеся в Пакистане талибы…

Группа стояла двумя плотными каре, в каждой — по два пулеметчика и по два снайпера. Гранатометчиков отдельно не выделялось, при необходимости на операции брали одноразовые реактивные гранаты, пользоваться которыми должен был уметь любой солдат — коммандос. Снайперы были вооружены СВД, пулеметчики — новенькими М240G, которые пришли в подразделение взамен старых с давно расстрелянными стволами ПКМ, — и не сказать, что пулеметчики были этому рады, потому как новый пулемет был тяжелее едва ли не в полтора раза. У остальных — Colt M4A1 SOPMOD, здесь Пентагон не поскупился, выделяя деньги в рамках программы содействия дружественным армиям. В афганской армии основным был все-таки автомат Калашникова, которых здесь осталось полно еще с советских времен, — а вот коммандос были вооружены по стандартам NATO, потому что им постоянно приходилось взаимодействовать с тактическими группами НАТО в боевых условиях. М4 не так плоха, как говорят… если ее вовремя чистить.

Майор, впрочем, при первой возможности получил Мк16[14] на замену своей М4.

— Ас салям алейкум! — поздоровался с курсантами на дари майор.

— Ва алейкум ас салям! — пронеслось по строю.

— Командирам групп — доклад!

Двое командиров подбежали к майору, вытянулись по стойке смирно.

— Господин майор, группа два-один построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!

— Господин майор, группа два-два построена, двенадцать бойцов, выбывших нет!

— Распорядок дня на сегодня. Вечером, в семнадцать ноль-ноль, собраться на вертолетной площадке, получить боевые патроны, паек на три дня. Отрабатываем учебный разведывательный выход! Через двадцать минут — группам прибыть на полигон номер три, сдать на склад холодное оружие, боевые патроны, получить лазерные имитаторы стрельбы. Время пошло!

Полигон номер три представлял собой учебную деревню, расположенную в двух километрах от центра. До полигона курсанты бежали в полном обмундировании — а майор ехал. Но ехал он не просто так — он ехал на «Хаммере», стоя за пулеметом и прикрывая их. Чтобы быть уверенным в том, что на полигоне не будет несчастных случаев, он приказал сдать все патроны на склад. Холодное оружие тоже, потому что, когда он только начинал — сам был свидетелем, как во время разбора учебного задания один из афганцев набросился на другого с ножом. Такие афганцы — они не терпят проигрывать, даже на учебном полигоне, во время учебной миссии. А прикрытие нужно для того, что, если муджи[15] узнают о том, что чуть ли не целая рота выдвигается к месту обучения без единого патрона, будет беда. По этой же причине — в багажнике «Хаммера» было два цинка с боевыми патронами. В Афганистане ни в чем нельзя было быть уверенными.