Игорь Арье - Грайлок 2: Безгрешных нет

• Название: Грайлок 2: Безгрешных нет
• Автор: Игорь Арье
• Жанр: Фэнтези

---

- Вот именно, даже олух понимает, - кивнул Туйвин, - так что, Морт, сделай милость, помолчи, пока я сговариваться буду, чтобы нас пригласили.

Улица и впрямь привела на базарную площадь. Башня золотого мага осталась в стороне. Там, объяснил Кестис, другая площадь, чистая. Смысл этого замечания понять было несложно - эта площадь была грязной. Даже покрытая утоптанным навозом улица - и та казалась чище, чем это место, кажется, сплошь состоящее из утоптанного мусора, нечистот и отбросов. В стороне были сколоченные из досок прилавки, за ними склады, длинные бревенчатые сооружения, а ближний конец площади принадлежал мелким торговцам и теперь, когда под вечер все разошлись, на месте базарных рядов остались длинные кучи воняющих отбросов. В центре площади был колодец, из него брали воду для лошадиной поилки, люди здесь вряд ли стали бы пить. У поилки, наполовину заполненной мутной жижей, сидел нищий в лохмотьях, к нему и устремился Туйвин.

Оборванец окинул пришельцев быстрым взглядом из-под шапки спутанных серых волос и привычно затянул монотонные причитания:

- Подайте на пропитание, люди добрые приезжие, да сопутствует вам удача, да будет к вам милостиво благое Солнце, да будет вам тепло и радость, а уж мне, убогому уделите от щедрот, и воздастся вам за доброту…

Туйвин спешился и бросил медяк в стоящую перед убогим плошку.

- Помоги тебе Солнце, добрый путник, удачи тебе, счастья тебе, - нищий без особого энтузиазма изобразил, что он поражен щедростью подаяния.

- Не лопочи без ковыра, - негромко бросил коротышка. - Наша удача и счастье на острие ножа. Сведи к людям, есть дело верное, скочное.

Нищий посмотрел на Туйвина совсем иначе, потом снова глянул на его спутников.

- Вижу, издалека вы, - заявил он. Подтянул к себе костыли, поднялся и сгреб плошку с милостыней.

- Конечно, видишь, - согласился Морт, в свою очередь внимательно разглядывая оборванца. Он подумал, что прежде не обращал на таких внимания, а они, оказывается, члены тайного братства? - Иначе благословлял бы нас лесом, а не Солнцем.

- Помолчи, прошу тебя, - скривился Туйвин. Потом обернулся к нищему. - Из дальней стороны мы, верно. Но ковыр с нами будет верный.

- Хорошо говоришь, правильно, человек прохожий, - кивнул нищий. - Ночь скоро. На постоялый двор ступай, "Сломанная подкова" прозывается. Там тебя сыщут, а тому, кто сыщет, и про ковыр свой насыплешь.

Нищий объяснил, как проехать к постоялому двору и заковылял прочь, тяжело опираясь на костыли - в сторону, противоположную той, куда нужно было ехать пришельцам. Доехав до середины площади, Морт оглянулся. Нищий, сунув костыли под мышку, воровато оглянулся и шмыгнул в переулок. Похоже, он в самом деле слегка прихрамывал.

За площадью улицы были почище, но все-таки выглядел Миров бедновато, даже Галдерберн смотрелся куда пристойней. Проехав несколько кварталов, путники свернули. Дальше начинались высокие заборы, за которыми находились мастерские.

Сейчас, под вечер, там было тихо. Где-то неподалеку тихо зазвонил колокол - красные жрецы призывали верующих зажигать огонь и молиться. За оградой тявкнула собака, больше никаких звуков.

- Дяденька, а ты на каковском языке с ним говорил? - обратился к Туйвину Кестис.

- Вроде как не по-нашенски. "Ковыр" - это чего?

- Тебе без надобности, - отрезал коротышка. - Здесь направо, колченогий говорил.

За мастерскими начались жилые кварталы. В окошках горели огни, но местные уже начали запираться на ночь - хлопали ставни, лязгали засовы. Эта суета Туйвину понравилась - боятся мастеровые, стерегутся ночных гостей. Значит, квартал Ахагала здесь сильно стоит, так он объяснил. Здесь, в этих кварталах, мастеровые живут кучно - и то страшатся, значит в городе правильный порядок.

- А в Джагайе тоже так? - спросил Кестис. - Вы же из Джагайи, дяденьки?

- Здесь не Джагайя, здесь другой народишко, - ответил Туйвин. - Джагаи бояться никогда не умели, нет у них к тому таланта, а теперь и вовсе - только рады, если кто их обидеть вздумает. Потому и плохо истинным людям в Джагайе.

- А этот нищий, вроде, не похож на истинного человека, - заметил Морт, - как по мне, настоящий элириец, самый обычный.

- Конечно, здесь в квартале Ахагала местные обретаются.

- Не понимаю.

- Ничего, вернешь память, сразу все уразумеешь. Ты мне только не мешай сейчас дело сладить и лошадей продать. А потом и о жизни потолкуем.

"Сломанная подкова" располагалась дальше ремесленных кварталов, в трущобах, по сравнению с которыми небогатые домишки мастеровых казались едва ли не роскошными.

Среди убогих развалюх и развалин постоялый двор выделялся разве что размерами, но выглядел столь же невзрачно. Из распахнутых дверей лился свет, внутри играла дудка, и визгливый женский голос выводил похабную песню о сельской девице, которая пошла в лес, повстречала медведя, да и раздумала возвращаться в деревню, потому что медведь - большой хозяин леса, и хозяйство у него больше в десять раз, чем у жениха девицы. Морту песня не понравилась, а Кестис, слушая, глупо улыбался.

Певица закончила последний куплет, как раз когда путники были у дверей. Внутри застучали кружки по столам - слушатели выражали восторг. Раздались крики:

- Спой еще, красотка!..

- Эй, играй, музыкант! Жарь еще!..

- Эй, милашка, а не хочешь на мое хозяйство глянуть?.. Я в постели - чистый медведь!

- Какой же ты чистый, ты грязнее грязи, лес тебя возьми!

- На себя погляди, урод!

Началась драка, из дверей доносились удары, треск и вопли постояльцев. На крыльцо вышел бородатый мужчина в драной рубахе. Зевнул, поглядел на приезжих.

Ему было скучно - похоже, нынешняя гульба с потасовкой и бранью была здесь делом обычным.

- Никак гости к нам? Заходите, почтенные, я сейчас конюху велю, чтобы лошадок обиходил.

- Кестис, поди сюда, поможешь мне поклажу сгрузить.

- Так я конюху скажу, он и мешки ваши внесет, - предложил хозяин.

- Сами управимся, - буркнул Туйвин. - Нечего твоему конюху наше имущество лапать.

- Никак ценное там что? - с притворной безразличностью осведомился хозяин. - Так у нас все честно, не воруют. Я завсегда гляжу, чтоб постояльцам никакого беспокойства.

Туйвин с Кестисом сняли вьюки, притворяясь, будто они наполнены не травой, а чем-то более весомым. Хозяин наблюдал, туго набитые тюки его заинтересовали. Морт тихо спросил:

- Может, хватит притворяться? Здесь-то не перед кем изображать состоятельных путников с большой поклажей. Не вводи местных в соблазн.

- И то верно, - признал коротышка. - Я больше по привычке.

Морт спешился и взял у Кестиса мешок.

- Эй, хозяин, любопытствуешь, с чем мы приехали? На, лови!

Мешок полетел в хозяина. Тот охнул, ожидая тяжкого удара в грудь, но поймал и удивился невесомости снаряда. Пощупал, и на его широком лице возникла глупая ухмылка.

- Это чего?

- Это ничего. Веди в зал и зови своего конюха.

Трапезный зал постоялого двора оказался длинным и широким помещением - слишком обширным для такого убогого здания, но большая часть его тонула в полумраке.

Освещение было скудным - два десятка плошек с дрянным маслом, причем половина их горела в дальнем от двери конце, там двое бойких молодцов наливали пиво из огромной бочки, там же играл на дудке тощий парень и пела женщина. Они как раз затянули новый мотив, на этот раз бесконечно долгую и жалостливую балладу о моряке, который не вернется к жене из плавания. Морт и его спутники прошли через зал, отыскали свободный стол, Туйвин переговорил с хозяином насчет комнаты для четверых… а песня тянулась и тянулась.

Морт обратил внимание на Кестиса - парнишка слушал, приоткрыв рот. Может, его тронула слезливая история, а может понравилась певица. В таком возрасте сердечное влечение возникает мгновенно, а женщина была видная - с большой грудью и густыми белокурыми волосами. Локоны спадали на плечи и на глубокий вырез яркого платья. В полутемном зале певица, стоящая в хорошо освещенном углу, сразу притягивала взгляд. На вкус Морта, выглядела она несколько потасканной, но Кестис, похоже, был сражен.

- Она нарочно матросскую песню затянула, - шепнул Туйвин Морту, - чтобы остыли маленько. Здесь таких песен не поют, местным не нравится. Про медведей больше любят, лесной народ здесь. Умная баба, знает, как публикой управлять.

Прибежал паренек, подручный хозяина, притащил поднос со снедью. Окинув вороватыми глазами постояльцев, спросил:

- Вас хромой прислал? Тогда ждите, будет вам беседа, какую просили.

Женщина ушла из освещенного угла, стала обходить зал, смеялась в ответ на призывы присесть за стол, отшучивалась, и улыбалась всем, кто бросал в подставленную миску медяки. Кестис, когда она оказалась рядом, тоже опустил в миску монету и, страшно покраснев, сказал:

- А я тоже на дудке играть могу.