Алексей Хомяков - Полное собрание сочинений Алексея Степановича Хомякова. Том 2

• Название: Полное собрание сочинений Алексея Степановича Хомякова. Том 2
• Автор: Алексей Хомяков
• Издательство: Университетская типография
• Жанр: Философия
• Год: 1886

Разбивка страниц настоящей электронной книги сделана по:

От С.-Петербургского Комитета Духовной Цензуры печатать дозволяется. С.-Петербург. Февраля 11 дня, 1885 года.

   Цензор Архимандрит Тихон.

Первое издание богословских статей А. С. Хомякова, составляющих второй том издаваемого нами «Полного Собрания его сочинений», появилось в 1868 году в Берлине. Определением Святейшего Синода от 22 Февраля 1879 года том этот разрешен к обращению в России. Печатая его ныне третьим изданием, мы должны напомнить читателям, что «неопределенность и неточность встречающихся в нем некоторых выражений произошли от неполучения авторами специально-богословского образования».

   Петр Бартенев.

---

294

ство отпечаталось своею внешнею стороною — бесстыдством символов (что и придало преданию форму легенды); но не символами, а внутренним своим характером было оно омерзительно для поклонников Иеговы. Вот истинное потомство Хамово, и вот его проклятие; оно не делает его рабом, в строгом смысле слова, но, так сказать, упраздняет, уничтожает его перед братьями.

Таков, м. г., смысл древнего сказания, до сих пор далеко не вполне постигнутого; в нем содержится факт самый важный, какой только есть во всех рассказах книги Бытия, от Ноя до Авраама.

И другой факт, почти равный этому по важности, едва удостоился от вас малой доли внимания; я разумею Вавилонское столпотворение. С одной стороны, вы связываете это событие с Нимродом, с которым оно не имеет ничего общего по крайней мере в Писании; с другой, вы отделяете его от события, с которым однако Писание связывает его, относя его к определенной эпохе: «родились у Евера два сына», говорит книга Бытия, «имя одному Фалек, во дни бо его разделися земля». *) Вы думаете, кажется, что смысл этих слов относится к отделению Иоктанидов; **); но это мнение несостоятельно. Во-первых, самый образ библейского выражения указывает на широкую мысль, которой далеко не исчерпывает тесный смысл, вами придаваемый этому месту; потом, предположение ваше находится в прямом противоречии с постоянным обычаем рода Еврейского. Я сказал выше, что этот род называет себя Израилем потому, что не считает себя ни Исааком, ни Авраамом, так как он не заключает в себе всего потомства этих двух патриархов. Отделение Иоктанидов должно бы было повести за собою, как неизбежное последствие, перемену имени, и род назывался-бы Фалеком, а не Евером. Вот что непременно бы произошло, если бы событие, о котором говорит Писание, произошло в недрах од-

*) Бытия X, 25.

**) Иоктан, брат Фалека, там же.

295

ного племени. Совсем не то представляется в истории Евреев. Евер — современник такого события, которое касается всего человечества; имя его есть как бы памятник переживающий века и сохраняющийся как само предание, не смотря на все перемены в названиях, обусловленные последующими отделениями различных отраслей от племени родоначального. Израиль, и после того как он принял это новое имя, а потом имя Иуды, все-таки не перестает быть Евером, и это единственно потому, что хранит предание о великой катастрофе, которой Евер был свидетелем. Моисей говорить это ясно: «имя единому Фалек» т. е. он дал имя Фалек (разделения) своему сыну — потому что земля была разделена в его время. А этого он не говорит о других патриархах (наприм. об Арфаксаде), хотя отделение побочных ветвей происходило постоянно. Предание было живо и, может быть, обстоятельно; пророк только намекает на него, свидетельствуя этим о его существовании.

Вот для всеобщей истории хронологическая данная весьма определительная; к сожалению, вы ею пренебрегли.

Я сказал, что народное предание было, может быть, обстоятельно. Кроме довольно общего характера, свойственного легендарному преданию вообще, меня в особенности убеждает в этом то отношение, в которое Арабские легенды ставят между собою Авраама и Нимрода. Это последнее имя указывает лишь на место легендарного происшествия, не давая точного и прямого указания на самую личность: в первоначальном рассказе Авраам, или точнее Ибрагим, легко мог быть поставлен на место Евера или Ивера, уже забытого ветвями Иоктанидскою, Измаилитскою или Эдомскою. Думаю впрочем, что Арабский рассказ (если, как я полагаю, он основан на искаженных преданиях) идете скорее от исмаилитской ветви, чем от всякой другой. Как бы ни судили о моем предположении, несомненный факт, во-первых, тот, что Писание не поставляет никакого отношения между Вавилонскою башнею и Нимродом, и во-вторых, что

296

оно из Вавилона выводит первые воинственные предприятия, которые опять-таки, по своему происхождению, относятся к стране Куша. Таким образом предание представляется в новом виде.

Вся земля имела один язык и единообразное слово — говорит Библия; *) и дальше: построим же город и башню, которой вершина возвышалась бы до небес; так чтобы она служила нам знаком (имя), дабы мы не рассеялись по земле. **) Здесь нет и следа какого-либо принуждения, или предприятия, вышедшего из одного племени и навязанного другим. В чем же состоит смысл предания? Совершенно противно рассудку предполагать, как делают это некоторые ученые нашего времени, и как говорите вы мимоходом (очевидно не веря этому серьезно), что башня нужна была обитателям степей для опознания дорог к их жилищам (как вешка или как маяк). Подобная мысль может, пожалуй, прийти в голову кому-нибудь из кабинетных ученых, но она вызвала бы насмешливую улыбку в каждом первобытном народе, привыкшем видеть природу лицом к лицу. Никто бы не подумал заикнуться об этом ни Сиваксу, или Калмыку, или Бедуину. Люди чувствовали, что они готовы разбрестись и утратить свое единство; наречия только что зарождались, но еще не отделялись резкими отличиями, а социальное чувство требовало единства, которому видимо угрожало разложение. Единство условное представилось единственною возможностью спасения. Нужен город, нужна столица, нужно обширное и величественное средоточие, куда все люди могли бы, даже издалека, обращать свои взоры. Пусть воздвигнется такой город, и пусть он восходить до неба (мимоходом сказать: точно Рим). Единство языка было еще почти цело, желание единства было во всех; чего же не доставало для успеха? Одного: единства внутреннего (простите невольную оглядку на сторону Протестантов). Потомство Хама успело

*) Устне едине и глас един. Бытия гл. II, ст. 1-й.

**) Бытия, гл. II, ст. 4.

297

уже размножиться. Кушитские (фаллические) религии успели развиться; действительное единство сделалось невозможным. За его отсутствием, единство условное становится необходимо единством принудительным, и наступает царство раздора, явного раздора вооруженного и братоубийственного Скоро разлучившиеся племена начинают разбегаться; попытка создать общежитие без реальной основы приводит к полному и враждебному обособлению племен и родов; зародыш отдельных наречий, получив безмерно быстрый рост, ничем уже не ограждаемый от произвола и прихоти, производит разнообразие языков, подчиняющихся отныне влиянию природы и климата различных стран земли, темпераменту, умственному, общественному и физическому состоянию различных семейств человеческого рода. Кушитским племенам пришлось первым воспользоваться новым порядком вещей, или употребить его во зло и притеснить своих братьев. Средоточием их могущества в Азии сделалось то самое место, где предполагалось соорудить всемирную столицу, которая начата была на берегах Евфрата, общим усилием всех, но осталась во власти более сильного. Кушу первому удалось организоваться потому, что чем социальное начало беднее внутренним содержанием, тем способнее оно формулироваться в общество условное; в нем-то, следовательно, и должна была впервые обнаружиться сила собирательная в дикой форме принуждения — в Нимроде.

Вот, м. г., что было мною набросано на моем родном языке, почти двадцать лет тому назад, и чему все мои последующие занятия доставили только подтверждения. Вавилон, в своей неудаче, есть уже дело Хамидов и вместе начало их торжества; таким образом, весь рассказ Моисея входит в историю религии. Сказание о Хаме и сказание о Вавилонском столпотворении, по внутреннему своему значению нераздельные, содержат в себе все, что есть действительно серьезного в истории первобытного мира.

298

Я высказал почти все свои замечания; прибавлю однако еще одно. Не вхожу в разбор ваших предположений о допотопном мире и о народах, его переживших; но позвольте мне, во имя здравой критики, попросить вас не злоупотреблять более, как вы это делаете, словами Туран и Туранцы. Эти слова, в действительности, не имеют и тени смысла. Они идут от времен сравнительно невежественных, когда полуученые воображали себе, что сделали великолепное открытие, найдя имя Туран в смысле названия страны, лежащей за Яксартом. Туран повел за собою имя Турк, Тюрк и целую вереницу подобных нелепостей, которыми ученым рассудилось заселить страны между Аральским морем, Памиром и Уралом. Но вы знаете также хорошо, как и я, что Тур есть брат прежде, и я не считаю нужным доказывать вам, что народы за-Аральской Месопотамии, Саки, Геты и др., столько же имели общего с Турками, сколько жители Берлина. Итак, пусть Туран остается тем, чем он был действительно, т. е. ветвью большего иранского племени, отличною по своим нравам и своей религии от ветви Мидо-Персидской, но лишь весьма мало отличавшейся от нее своим языком и вовсе от нее не отличавшейся своим происхождением.