Джон Берли - Уайклифф и последнее жертвоприношение

• Название: Уайклифф и последнее жертвоприношение
• Автор: Джон Берли
• Издательство: ТЕРРА – Книжный клуб
• Жанр: Детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-300-02149-0

Джон Берли — преуспевающий английский писатель, автор более двух десятков полицейских романов, написанных в лучших традициях классического детектива, где главное — интрига, игра ума и неожиданная развязка. В трехтомник вошли шесть романов Д. Берли о расследованиях детектива Уайклиффа — достойного преемника героев А. Кристи, А. Конан Дойла, Ж. Сименона и Д Колина.

«Уайклифф и последнее жертвоприношение» — детектив расследует ужасное убийство женщины в церкви.

---

— Тебе виднее, дорогая… В общем, эта история стоила несчастному идиоту его места.

— Как бы то ни было, это вовсе не исключает Винтера из списка подозреваемых, так что нам следует присмотреться к нему, — резюмировал Уайклифф. — Ладно. Насчет Гича мы уже все знаем, так что теперь твоя очередь, Люси. Расскажи-ка нам о сестре викария — Селия, что ли, так ее зовут?

Уайклиффу было тоскливо и скучно. Он прекрасно понимал, что весь этот рутинный обмен мнениями происходит только лишь затем, чтобы каждый из них не мучился с чтением всех материалов. Уайклифф не поощрял дискуссий во время таких слушаний. Только обмен информацией. Часто он повторял: «Иногда, выслушивая чужие мысли, я только сбиваюсь с собственных…» Но такое отношение к дискуссиям было скорее его защитной реакцией, чем авторитаризмом…

Тем временем Люси подвела черту под своим рассказом о сестре викария:

— Она женщина интеллигентная, но есть в ней что-то странное… — Люси помолчала и добавила: — Мне кажется, она сама послала все три письма.

— А ты ее спросила напрямую?

Люси вдруг покраснела, что вызвало у Уайклиффа неподдельное удивление. Такое редко случалось…

— Нет, сэр. Она женщина совершенно непробиваемая. Если говорить с ней с позиции давления, надо получше подготовиться к разговору. Не люблю начинать, если не уверена в успехе…

Керси иронически глянул на нее:

— Ого! На эту Селию стоит посмотреть! Как она напугала нашу храбрую Люси!

Уайклифф сделал вид, что не слышал этой колкости.

— Значит, ты считаешь, что четвертая записка не имела к ней отношения? — переспросил он.

— Именно. И ее очень удивило, что была четвертая. Как вы понимаете, это последнее письмо — головная боль для меня. Думаю, надо показать все четыре письма экспертам.

— Почему бы нет? И вообще, нам стоит разузнать о прошлом этих Джорданов. Все-таки надо представлять себе, с кем имеешь дело… Так, что у нас еще осталось?

Но беседа незаметно ушла в сторону от существа дела.

Уайклифф с Керси осторожно рассуждали о возможных результатах внутреннего расследования, предпринятого Комиссией по уголовному правосудию, а Люси углубилась в изучение содержимого своей папки.

Через некоторое время Уайклифф откинулся на спинку стула, зевнул и посмотрел на часы.

— Ну ладно, Дуг, надеюсь, никто нашей трепотни не слышал… Люси! Ты собираешься сегодня ужинать, или как?

— Знаете, я все смотрю на эту подпись, вот здесь, на этой ксерокопии…

— Погоди, чья это подпись?

— Гича.

Люси пододвинула папку по столу, и Уайклифф с Керси сунулись туда.

— Мда, размашисто… Этому Гичу нужны для подписи листы увеличенного формата, — хмыкнул Керси. — Для таких типов, как Эйб Гич, очень характерно возвеличивание своего «я», так что все естественно…

— Я не об этом, — заметила Люси. — Он подписывается как «Abe В Geach», но последних четырех букв нельзя разобрать…

— Ну и что, Люси? — нетерпеливо прервал ее Уайклифф. — Если у тебя есть соображения — вываливай. На моей копии последние четыре буквы тоже слились в одну черточку…

— Верно, сэр. Тогда попробуйте назвать все буквы в этой подписи по одной…

— Пожалуйста. А, В, Е, G и снова G… — пробормотал Уайклифф, уже схватывая суть дела. — Да, черт возьми, те же ноты были нажаты на клавишах органа!

— Это вполне может быть случайность, — вставил Керси.

— Да, но очень странная, — возразил Уайклифф. — Какая же тут может быть связь, черт возьми?

— Не верю я в такие случайности, — упрямо сказала Люси.

Уайклифф внимательно изучал подпись.

— Пожалуй, и я так не думаю, — заметил он. — Значит, тот, кто застопорил клавиши органа, хотел почему-то привлечь внимание именно к Гичу.

— О таких сложных вещах лучше всего думается после хорошего ужина, — недовольно буркнул Керси.

В отличие от прошлого вечера, на сей раз большинство столов в ресторанном зале пустовали. Всего несколько парочек и троиц стянулись сюда на тихий ужин. Стол, за который пригласили Уайклиффа с компанией, был слегка отодвинут от других, в уголок под окно, как знак особого расположения хозяина и его полной лояльности к полиции…

Джонни Глинн сам подошел принять заказ.

— Сегодня вечером у нас одно главное блюдо — петушок в винном соусе. Это еда что надо — вряд ли вы часто отвариваете дома цыплят в готовом соусе, но если не пожелаете петушка, могу вам подать ветчинку с отличным салатом.

Петушок в вине был воспринят благосклонно.

— Есть также красное бургундское, оно с петушком отлично идет…

— Мне тут начинает нравиться! — заметил Керси.

Они уже дошли до стадии доедания десерта, а о работе еще никто не заговорил. Первым напомнил о расследовании Керси:

— Все-таки это чудовищная глупость, как ни прикинь. Ведь Гич, если бы даже совершил убийство, не стал бы оставлять своей «росписи», и поэтому всякому, кто решил бы подставить его таким образом, я просто отказываю в элементарном здравом смысле.

Люси, методически разрезавшая грушу на ломтики, сказала:

— По-моему, уже то, что в спектакле был использован орган, привлекает особое внимание к органисту…

— Тебе карт-бланш на раскрутку истории с этой подписью, Люси, — вмешался Уайклифф, спешно дожевывая. — Но все это только добавляет чертовщины к этому убийству, которое и так уже переполнено всякими странностями. Вместо того чтобы искать людей, которые имели средства, мотивы и возможности для убийства, нам имеет смысл представить себе тип личности, способной на подобные ребусы.

Уайклифф поднял с блюдца чашечку кофе, но раздумал и поставил обратно.

— Подумайте только: женщину убили ударом по голове, тело подтащили к статуе Христа и накинули ее волосы на ноги статуе… Причем тогда же или чуть раньше ее полураздели, причем именно таким образом, чтобы подчеркнуть скабрезность ситуации, но без малейшего намека на сексуальное насилие — в обычном смысле слова…

Керси открыл рот, чтобы высказать очередное свое ценное замечание, но Уайклифф остановил его, подняв ладонь:

— Нет, постой, Дуг, дай мне договорить. После всего этого убийца идет к органу и заталкивает затычки между определенными клавишами, желая таким образом указать на то, что тут замешан Гич. Для этого убийца — он или она — выбирает инициалы Гича, которые совпадают с нотами в «Вариациях» Шумана. При этом надо помнить, что листки бумаги, свернутые в затычки, были аккуратно вырезаны из церковного журнала, на который подписывался викарий. Все это вместе означает чертовски тщательно продуманный план. Здесь должно быть как-то замешано несколько человек.

Уайклифф замолк только для того, чтобы наконец отхлебнуть уже остывший кофе.

— И наконец, после всех этих манипуляций убийца включает нагнетатель воздуха в органе и преспокойно уходит.

Уайклифф наморщил лоб, словно силясь воочию представить себе картину произошедшего.

— У меня с самого начала было ощущение, что вся эта, с позволения сказать, немая сцена была задумана для разоблачения каких-то дел, вовсе не связанных со смертью Джессики Добелл. А теперь у нас появились эти анонимные записки. Конечно, их мог писать убийца — а мог кто угодно, но так или иначе, нам предстоит как-то совместить их с общей картиной.

Уайклифф допил кофе, скривился, промокнул губы и подытожил:

— Так что нам надо хорошенько пораскинуть мозгами — что за персонаж мог придумать и устроить все это. Не будем пока исходить из имеющихся действующих лиц, а попробуем нарисовать отвлеченный психологический портрет… — Уайклифф глянул на часы. — Но только не сегодня вечером. Мне пора на прогулку.

Он решил исследовать деревню за пределами центральной площади и вскоре оказался среди двух-трех коротеньких улочек, вдоль которых стояли дома с террасами, выходящими прямо на тротуар. Тут попадались магазинчики, высилась огромная методистская часовня, способная вместить все население прихода, и бар, вряд ли способный на это. Ага, так вот, значит, какая тут обстановочка, лениво подумал Уайклифф, остановившись перед баром.

Вечернее небо все еще оставалось темно-голубым, но почти все окна в домах были зашторены гардинами. Из бара доносился пьяный гомон и взрывы хохота, но в остальном в деревне стояла тишина, и улочки были пустынны. Было половина девятого.

Уайклиффу эти вечерние прогулки по местам его командировок были необходимы, как воздух. Особенно он любил гулять в маленьких городках или деревушках. Ему требовалось уловить саму атмосферу местного уклада жизни, понять, как проходят тут дни и ночи.

Начать с того, что везде он оказывался в положении чужака. И от него исходила угроза. Часто у него возникало странное ощущение, будто он — колдун из стародавних времен, крадущийся к больному в ночи, мимо темных хижин поселенцев, спящих, молящихся или прислушивающихся к шорохам снаружи.