Патриция Мэтьюз - Трудный выбор

• Название: Трудный выбор
• Автор: Патриция Мэтьюз
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-04182-5

Мир просторов Запада был дик и жесток. Слишком дик и жесток для прелестной и одинокой Рейчел Боннер. В этом опасном мире женщина не могла прожить без сильного мужчины — и трое бесстрашных мужчин предлагали Рейчел свою любовь и боролись за ее сердце.

Эвелл Рвнкин, изысканный, многоопытный джентльмен-мошенник… Уилл Симмонс, сильный и суровый покоритель новых земель… Хоуки Смит, неотразимый, отважный, загадочный охотник… Девушке оставалось одно — сделать правильный выбор. Выбрать из троих того единственного, который станет ее возлюбленным и ее судьбой…

---

— Ты уверен, Чарли, — с невозмутимым выражением лица спросил он, — что он не из того животного, на котором я сюда приехал?

Жирный Чарли протянул руку к тарелке.

— Если не хочешь, я найду того, кто его оценит, — пробасил он своим низким, похожим на паровозный гудок голосом.

— Только попробуй прикоснуться к бифштексу — останешься с обрубком вместо руки.

— И это все, что ты можешь сказать? После того как я старался, чтобы повкуснее приготовить его тебе?

— Это потрясающий бифштекс, Чарли. Клянусь, я буду есть его и наслаждаться каждым кусочком.

— Так-то лучше, — сказал Чарли. — Ты прекрасно знаешь, что я не обязан был жарить его для тебя. Можешь питаться в другом месте.

— Разве я могу так сделать? Как ты можешь даже думать такое? Я и представить себе не могу, что буду есть где-то в другом месте.

Стив Кинг, сидевший за одним столом с Хоуки, рассмеялся. Жирный Чарли вернулся на кухню, а Кинг сделал еще один глоток пива и поставил кружку на стол — еще одно мокрое кольцо добавилось к уже имевшимся на столе лужицам.

— Ты, кажется, о чем-то говорил? — жуя, спросил Хоуки.

— Я говорил, что теперь, когда пришла весна, строительство железной дороги оживится и снова двинется вперед.

— Едва весны дождались, — заметил Хоуки. — Работы начнутся в середине марта. Какие новости в Вашингтоне? Там готовы подступиться к «Кредит мобильер»?

— Нет. — Кинг вздохнул. — С тех самых пор как возобновили процедуру импичмента, не осталось времени ни на что другое, кроме как на попытки убрать этого парня из его кабинета.

— В декабре я думал, что президент Джонсон проиграл.

— Проиграл, — кивнул Кинг и засмеялся. — Но Джонсон боец, ты знаешь. Он выдержал первый удар, поднялся и обрушился на Стэнтона. Это было как плевок сенату. Поэтому сделана вторая попытка, и на этот раз может получиться.

— Ты живешь в их мире, — сказал Хоуки. — Что ты об этом думаешь? Удастся ли на этот раз свалить Джонсона?

— Не знаю. Но вынужден признать, что положение у него неважное.

— Понятно, — кивнул Хоуки, накалывая вилкой огромный кусок бифштекса и отправляя его в рот. — А что это означает для нас?

— Не стоит так уж волноваться. Когда началось строительство железной дороги, президентом был Линкольн. Теперь Джонсон, а вслед за ним кто-нибудь еще. Но прокладка железной дороги будет продолжаться вне зависимости от того, кто станет президентом. И пока идет строительство, существует возможность заработать на нем немного денег. Именно этим мы и занимаемся. Ничего не изменилось.

— Кое-что изменилось.

— Что же?

— Пару дней назад нашли того парня, Паркера, — он повесился на мосту через каньон Миднайт.

— Он мертвый?

— Ну уж точно не спящий, — сухо ответил Хоуки. — К его брюкам была приколота записка, в которой говорилось, что он берет на себя всю ответственность за переделку проекта моста через каньон Эддисона, где произошла катастрофа. Винит себя в гибели всех этих людей и просит помолиться о его прощении. Он также признается, что внес изменения в расчеты мостов через каньон Миднайт, ущелья Кимберли и Тайсон.

— Наверное, он не вынес тяжести вины и покончил жизнь самоубийством.

— Пожалуй, можно и так сказать. Полагаю, мы должны были это предвидеть.

— Что ты имеешь в виду?

— Возможно, кто-то помог ему свести счеты с жизнью. Как ты считаешь, много ли найдется людей, которые, перед тем как повеситься, прикрепляют к своим брюкам записку?

— Признаю, что это выглядит несколько странно, — задумчиво произнес Кинг. — Но катастрофа в каньоне Эддисона была ужасна, и невозможно предугадать, как поведет себя человек, несущий такой тяжелый груз на своей совести — А как насчет нас? — тихо спросил Хоуки. — Мы будем придерживаться первоначального плана?

— Разумеется! Мы не можем сейчас повернуть назад, Хоуки. Мы уже совсем близко к цели, и слишком много уже вложено в это дело.

— Не знаю, — вздохнул Хоуки. — Я никогда не забуду картину той катастрофы. Ты не представляешь, что это было.

— Могу себе вообразить.

— Нет, — медленно произнес Хоуки. — Не думаю, что тебе это удастся. С тех пор я много размышлял обо всем. Я не уверен, что мы идем правильным путем На свете есть вещи гораздо более важные, чем деньги.

— Согласен, — сказал Кинг. — Но сейчас нам нельзя терять уверенности, Хоуки. Мы почти у цели, друг мой. Я чую ее. Я уже чувствую вкус победы.

— Я тоже. Но она отдает горечью.

— Только не бросай меня сейчас! Сколько трудов, времени и усилий многих людей пойдет насмарку, если ты отступишься. Мы все рассчитываем на тебя.

— Не волнуйся, я выполню свои обязательства.

— Отлично! — сказал Кинг. Он допил пиво, извлек из кармана часы и прищурился. — Мне нужно идти, чтобы успеть на поезд в Омаху. Хочешь передать со мной какие-нибудь сообщения?

— Нет, — ответил Хоуки, — только скажи высшим армейским чинам там, на востоке, что они сваляли дурака с Предназначенным-для-Лошадей. Вождь предоставил армии возможность заключить мир без всяких предварительных условий. Просто пусть оставят его в покое, и он не будет трогать их. Он даже не требует, чтобы прекратилось строительство железной дороги.

— Неужели ты хоть на минуту можешь себе представить, что армия простит ему это? — скептически заметил Кинг. — В конце концов, Хоуки, они же убили пятьдесят солдат!

— Они победили их в бою, — твердо произнес Хоуки. — Бауэре устроил резню в деревне Предназначенного-для-Лошадей, убивая женщин и детей.

— А не кажется ли тебе, что найдется не так уж мало людей, которые считают, что именно так и следует поступить со всеми индейцами в стране?

Хоуки хмуро посмотрел на него:

— Не дуйся. Я не из таких. Но мне понятно, почему армия не может принять мирного предложения сразу же после этого инцидента.

— Тогда они упустят свой шанс. Будет гораздо больше смертей. Это неизбежно.

— А что насчет железной дороги, Хоуки? Как ты думаешь, эти воинственные индейцы будут мешать строительству?

— Возможно, — со слабой улыбкой ответил Хоуки. Кинг подпер подбородок ладонью и на секунду задумался:

— Это может создать проблемы в том деле, которым мы занимаемся.

— В этом ты прав, дружище.

— Ты ведь очень хорошо знаешь этого Предназначенного-для-Лошадей, правда? Как ты считаешь, что он будет делать?

— Думаю, он попытается всеми доступными ему способами разрушить железную дорогу.

— Но тогда его в конце концов поймают.

— Он считает это достойным способом принять смерть.

— Достойным способом принять смерть? Что, черт побери, это должно означать?

— Это значит, что Предназначенный-для-Лошадей не боится ни кавалерии, ни смерти. Это значит, что он будет сражаться против железной дороги, несмотря на опасность, которая грозит ему самому.

— А что, если ты повидаешься с ним? Если ты поговоришь с ним?

— О чем?

— Чтобы он отказался от этой бессмысленной затеи. Чтобы он сдался. Как ты думаешь, он послушает тебя? Хоуки вытаращил глаза:

— Ты предлагаешь мне увидеться с Предназначенным-для-Лошадей и попросить его сдаться? — Он покачал головой. — Ты считаешь, что я сошел с ума?

— Ты единственный, кому это по силам, — возразил Кинг. — Подумай о том, что именно поставлено на карту. Если этого индейца не остановить, он спутает все наши планы.

— Ты ошибаешься только в одном — я не могу этого сделать.

— Почему, черт побери?

— Это будет для него оскорблением.

— Какое тебе дело до его чувств? До чувств индейца?

— Никакого, — лениво протянул Хоуки. — Меня волнует собственная драгоценная шкура. Я не хочу, чтобы меня убили.

— Кажется, ты говорил, что вы друзья и что ты можешь думать, как индеец.

— Я умею думать, как индеец Поэтому я знаю, что если нанесу ему оскорбление, то перестану быть его другом. А если я больше не его друг, значит, я его враг.

Кинг засмеялся:

— Знаешь что, Хоуки? Иногда в твоих словах не больше здравого смысла, чем в речах индейца.

— Я и есть индеец. — Хоуки отодвинул тарелку и, откинувшись на спинку стула, зажег сигару. У него был задумчивый вид. — Не знаю, зачем я все это делаю. Я убиваю немногих оставшихся бизонов и участвую в деле, точно не зная, нравится ли мне оно. Мне кажется, что я нарушил все принципы, которые у меня когда-то были. И если мне и нужно поехать к Предназначенному-для-Лошадей, то не за тем, чтобы оскорбить его, а чтобы присоединиться к нему. Кинг неожиданно забеспокоился:

— Ты ведь это не всерьез, правда?

— Нет, — с кривой усмешкой ответил Хоуки. — Но передай нашим друзьям на востоке, чтобы они помнили об этом. Возможно, их это обеспокоит и они остановятся на время и призадумаются.

Кинг с облегчением вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Что ты собираешься делать дальше?

— Ну, давай посмотрим. — Хоуки пустил струю дыма через стол прямо в лицо другу. — Если коротко — я намерен захватить с собой бутылку доброго вина в комнату наверху. И намерен провести ночь в этой комнате с бутылкой вина и женщиной, которую, кажется, зовут Кейт Малдун.