Уоррен Мерфи - Жизнь или смерть

• Название: Жизнь или смерть
• Автор: Уоррен Мерфи
• Издательство: Гермес
• Жанр: Триллер
• Год: 1995
• ISBN: 5-87022-118-8

Продажные политиканы в корыстных целях готовы раскрыть секреты тайной организации КЮРЕ. Под угрозой не только конституция США, но и существование самого государства. Мастер Синанджу н Дестроер вынуждены, оставив привычные методы убнйц-ассасинов, вступить в открытую политическую борьбу с коррумпированными чиновниками...

---

– Эй, послушай. Останови-ка.

– А в чем дело?

– Просто останови. Надо проверить груз.

Шофер пожал плечами и припарковался на небольшом мостике через речушку, но стоило ему обернуться к Римо, как тот вырубил его, ткнув костяшками пальцев в шею.

Шофер упал головой на руль – он не придет в себя еще несколько минут.

Римо выпрыгнул из кабины и открыл боковую дверцу. Скрытый от проезжей части автомобилем, он принялся выгружать упаковки брошюр.

Вонзая крепкие, как сталь, пальцы, в картонные коробки, он проделывал в них большие дыры. Потом по одной перебросил коробки через парапет. Вода через дыры попадет внутрь и быстро уничтожит брошюры.

Положив шоферу в нагрудный карман пятидесятидолларовую банкноту, Римо оставил его отдыхать, а сам на попутке вернулся назад, в город.

Ну вот, он и провел операцию в стане врага. А вечером он с каким-нибудь подходящим инструментом пройдется по городу и сдерет все картрайтовские плакаты, которые начали буйным цветом расцветать повсюду.

Но сначала надо все-таки добраться до Фарджера.

Но Уиллард Фарджер, четвертый заместитель помощника председателя избирательной комиссии, в конечном счете прибыл к Римо сам – в ящике с простым адресом: «Римо», который доставили в штаб предвыборной кампании Полани. Из правого уха Фарджера торчало здоровенное шило.

Римо посмотрел на тело Фарджера, втиснутое в коробку. До его ноздрей долетел какой-то легкий запах, и он наклонился ниже, принюхиваясь. Запах показался ему знакомым. Цветочный. Да, так и есть. Такой же запах исходил от шила, забитого в правое ухо Московитца. Запах сирени. Шило с сиреневым ароматом.

Римо с отвращением рассматривал шило. Оно уничтожило не только Фарджера – оно поставило под сомнение всю кампанию по выборам Полани.

Единственный человек, который хоть что-то в этом понимал, теперь мертв. Дикость какая-то, подумал Римо. КЮРЕ, задачей которой было применение насилия для спасения страны и ее политического устройства, теперь подвергается уничтожению с помощью основы этого политического устройства свободных выборов, где противник может использовать насилие, а Римо нет.

И он просто не представлял, что можно с этим поделать.

На какое-то мгновение у него шевельнулась мысль, не позвонить ли Смиту. Он был всего лишь на расстоянии телефонного звонка. Рука уже потянулась к аппарату, но тут Римо тряхнул головой и… потащил ящик с телом Фарджера в одну из дальних комнат.

Глава 22

Избавившись от тела, Римо поведал о гибели Фарджера Тери Уокер. Она страшно расстроилась и даже разрыдалась.

– Я представить себе не могла, что в политике случается такое, – всхлипывала она. – Бедняжка!

– Мы никому про это не скажем, – предостерег ее Римо, – а будем как ни в чем не бывало продолжать кампанию.

Она кивнула и вытерла глаза.

– Все верно, мы должны продолжать. Он бы тоже этого хотел.

– Правильно. Продолжайте заниматься своим делом – готовьте рекламу.

– А вы?

– А я буду продолжать заниматься своим.

– Вечером в понедельник у нас выступление на телевидении. Оно может изменить ход всей кампании.

– Отлично. По крайней мере, наши противники будут знать, что мы не собираемся сдаваться.

Бедняжка Тери. Это ее первая кампания, и она старается изо всех сил.

Но как бы она ни билась, у них не осталось ни единого шанса победить.

Теперь Римо был вынужден это признать. У них нет активистов, но если бы даже они и были, для них все равно не нашлось бы работы. Фарджер хоть имел представление о том, что делать, а без него Римо не сможет найти типографии, чтобы напечатать рекламные брошюры, развесить лозунги на бамперах машин, изготовить нагрудные значки, – в общем, обеспечить все необходимые атрибуты избирательной кампании.

Вернувшись в гостиницу, Римо поделился этим с Чиуном.

– Не понимаю, – откликнулся тот. – Ты хочешь сказать, что люди предпочтут одного кандидата другому только потому, что им больше понравился его нагрудный значок?

– Ну, приблизительно так, – ответил Римо.

– Но раньше ты говорил, что они станут голосовать за того, на кого укажет полицейский лейтенант, – возразил Чиун.

– Ну, кто-то, возможно, и станет.

– А как можно отличить тех, кто будет голосовать по указке лейтенанта, от тех, кто станет голосовать за значки? – поинтересовался Чиун.

– Никак, – честно признался Римо.

На что Чиун разразился тирадой по-корейски, из которой Римо понял всего два предложения касательно того, что хуже демократии ничего не придумаешь, а потому это единственная форма правления, которой заслуживает белый человек. Наконец Чиун успокоился и по-английски спросил:

– И что ты собираешься теперь делать?

– Победить мы, конечно, не сможем. Но можем хорошенько пощепать им нервы.

– Но ты же говорил, что нынешних наших противников нельзя убивать.

– Все верно, нельзя. Но можно доставить им много неприятностей. Сорвать их кампанию, например.

Чиун с горечью покачал головой.

– Наемный убийца, который лишен права убивать, – все равно что человек с незаряженным револьвером, который утешает себя тем, что у оружия, по крайней мере, есть спусковой крючок. Риск слишком велик.

– А что я могу сделать? У нас нет ни активистов, ни оборудования, – ничего. Надо смотреть правде в глаза, Чиун: избирательная кампания для нас окончена. Мы проиграли.

– Понятно, – произнес Чиун, наблюдая, как Римо переодевается в темные брюки, рубашку и башмаки. – И куда ты теперь?

– Пойду портить им настроение.

– Смотри не попадись, – предостерег Чиун, – а то придется рассказать следователям все, что мне известно. Насколько я понимаю, таковы обычаи вашей страны.

– Не волнуйся, не попадусь.

Римо добрался до гостиницы, где расположился штаб мэра Картрайта, вскоре после полуночи, а ушел оттуда незадолго до рассвета, причем видел его только один человек, да и тот мельком, поскольку тут же решил заснуть и не вставать до полудня.

За время пребывания там Римо натворил такого, что мог бы участвовать в конкурсе на лучшего громилу страны.

Он вырвал все телефонные провода и перепутал их. так, что они казались теперь клубком разноцветных проволочек. Затем вскрыл все телефонные аппараты, переломал им внутренности, а потом снова закрыл. Разобрав электрические пишущие машинки, он перепутал в них все рычажки, так что клавиши печатать теперь вовсе не те буквы, которые были на них написаны. А для вящей надежности погнул в них валики.

Он разорвал пополам тысячи лозунгов, отправил в мусоросжигатель тысячи рекламных буклетов и нагрудных значков. Мэру Картрайту на плакатах с его портретом он подрисовал усы, а под конец бросил спичку в мусоросжигатель и подождал, пока вспыхнет огонь.

Домой он решил вернуться пешком и по дороге остановился, чтобы искупаться. Он плыл, мощно разрезая воду, как положено по Синанджу; мысли его, по контрасту с плавным, согласованным движениям мышц, были неспокойны, и когда его гнев постепенно утих и он повернул назад, то не увидел берега. За короткое время он успел проплыть много миль.

Он медленно поплыл к берегу, а потом сидел в песке, натягивая на себя одежду под удивленным взглядом мальчишки, который устанавливал шезлонги, готовясь к дневному нашествию покрытых веснушками, бледнотелых Нью-Йоркских отпускников. Часов в одиннадцать он вернулся к себе. Полагая, что Чиун уже встал, он просунул голову в его комнату и с удивлением обнаружил, что циновка цвета какао, на которой иногда спал Чиун, свернута и аккуратно поставлена в угол. Комната была пуста.

На столе в кухне Римо обнаружил записку: «Дело чрезвычайной важности требует моего присутствия в штабе мистера Полани».

Что бы это значило? Римо решил немедленно выяснить, что задумал старик.

Подойдя к двери штаба, Римо услышал невообразимый шум. Что там такое может быть, недоумевал Римо. Должно быть, кто-то из цыпочек Фарджера не может найти свой лак для ногтей.

Он открыл дверь и, пораженный, остановился на пороге. Все помещение было битком набито людьми. Это были женщины. Среднего возраста и старушки. Все суетились, работая не покладая рук.

За столом Фарджера сидела миссис Этель Xиршберг.

– Меня не касаются ваши проблемы с рабочей силой, – кричала она в телефон. – Вам за это платят, значит, будьте любезны доставить все ровно через час. В противном случае можете засунуть себе в задницу бумагу, которую вы на нас потратили! Да, именно так. Либо доставляете через час, либо никаких наличных! Не желаю ничего слышать о ваших проблемах. Здесь теперь новое руководство. Да, все верно, через час. И не забудьте прислать грузчика, который поднимет все наверх. Тут у нас одни женщины, мы тяжести не таскаем. – Она повесила трубку и показала пальцем на Римо. – Ваш отец в штабе. И не стойте тут как исткан, скорее идите туда и посмотрите, чем вы можете помочь, хотя вы ни на что не годитесь. Роза! – вдруг закричала она, словно забыв о Римо. – У тебя есть список активистов Северного избирательного округа? Ну так торопись! Надо скорее запустить это дело! – Она вновь обернулась к нему: