Дэн Симмонс - Флэшбэк

• Название: Флэшбэк
• Автор: Дэн Симмонс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55171-2

Впервые на русском — новейший роман знаменитого автора «Террора» и «Друда», «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти». На этот раз прославленный хамелеон современной литературы, давно и убедительно доказавший, что ему под силу любые жанры и стили, обращается к близкому будущему — пугающе близкому. В этом будущем США утратили статус мировой державы, раздавленные неподъемным национальным долгом, причем несколько штатов после успешной реконкисты отошли к Мексике, Россия, где правит бессменный «царь Владимир», продолжает сырьевой шантаж соседей, Япония соперничает за мировое владычество с новым Всемирным Халифатом, подмявшим под себя Европу и даже Канаду, а большинство американцев находятся во власти наркотика под названием флэшбэк, позволяющего ярко, как наяву, снова пережить любые события собственного прошлого. И вот к денверскому детективу Нику Боттому, флэшбэкеру со стажем, обращается Хироси Накамура — один из девяти японских федеральных советников, самых могущественных людей в США. Шесть лет назад Кэйго Накамура, сын советника, снимавший документальный фильм об американской эпидемии флэшбэка, был убит, и преступление осталось не раскрыто. Вел следствие Ник Боттом, но карьеры ему стоила не эта неудача, а флэшбэк, злоупотреблять которым он стал после смерти жены. Теперь же он является единственным, кто может под флэшбэком восстановить все материалы дела и, наконец, докопаться до истины. Истины, которая — если не случится чуда — будет стоить ему жизни.

---

Появился запрос на трехбуквенный пароль.

Вспомнив, как его прелестная, проказливая дочь рассказывала отцу, почему она влюбилась в человека с таким нелепым именем — Ник Боттом, Леонард набрал буквы: с-о-н.

И получил доступ. Сначала он открыл видеофайлы, но те оказались не видеодневником: в камеру — явно более высокого разрешения, чем установленную на телефоне Дары, — смотрели незнакомые Леонарду люди, говорившие об использовании флэшбэка. Файлы были громадными. Леонард прокручивал их, но там возникали все новые и новые люди, говорившие в камеру. Дара ни разу не появилась. Леонард не мог понять, почему эти записи оказались в ее телефоне.

Массируя одной рукой болевшую грудь, Леонард закрыл видеофайлы и открыл текстовые. Это был дневник, который вела дочь в последний полный год своей жизни — от конца весны до начала осени. Текст тоже был запаролен, но Леонард опять догадался: Килдар — так звали попугайчика, которого Дара держала в восьмилетием возрасте. Файл открылся. Он читал поспешно, все быстрее переходя с одного дня на другой, пока не добрался до последней записи, сделанной за день до гибели Дары.

— Боже мой, боже мой, — снова проговорил Леонард с безграничным ужасом и удивлением.

Это меняло все. Стостраничный материал для жюри присяжных, обвинявший Ника в убийстве, становился просто печальной шуткой. Менялось все.

Надо найти телефон и позвонить Нику. Пусть полиция выследит его по звонку. Неважно. Надо найти и остановить Вэла. Надо… Леонард вдруг ощутил резкую боль в груди — куда сильнее той, привычной и неприятной, что распускалась цветком. Затем она сделалась расширяющимся плащом темноты, который сначала порхал вокруг Леонарда, словно черная летучая мышь, а потом плотно его стянул. У старика помутилось в глазах, дыхание перехватило.

«Мне нельзя терять сознание, — подумал Леонард. — Надо сказать Нику. Надо сказать Вэлу. Надо сказать всем…»

Он не почувствовал, как упал.

1.15 Санта-Ана и в воздухе 24 сентября, пятница

Аэропорт Джона Уэйна находился вне зоны боев, бушевавших вокруг Лос-Анджелеса уже шесть-семь дней. Однако множество военных машин Национальной гвардии и других воинских подразделений постоянно грохотали по 405-му шоссе, которое пересекало территорию аэропорта к северо-востоку от взлетно-посадочной полосы 1L/19R. Аэропорт не использовался для военных перевозок — только для обычных коммерческих фрахтов и порой для пассажирских рейсов. Последние чаще совершались с небольшого аэродрома в округе Ориндж, не входившего в состав Лос-Анджелеса. В последние годы были сняты ограничения по шуму, прежде почти не дававшие взлетать с полосы 19R большим пассажирским лайнерам: те должны были резко набирать высоту и закладывать крутые виражи над Ньюпорт-Бичем.

Вообще-то ни одному самолету Накамуры, выполняющему коммерческий или частный рейс, не разрешалось приземляться в аэропортах Лос-Анджелеса. Но аэропорт Джона Уэйна уже много лет оставался официальным исключением. В этот пятничный вечер курьерский грузовой самолет Накамуры А310/360, переделанный из почтового лайнера «Федерал экспресс», вылетел из Токио, совершил промежуточную остановку на Гавайях, затем приземлился для дозаправки в Лос-Анджелесе и теперь ожидал назначенного на семь вечера отлета в Денвер.

За пять минут до этого времени капитан запросил об изменении плана полета и переносе взлета на восемь часов. Диспетчеры направили запрос в гражданский Лос-Анджелесский центр управления воздушным движением в Палмдейле и во Временный военный центр управления воздушным движением на территории бывшего аэропорта Боба Хоупа в Бёрбанке: на весь срок действия военного положения он стал региональным центром такого рода, и контролировало его Воздушное командование Национальной гвардии Калифорнии. Оба центра дали согласие на часовую задержку. Одновременно стало известно, что над зоной боев, центр которых теперь находился в полусотне миль от аэропорта Джона Уэйна, военные летательные аппараты движутся настолько плотно, а взлеты и посадки в Лос-Анджелесском международном аэропорту настолько часты, что все коммерческие рейсы из аэропорта Джона Уэйна на восток следуют таким маршрутом: на запад над Тихим океаном, потом на северо-запад вдоль побережья до точки разворота около Моро-Бей, и лишь потом — на восток-северо-восток, входя в воздушный коридор на Денвер где-то к северо-востоку от Лас-Вегаса. Всех пилотов предупредили, что расчетную потребность в топливе следует скорректировать.

Экипаж самолета Накамуры также известили, что дальнейшие задержки вылета в эту пятницу невозможны: по закону о чрезвычайном положении аэропорт Джона Уэйна будет закрыт на ночь, с 8.15 вечера по тихоокеанскому летнему времени.

Затри минуты до восьми накамуровский «А310/360» запустил двигатели и начал выруливать к взлетной полосе 19R. Экипаж проверил оба двигателя и запросил окончательного разрешения на взлет, когда неожиданно перед лайнером появилась машина калифорнийской дорожной полиции с мигающими маячками.

Экипаж получил разрешение вырулить на площадку для стоянки, хотя капитана предупредили, что если самолет не поднимется в воздух через пятнадцать минут — даже меньше, — ему придется провести ночь в аэропорту. Двигатели выключать не стали. Подъехала машина наземного обслуживания — старый фордовский электропикап с пассажирским трапом, — и экипаж открыл левую переднюю дверь. Патрульный автомобиль остановился возле самолета, маячки перестали мигать. Из него вышел Ник Боттом и обогнул автомобиль спереди — переброситься парой слов с новоназначенным шефом дорожной полиции Амброузом, сидевшим за рулем.

— Спасибо, шеф, — сказал Ник, пожимая руку широкоплечему полицейскому.

— Для тебя я всегда Дейл. Надеюсь, ты найдешь своего мальчишку.

Полицейский автомобиль удалился с площадки, а Ник осторожно — болели поврежденные ребра с правой стороны — поднялся по трапу.

Тремя часами ранее советник Даити Омура сказал ему:

— Если вы вернетесь в Денвер, Боттом-сан, то умрете.

— Я должен вернуться, Омура-сама.

— Хидэки Сато будет ждать вас в самолете в аэропорту Джона Уэйна, Боттом-сан. Вы окажетесь под его наблюдением на все то короткое время, что вам осталось… если попытаетесь вернуться.

Ник покачал головой и пригубил превосходного односолодового виски, которым угостил его японец.

— Я так не думаю, Омура-сама. Сато сейчас в Вашингтоне с мистером Накамурой. Они должны вернуться в Денвер только в субботу… завтра. Кроме того, этот самолет прилетел из Токио через Гавайи. А мистер Накамура сам сказал мне, что у них нет рейсов на запад из Денвера в аэропорты близ Лос-Анджелеса.

— Сато непременно будет в аэропорту, — прохрипел старик.

— Почему, Омура-сама?

— Потому что если вы не появитесь там, то глава службы безопасности Накамуры, полковник Сато, должен будет нырнуть в лос-анджелесский огненный ад — вторгнувшись в зону моего влияния, Боттом-сан, — и найти вас живым или мертвым. Я неплохо понимаю Хироси Накамуру и могу утверждать это с полной уверенностью. Он сделает все, что в его силах, но не допустит вашего бегства. По крайней мере, сейчас.

Ник только покачал головой, хотя и ощутил холодок внутри.

Один из членов экипажа задраил дверь за Ником, который вошел в роскошно отделанный салон за кабиной пилотов. Вращающиеся кресла у иллюминаторов, мягкие диваны, плоские 3D-экраны высокого разрешения на перегородках — все как на частном самолете миллиардера, только места побольше.

Сато сидел, пристегнувшись, в кожаном кресле у правого борта перед низеньким столиком. Он не поднялся, когда вошел Ник, но жестом пригласил его сесть напротив себя.

Ник осторожно погрузился в кресло лицевой кожи и пристегнулся. Освещение потускнело; лайнер вернулся к началу взлетной полосы и снова проверил двигатели на полном газу. Пилот сказал что-то на японском по интеркому. Громадный самолет понесся по взлетной полосе, поднялся в ночь и заложил крутой вираж влево, выходя на указанный курс над океаном.

Ник посмотрел на свои часы: 8.14 по тихоокеанскому летнему времени.

Самыми опасными были первые двадцать четыре часа, когда Ник добирался до города из маленького аэропорта без диспетчерской. Благополучно выбравшись из района трущоб и полумиллионной толпы бежавших в панике латинов, за которыми следовали бандиты, Ник наконец оказался на тихой улочке в Сан-Марино — неподалеку от Пасадены, в одном из самых элитных районов Лос-Анджелеса.

От захудалого аэропорта Флейбоб до района близ Эхо-парка (к северо-западу от громадного центра временного содержания ДВБ на стадионе «Доджер»), где жил его тесть, было миль пятьдесят. К тому же Ник пробирался не по эстакадным дорогам, а по обычным улицам и переулкам, держась подальше от мест боев и массовой эвакуации. Всего получилось — судя по навигатору на телефоне — больше шестидесяти миль. Извилистый путь Ника пролегал по Онтарио, Клермонту и Помоне, а потом по южной Пасадене. Он подумал, что если шагать пешком, то с таким же успехом можно было выйти из Лас-Вегаса. А потому он первым делом угнал электрический мопед у мальчишки-латина — тот пытался бежать из этого хаоса следом за своей семьей, загрузившейся под завязку в мерин-внедорожник. Ник угнал бы и внедорожник, но отец семейства увидел, как из темноты появился человек с пистолетом, и вдавил в пол педаль газа, извлекая из своей развалины последние амперы. Сын-подросток был выдан на милость человеку с пистолетом.