Дэн Симмонс - Флэшбэк

• Название: Флэшбэк
• Автор: Дэн Симмонс
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55171-2

Впервые на русском — новейший роман знаменитого автора «Террора» и «Друда», «Гипериона» и «Эндимиона», «Илиона» и «Олимпа», «Песни Кали» и «Темной игры смерти». На этот раз прославленный хамелеон современной литературы, давно и убедительно доказавший, что ему под силу любые жанры и стили, обращается к близкому будущему — пугающе близкому. В этом будущем США утратили статус мировой державы, раздавленные неподъемным национальным долгом, причем несколько штатов после успешной реконкисты отошли к Мексике, Россия, где правит бессменный «царь Владимир», продолжает сырьевой шантаж соседей, Япония соперничает за мировое владычество с новым Всемирным Халифатом, подмявшим под себя Европу и даже Канаду, а большинство американцев находятся во власти наркотика под названием флэшбэк, позволяющего ярко, как наяву, снова пережить любые события собственного прошлого. И вот к денверскому детективу Нику Боттому, флэшбэкеру со стажем, обращается Хироси Накамура — один из девяти японских федеральных советников, самых могущественных людей в США. Шесть лет назад Кэйго Накамура, сын советника, снимавший документальный фильм об американской эпидемии флэшбэка, был убит, и преступление осталось не раскрыто. Вел следствие Ник Боттом, но карьеры ему стоила не эта неудача, а флэшбэк, злоупотреблять которым он стал после смерти жены. Теперь же он является единственным, кто может под флэшбэком восстановить все материалы дела и, наконец, докопаться до истины. Истины, которая — если не случится чуда — будет стоить ему жизни.

---

— Ну и где же мы теперь находимся? — спросил Ник.

Нухаев рассмеялся, словно в ответ на шутку.

— В безопасном месте. В таком, о котором не знает, наверное, даже твой всемогущий мистер Накамура.

— Он вовсе не мой всемогущий мистер Накамура, — язвительно сказал Ник. — Если бы он был всемогущим, то наверняка не нанял бы меня для выяснения, кто убил его мальчишку.

— Именно! — воскликнул дон Кож-Ахмед Нухаев, поднимая загорелый палец. — Почему же он нанял тебя, Ник Боттом?

— Подозреваю, что ты можешь просветить меня на этот счет.

— Ты сам должен знать, Ник Боттом. А если нет, то наверняка подозреваешь.

— Я подозреваю всех и никого, — выдал Ник фразу, которую хотел произнести с девятилетнего возраста.[98] Ник решил, что слова эти вырвались у него из-за кислородного голодания, наступившего, когда он лежал связанный, с кляпом во рту.

Дон Кож-Ахмед Нухаев прищурился и несколько мгновений молча смотрел на него. Потом откинул назад голову и громко рассмеялся.

«Черт, он чокнутый», — подумал Ник.

Нухаев открыл нижний ящик стола, вытащил оттуда коробку и протянул Нику. Сигары. Ник отрицательно покачал головой, и дон взял одну для себя, после чего проделал обычный дурацкий ритуал с откусыванием кончика, оплевыванием (Ник по фильмам знал, что более продвинутые отрезают кончик сигары или же предоставляют сделать это дворецкому), закуриванием дорогой сигары с помощью зажигалки, извлеченной из кармана кителя цвета хаки.

Ник по-прежнему считал, что они сидят в подвале или глубоко под землей, но вентиляция была очень хорошей: чувствовался лишь легкий запах сигарного дымка.

— Зачем одному из самых влиятельных людей на планете нанимать тебя, Ник Боттом? — задал риторический вопрос Нухаев.

Ник ненавидел риторические вопросы, оскорбительные для интеллекта собеседника.

— Накамура уже не раз поручал расследовать убийство своего сына, — продолжил дон, откинувшись к спинке стула и выдыхая синевато-белый дымок. — Денверская полиция и до, и после твоего увольнения, КБР,[99] ФБР, Внутренняя безопасность, его собственная служба безопасности, Кэйсацу-тё…

Значит, японское Главное управление полиции занималось расследованием убийства Кэйго Накамуры. Для Ника это было новостью. На протяжении большей части своей истории Кэйсацу-тё контролировало и направляло деятельность полицейских служб. В основном оно устанавливало правила — чисто бюрократическая организация без той власти, что была у ФБР, даже без собственных постоянных сотрудников или агентов. Но за несколько десятилетий после того, как настал трындец и Япония вышла в мировые лидеры (или почти в лидеры), Главное управление полиции отрастило себе зубы: оно обзавелось Кэйби-кёку — секретной службой по обеспечению безопасности внутри страны, а также внешней разведкой, Гайдзи Дзёхо-бу. Ник знал о них только по названиям. Кроме того, говорили и писали, что за службами управления тянется кровавый след.

— …а потом мистер Накамура нанимает тебя, Ник Боттом, — закончил Нухаев, по виду наслаждавшийся сигарой. — Почему, как ты думаешь?

«Круг замкнулся», — подумал Ник.

— Явно не для того, чтобы найти убийцу сына, дон Кож-Ахмед Нухаев, — сказал он. — А тогда… зачем? Заманить тебя с моей помощью в твое поместье и превратить в прах и пепел, наслав жэ-медведей? Но остается одна маленькая проблемка.

— И что же это за проблемка, Ник Боттом?

— Людям Накамуры позвонил ты сам, ты сам назначил эту встречу, — сказал Ник. — По крайней мере, так мне сказал Хидэки Сато. Так что Накамура, нанимая меня, не мог знать, что ты меня сюда пригласишь.

Нухаев кивнул и выдохнул дымок.

— Именно. Но, Ник Боттом… «Если знаешь противника и знаешь себя, сражайся хоть сто раз, опасности не будет».[100] Ты знаешь, кто это сказал?

— Сунь-Цзы,[101] дон Нухаев.

— А-а, так ты читал Сунь-Цзы, Ник Боттом?

— Ничуть, — сказал Ник. — Но я сталкивался с десятками высокомерных мерзавцев, которые считали себя выше всех: мол, мы большие, крутые полководцы-интеллектуалы. И они цитировали сочинения Сунь-Цзы, как что-то важное.

Дон Кож-Ахмед Нухаев замер, не донеся сигару до рта.

Ник подумал: «Черт, я зашел слишком далеко».

Впрочем, ему было все равно.

Нухаев откинул назад голову и снова рассмеялся. Смех его прозвучал искренне.

— Ты прав, Ник Боттом, — проворчал дон, закончив смеяться и выдохнув дым. — Я смотрел на тебя сверху вниз. И ты правильно меня осадил. Но Сунь-Цзы в самом деле сказал это, и его слова вполне применимы к… нашей нынешней ситуации. Хироси Накамура — полководец, и он наверняка читал Сунь-Цзы. Он вполне мог нанять тебя, зная, что у меня возникнет искушение поговорить с такой мелкой сошкой… не в обидном смысле, Ник Боттом.

— Никаких обид. Так значит, Накамура нанял меня для этого? Если так, то, боюсь, я сыграл свою роль. И не выполнил своей задачи. Ведь если Сато и его босс наблюдали за грузовиками, «мерседесами», всеми машинами, что одновременно выезжали из поместья, то они должны знать, что ты вывез меня в другое место. Значит, им пришлось отменить удар жэ-медведями.

— Из поместья тридцать девять минут назад одновременно выехали одиннадцать фургонов, Ник Боттом, — сказал дон. — У Хироси Накамуры достаточно ресурсов, чтобы поразить сотню целей своими кинетическими снарядами. Накинем время, необходимое моим людям, чтобы доставить тебя сюда, а мне — чтобы появиться здесь. Орбитальное оружие должно нанести удар… сейчас.

Ник посмотрел на потолок. Он не мог противиться этому позыву — так же как не мог приказать своим яйцам не трястись от страха. Он видел, на что способны шесть жэ-медведей.

— Ты играешь в шахматы, Ник Боттом? — Дон смотрел на него серьезным взглядом.

— Немного. Пожалуй, меня можно назвать шахматным тупицей.

Нухаев кивнул, хотя Ник и не понял, соглашается ли дон с таким дурацким термином. Затем Нухаев вполголоса сказал:

— В качестве шахматного игрока, пусть и неумелого, как бы ты, Ник Боттом, попытался увеличить вероятность того, что Накамура не ударит по одиннадцати возможным целям?

— Я бы расположил каждую из них рядом с важным общественным местом, многолюдным и, если возможно, историческим, — без промедления сказал Ник. — И разгружал бы фургоны не на виду у всех. Скажем, в соборе Святого Франциска, или в часовне Лорето, или в отеле «Инн оф зе говернорз»… в таких местах. Это, возможно, не остановило бы Накамуру — для него и Сато американские исторические места и погибшие американцы мало что значат, — но, не исключено, заставило бы задуматься.

Дон Кож-Ахмед Нухаев улыбнулся задумчивой улыбкой — не той, что он демонстрировал Нику прежде.

— Ты не так глуп, как кажешься, Ник Боттом.

— И ты тоже, дон Кож-Ахмед Нухаев.

На сей раз Нухаев рассмеялся сразу же, но Ник решил, что испытывать судьбу больше не стоит.

— Нет, я не верю, что Хироси Накамура нанял тебя для того, чтобы обнаружить и убить меня, хотя он сильно желает этого и уверен, что это ему нужно. Нет, Накамура нанял тебя, Ник Боттом, потому что знает: ты, возможно, единственный живой человек, который способен разгадать тайну убийства его сына.

«Это что такое? — подумал Ник. — Неприкрытая лесть?»

Нет, вряд ли. Нухаев был для этого слишком умен и — что важнее — знал, что Ник тоже умен. Что же тогда?

— Ты должен мне сказать, почему я — единственный человек, который может разгадать тайну убийства Кэйго, — сказал Ник. — Ведь я не имею ни малейшего понятия, кто это сделал и почему убийца должен быть известен мне.

— «Кто — еще до сражения — побеждает предварительным расчетом, у того шансов много»,[102] — изрек дон, и на этот раз никаких игр с установлением источника не последовало.

Ник покачал головой. Он хотел сказать Нухаеву, что всегда ненавидел людей, которые говорят загадками (это была одна из причин, почему он не стал христианином), но он подавил в себе это желание. Он устал, и все тело у него болело.

— Хироси Накамура, нанимая тебя, знал, что ты, возможно, сумеешь раскрыть это убийство, которое оказалось не по зубам ни американским агентствам, ни японским, ни его собственным людям, — сказал старый дон. — Почему так, Ник Боттом?

Ник задумался — всего на секунду.

— Это, видимо, как-то связано со мной, — ответил он. — С моим прошлым, я хочу сказать. Может быть, я что-то знаю. С чем-то сталкивался, будучи копом… с чем-то таким.

— Да. Это как-то связано с тобой. Но не обязательно с тем, что ты узнал, будучи детективом, Ник Боттом.

Дон некоторое время назад вытащил из ящика стола предмет, похожий на крышечку от майонезной банки, и теперь стряхивал туда пепел. Крышечка была почти полна.

«Настоящую пепельницу я мог бы использовать как оружие», — пришла Нику в голову глупая мысль.

— Значит, с моим прошлым, — сказал Ник и покачал головой. — Бессмыслица.