Мирон Хергиани - Тигр скал. Мирон Хергиани

• Название: Тигр скал. Мирон Хергиани
• Автор: Мирон Хергиани
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1989
• ISBN: 5-265-00797-0

Лирическая повесть, основанная на воспоминаниях, рассказывает не только о жизни и подвигах одного из выдающихся грузинских альпинистов Михаила Хергиани (1935-1969), но и о его товарищах по восхождениям на горные вершины, о соревнованиях по скалолазанию в СССР и зарубежом в 40 — 60-х годах XX века. Погиб при попытке рекордного восхождения на стену Sualto массива Civetta в итальянских Доломитовых Альпах. После того, как Хергиани сорвался со стены, падающий камень перебил страховую верёвку. Похоронен в родном селе Местиа.

        Автор — Мирон Хергиани, грузинский прозаик, брат Михаила Хергиани.

С сайта irsl.narod.ru

---

Даже сваны, которые недавно отправлялись в аль­пинистскую экспедицию обутыми в джабралеби из во­ловьей шкуры, уже не представляли, как можно обойтись без «лукибели» — подкованных сталью альпинист­ских ботинок.

Изменились и одежда, и походное снаряжение. На ранних фотоснимках Габриэл, Чичико, Бекну, Алмацгир и Годжи облачены в традиционные сванские чохи, обуты в джабралеби и шерстяные пачичеби (ного­вицы), на голове — сванская войлочная шапка, через плечо — моток грубо сплетенной из местной конопли веревки и в руках вместо ледоруба — палки с желез­ными наконечниками.

Тяжелые это были годы. И альпинисты тех времен, фанатики, беззаветно влюбленные в свое дело, вершили его ценой невероятного труда и мужества.

Быстрый прогресс науки и техники произвел рево­люцию во всех сферах и областях нашей жизни и дея­тельности, в том числе и в спорте, в частности в альпи­низме. Современные альпинисты обеспечены легкой и теплой водонепроницаемой одеждой, спальными меш­ками, прочными и легкими палатками, веревочными лестницами (кстати, веревочную лестницу впервые ис­пользовал Михаил Хергиани при восхождении на ледо­вую стену Донгузоруна в 1957 году, после чего они прочно вошли в обиход), крючьями и клиньями различ­ного назначения, необходимыми при восхождении по льду и скалам, а также буровыми приспособлениями. В практику внедрились кислородные аппараты открыто­го и закрытого типа, что дало возможность находиться в слоях разреженного воздуха, повести наступление на Гималаи. Опасность недостатка кислорода отступила. Благодаря портативным керосиновым плиткам альпи­нисты почти во всех условиях могут, растопив лед, вскипятить воду для чая, какао и т. д. Голод и жажда, постоянно подстерегающие человека в горах, угрожают меньше. Идя на штурм вершины, альпинисты теперь несравненно меньше зависят и от базового лагеря, откуда в основном осуществлялось их снабжение преж­де. Сложная альпинистская техника, современное сна­ряжение требуют от спортсмена высокого профессио­нального мастерства и знаний.

Альпинист должен обладать безошибочным чутьем синоптика. Однако на нынешнем уровне развития альпинизма одного лишь опыта наших предков и чутья недостаточно — необходимы определенные знания в этой области.

...В один прекрасный день Михаил собрался с духом и обратился к отцу со следующими словами:

— Отец, если ты дашь согласие, я отправлюсь на Северный Кавказ, поступлю на альпинистские курсы.

Бесарион искоса поглядел на сына — мол, в здравом ли тот уме. Потом огладил рукой усы. И ни слова не ответил.

— Я думаю, это мне необходимо...— продолжил тогда сын.— Без профессиональных знаний в совре­менном альпинизме ничего не добьешься... Ты и сам не раз говорил об этом... Бекну и Максиме тоже так считают...

Бесарион сидел в комнате старейшин и задумался, как и подобало старейшине... Сын уже не маленький, запретами тут делу не поможешь. Он ждет дельного, серьезного совета. Что ему сказать? Что посоветовать?..

— Ты прав, я тоже такого мнения,— заговорил на­конец Бесарион.— Без знаний человек далеко не пой­дет. И не только в альпинизме, во всем оно так. Неуча и горы не подпустят. Такие времена настали...

Робкая улыбка осветила лицо Минаана. «Значит, отец согласен»,— вспыхнула радостная мысль.

— Значит, ты тоже так считаешь, отец...

— Да. Но... допустим, ты поехал, а язык? Как ты сдашь экзамены? Их языка ты не знаешь, не жестами ведь будешь объясняться с учителями? — с тайным удовлетворением сказал старший Хергиани.

«Сам бог меня надоумил, а! Я нашел вескую при­чину, тут уж он ничего не сможет возразить и расста­нется с этой идеей»,— подумал он, очень довольный собой.

У Михаила помрачнело лицо. Зря, выходит, обрадовался! Почему-то он ни разу не вспомнил об этом. Язык! Ведь незнание языка и вправду серьезное пре­пятствие.

«Я покажу им технику восхождения, которой научил­ся от наших, они убедятся, что я вправду чего-то стою»...— так обычно размышлял он, мечтая о поездке на Северный Кавказ, и ему казалось, что он уже за­числен в школу инструкторов. И вдруг слова отца! Они поразили его своей неожиданностью и правдой.

Действительно, что же делать? Кто в состоянии ему помочь? Неужели он должен распрощаться со мечтой?

Минаан не спал ночами, думал, ломал голову — и не находил выхода.

Прошло некоторое время. В один из дней он при­тащил домой целый ворох газет и журналов, потом — изрядно потрепанный краткий русско-грузинский сло­варь и засел за занятия. Целый месяц он головы не поднимал, занимался, произносил странные, непонят­ные слова... Родные, братья-сестры, соседи и родствен­ники только удивлялись его усидчивости и прилежа­нию.

— Благодать божья сошла на нас: видите, как образумился наш шалопай,— радовались старшие то­му, что он больше не рвется в горы.

А некоторые говорили:

— Вот увидите, он станет знаменитым философом! Опалите мне усы, если я не прав!..

Однако все заблуждались.

Михаил зазубрил несколько десятков русских слов, знание которых считал необходимым. Изучение языка оказалось слишком сложным делом, а время не терпело: прием на инструкторские курсы должен был вот-вот начаться.

КРАСНОЕ ПЛАМЯ, РАЗВЕВАЮЩЕЕСЯ, КАК ЛЕМИ[4]

...После Чорла был Муратби Киболани...

После Чорла никто не отваживался вступить в единоборство с Ушбой. Да и какой смельчак мог хотя бы помыслить об этом — кому надоела жизнь? Ушба оставалась неприступной — до поры, пока Муратби Киболани не потревожил ее склоны своими джабралеби. Он, Муратби, решил показать народу, что путь к солнцу открыт и кто пожелает, может вблизи полюбоваться на золотое светило, вступить в его владения, насла­диться созерцанием заоблачных вершин... Да не убоит­ся никто злых духов или дали, потому что дали мило­сердны и добры и, главное, уважают мужество...

Человек всемогущ и неодолим, как река... Так ска­зал тогда своим Муратби. Сказал, всем сердцем веря в это. Только ему никто не поверил.

***

Летом 1906 года в Сванэти приехали англичане. «Мы поднимем на Ушбе наше знамя»,— заявили они. Но как бы они нашли дорогу к вершине без провод­ника? А проводником разве кто пошел бы? Кому была охота вступить в борьбу с целым сонмом злых духов и дали в их обиталище — в теснинах Ушбы? Сваны наотрез отказывались: мы туда не ходоки, да и вам лучше не соваться, не искушать судьбу.

Тогда вышел вперед Муратби Киболани и показал иноземцам, что такое смелость и отвага горцев,— он вызвался идти проводником. Односельчане Муратби пришли в ужас. Старейшины семей качали головами: и сам погибнет, и село погубит, злые духи будут нам мстить, обрушат на нас снегопады зимой либо устроят половодье летом...

Но Муратби никого не послушал. Вместе с двумя иноземцами поднялся он на Ушбу. Сын этих гор, он впервые посмотрел на родное ущелье с заоблачных высот, увидел родное село, похожее на единую крепость со многими башнями, на Энгури — голубую жилу Сванэти, таинственно поблескивающую где-то внизу... К небу вздымались белые башни — белые ангелы стра­ны принебесной, охранявшие ее от всего злого и не­чистого, от всего низменного и недоброго...

Ослепительная красота потрясла Муратби. В эти минуты все, что открылось взору, что было дорого там, на земле, стало в тысячу крат дороже и ближе.

«Какое благодатное, какое богатое, оказывается, наше Львиное ущелье! Здесь все радует глаз! А люди не замечают, не видят и не понимают этой красоты, этой благодати! Они не умещаются на этих просторах, все никак не поделят эти тучные пастбища, поля и нивы, эти вековые леса, они борются, тягаются друг с другом, и царит среди них дух вражды,— размышлял, возвра­щаясь с вершины, Муратби.— Почему сын нашего ущелья должен уйти из жизни, так и не познав его красоты, не возвысившись духом до могучих снежноглавых голиафов?..» Какая-то особая радость будто приподнимала его над землей, по которой ступали ноги, он ощущал удивительную легкость. И в душе был глубоко благодарен чужеземцам, которые приехали и Сванэти из далекой неведомой страны и смелость и мужество которых внушали ему глубочайшее ува­жение.

В скалах Красного угла один из англичан сорвался в пропасть и погиб. Но и это не испугало смельчаков. Муратби же убедился, что никакие злые духи не причастны к гибели англичанина. Он своими глазами ви­дел, как англичанин оступился, поставил ногу не туда, куда следовало, как не схватился рукой за тот выступ, который послужил бы надежной опорой, как недостало ему сил и как он потерял равновесие... К тому же он не был связан общей веревкой... И еще не одну причину можно было привести, ибо все они существовали и все они вместе привели к катастрофе. Если бы не эти причины, целая цепь причин, ничего бы не случилось.

— Дьяволы и злые духи могут сидеть в голове и сердце человека, а на Ушбе их нет, и пусть никто не ищет их там,— вернувшись домой, сказал Муратби односельчанам, которые собрались вокруг источника. Вслух сказал, что думал.