Журнал - «Подвиг» 1968 № 05

• Название: «Подвиг» 1968 № 05
• Автор: Журнал
• Жанр: Современная проза

---

— Сиди, — строго сказал Пашка девчушке, увидев, что та встала и одернула платьице.

Когда женщины ушли, он взял ее за руку и спросил:

— Тебя как зовут?

— Аленка, — сказала девчушка и облизнула губы.

— Знакомься, Нинка. Аленка, моя подружка.

Подлетел потный половой и, запыхавшись, прошептал:

— В кабинет просят.

Пашка встал.

— Аленка, ты не уходи без меня, — сказал он и повернулся к Нинке, — и ты подожди да присмотри за девчонкой. Я сейчас.

Серый в кабинете был один. Он молча подвинул Пашке полный стакан, выпил сам, поел и только тогда спросил:

— Ну? Какие новости? И что ты здесь про полового пел?

— Не нравится он мне, — упрямо сказал Пашка…

Глава четвертая. БОЛЬШЕ ЖДАТЬ НЕЛЬЗЯ

Решив действовать, Климов успокоился. Он так и не научился воевать с карандашом в руках и сам рвался в бой. Вынужденная бездеятельность и ожидание оказались страшнее, чем вспышки выстрелов и свист пуль.

Климов собрал в охапку учебники, которые изучал в эти долгие дни и часы, и положил их в диван. Вынул из стола наган, радостно зажмурился, почувствовав его товарищеское рукопожатие, вытер ствол и щелкнул курком. «Порядок, Климов. В атаку!» Он окинул взглядом кабинет, будто уходил навсегда, и захлопнул дверь.

Начальник встретил Климова радостно, будто лучшего друга.

— Рассказывай, Василий, как живешь-дышишь. Как налетчики, как ребята? Докладывай подробно и коротко.

Климов рассказал, что в общем и целом порядок, что ребята залезли Серому за пазуху, но ждать больше невмоготу, и вот такой у него, Климова, есть план.

Начальник терпеливо слушал, тер ладонями шишковатую голову и несколько раз одобрительно поддакнул, а когда Климов закончил, сказал:

— Прав ты, Василий. Человечка для контроля в трактир надо подкинуть. Но, конечно, сейчас никакой реализации. Не перебивай. Я тебя слушал, и ты меня выслушай. Рано. Пока еще рано. Взять с поличным одного Серого — не решение вопроса. Он может не знать источника информации, а может и не назвать его. Может не назвать своего хозяина. Так брать все равно, что больной зуб сломать, а корень оставить. Дам я тебе на пару дней человека, — начальник снял телефонную трубку и сказал: — Пусть Фалин зайдет.

Через несколько минут в кабинет вошел невысокий мужчина средних лет. Он мягко пожал Климову руку, поправил пенсне и сел в большое кожаное кресло, как в нору спрятался. Молча слушал начальника и Климова, а в ответ только поблескивал своими стеклышками. Когда все было переговорено, Фалин, протирая пенсне и беспомощно щуря воспаленные глаза, сказал:

— Все понял. Проверить обстановку и посмотреть, не гусарят ли мальчики. Предлагаю легенду. Я, — он встал и выпятил грудь, — бухгалтер или кассир, растратчик. Деньги на исходе, раньше гулял в «Максиме», «Праге» и «Яре», теперь опустился до третьеразрядного заведения. Хорохорюсь, — Фалин поднял подбородок и развинченной походкой прошелся по кабинету, — но и боюсь. — У него пьяно задрожали губы, он уцепился за рукав начальника. — Слушай, друг, сколько стоит хороший паспорт? Начальник обнял Фалина за плечи и гордо взглянул на Климова.

— Видал? Только где же мы денег возьмем для этого гуляки? На исходе-то на исходе, а деньги нужны. Червонца три я найду…

— У нас есть, — перебил Климов, — я как получил на нужды отдела, так и не трогал.

Климов врал. Все казенные деньги он до копейки отдал Панину и Лаврову. Была собственная зарплата, и можно было собрать с ребят.

Фалин хитро подмигнул и сказал:

— В районах деньги вообще не нужны, и начальник там зарплату пять раз в месяц получает.

Климов понял, что его ложь не удалась, и постарался замять разговор.

Товарищ начальник, отпустите Фалина прямо сейчас. Мы с ним еще потолкуем, уточним детали, то да се.

— Кто его держит, — сказал начальник, — получи в кассе деньги и отправляйся. И чтобы в четверг утром был на работе. Никаких опозданий.

Через час они вместе вышли из управления и переулочками направились в сторону Никитских ворот, где жил Фалин. Шли, покуривая, не торопясь, изредка роняя незначительные фразы.

Климов со страхом думал о возвращении в ненавистный кабинет. О телефоне и часах, об учебниках, которые придется вытащить из дивана, о ребятах — может, они звонили. Неужели ему, Климову, теперь придется всю жизнь прятаться за чужие спины? И ждать. Круглые сутки ждать. Думал о Фалине, бодро шагающем рядом. Кто он? Чем занимался до революции? Почему работает в уголовном розыске?

Фалин будто почувствовал, что о нем думают, хлопнул Климова по плечу и сказал:

— Выручил ты меня, Климов. Прямо надо сказать — спас. С утра и до утра допрашиваю. Решило начальство, что у меня талант к этому делу. И вот целыми днями одно и то же. Охрип, рука не пишет. Веришь ли, — он остановился и опять хлопнул Климова по плечу, — сидеть устаю, подушку под задницу подкладываю. Для меня твое дело — курорт. Кстати, приметы и имена твоих ребят я помню, а какой пароль?

— Нет пароля. Не договаривались мы. — Климов задумался. — Передашь привет от бати из Киева. Так и скажи: кланяется, мол, батя из Киева. Это начальника у них «Батей» зовут. Если они позвонят, я предупрежу.

— Понял. Дальше не провожай. — Фалин остановился и протянул руку. — Вечером отправлюсь, а утром позвоню. Лады?

— Лады, — сказал Климов и вздохнул. — Буду ждать.

В кабинете ничего не изменилось. Климов проверил, работает ли телефон, и завел часы, из дивана достал учебники, разложил их перед собой, а наган забросил в стол, закурил трубку и приготовился к худшему: сутки никаких известий.

Трубка не успела погаснуть, как телефон лязгнул и мелко затрясся, как ипохондрик в приступе кашля.

— Слушаю, — сказал Климов.

— Вася, здравствуй. Как поживаешь? — раздался издалека голос Панина. — Зайди через час, пропустим по рюмочке.

На условном языке это означало, что Климов должен быть через час в квартире на Зубовской площади.

Климов пришел на пятнадцать минут раньше, но Панин уже был на месте. Он сидел верхом на стуле и сиял всеми веснушками.

Климов думал начать с выговора, но вместо этого схватил мальчишку за плечи, хотел обнять, передумал и дал подзатыльник.

— Ах так! — Панин рванул Климова за руку, сделал подсечку, но не удержался и тоже шлепнулся на пол.

Так они и сидели на полу друг против друга, улыбались и молчали. Первым взял себя в руки Климов. Он вскочил, дернул Николая за рыжий вихор и кивнул на стол.

— Садись, атаман, докладывай. Подробно и коротко. Начни с причин, по которым больше месяца не являлся. В телефон влюблен? А если кто увидит, как ты по телефону разговариваешь? Кому ты звонишь?

— Так, значит, — Николай потер руки, откашлялся. — Как мы и договаривались, пришел я в трактир, нашел хозяина, поклонился низко и передал письмецо, которое вы мне дали. Отец Василий читает и на меня поглядывает, потом перекрестился, обнял меня и говорит: «Великий ты мученик, Николушка. А отец твой — святой человек». А не являлся я, так как отец Василий этого не любит, чтобы от дела куда отлучались. Доверяет. Полностью доверяет. Даже ключи от кассы дает. Но будь мил, — он развел руками, — будь всегда на месте. Только он все удивляется, что рыжий я: качает головой и вздыхает: «Матрена, Матрена, грешница ты великая».

Климов рассмеялся.

— Расспрашивал про дом?

— Расспрашивал. Да я как начал плакаться на большевиков, мол, землю отобрали, лошадей и коров отобрали. Он как закрестится: «Молчи, раб божий, — говорит, — за все они, антихристы, ответят. Приголублю, Николушка. Одной крови мы». И два червонца в месяц мне положил. — Николай вынул из кармана пачку денег.

— Вот, возьмите, Василий Васильевич.

Климов пересчитал деньги.

— Почему так много? Я тебе два червонца дал да ты два получил. А здесь девять.

— Я в рост даю. Я ж кулацкий сын. Я вот, — Николай сделал жест, будто выжимает тряпку. — Ростовщическая контора «Панин и сыновья». Если на день, то тридцать процентов, на два — сорок, три — пятьдесят. Обязательно должен быть поручитель, а то вы должника этого посадите, и пропали мои денежки. — Потом достал из кармана клеенчатую книжечку и огрызок карандаша. — Это вам. — Он вырвал несколько листков. — Имена и клички уголовников. В скобках буквы стоят: «к» — карманник, «м» — мошенник, «г» — грабитель. Это моя бухгалтерия: кто сколько мне должен. Социализм — это учет. Так ведь?

Климов посмотрел в простодушные глаза рыжего паренька, не выдержал и опять рассмеялся.

— А насчет телефонных звонков вы не беспокойтесь, — продолжал отчитываться Панин, — специально завел себе девицу с телефоном и названиваю ей целыми днями. Хозяин поощряет, так как отец у этой девчонки скобяными товарами торгует. Нэпман в общем. Это все ля-ля, так сказать, а основные дела такие. В банде шесть человек. Имена, клички, приметы — здесь, — он показал на свои записи. — Серый их держит крепко, не пищат. Но и сам Серый под каблуком ходит. Хозяина Серого назовем пока иксом. Денег у бандитов ни копейки, едят и пьют в долг у хозяина. Но кто хозяин? Этот икс не появляется, и знает его, видимо, один Серый. Икс готовит налет и поддерживает связь с вашим… — Николай замялся.