Вячеслав Лебедев - Фрунзе

• Название: Фрунзе
• Автор: Вячеслав Лебедев
• Издательство: Издательство ЦК ВЛКСМ "Молодая гвардия"
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1960

Эта книга рассказывает о героической жизни верного ленинца, неутомимого подпольщика, активного участника трех революций, талантливого советского полководца.

Преследования и аресты, ссылка, каторга и два смертных приговора — ничто не сломило твердокаменного большевика, борца против царизма и капитализма. Бежав из-под стражи, он снова включался в активную борьбу за дело рабочего класса.

После Великого Октября М. В. Фрунзе стал выдающимся советским военачальником. Войска под его командованием одержали ряд замечательных побед на фронтах гражданской войны.

Жизнь Фрунзе — великий пример для советской молодежи.

Второе, исправленное и дополненное издание.

---

К 1 июня все силы Колчака были отведены на восточный берег Белой. По рядам красных полков пошла язвительная шутка:

— Спрятались белые за Белую…

Река Белая представляла собой нелегкое для форсирования препятствие. На восточном, уфимском, берегу стояли высокие, крутые, покрытые лесом холмы, полуостровами врезывавшиеся на излучинах в стрежень реки. Западный же берег был большей частью ровный и голый. Мосты были взорваны.

Молочного цвета воды реки Белой быстро мчались от высоких меловых гор Южного Урала к камской равнине. Горные реки Сим, Инзер, Уфимка, вливаясь в Белую, делали ее широкой и глубокой. Извилистая река Белая была вся в омутах и водоворотах. Нечего было и думать о броде или переправе кавалерии.

Для обороны Уфы Колчак сосредоточил немалые силы.

Потеряв во время генерального сражения до двадцати тысяч человек пленными, ранеными и убитыми, армия Ханжина, стянувшаяся к Уфе, все еще насчитывала не меньше сорока тысяч штыков и сабель при высокой боевой технике.

Три армейских корпуса пехоты, несколько полков конницы, больше ста артиллерийских орудий, несколько отрядов самолетов — таковы были силы Ханжина под Уфой. Японцы прислали белым специально для обороны Уфы несколько батарей среднекалиберных морских пушек.

Фрунзе вывел свои войска к реке Белой тремя группами. Одна группа (две бригады 25-й дивизии) вышла у Красного Яра, в двадцати с небольшим километрах севернее Уфы. Другая группа подошла к Уфе по зеленой тенистой долине реки Демы, а третья появилась с юга, от Стерлитамака. В ее составе были 24-я дивизия и кавалерия. Кроме того, в районе Бирска на реку Белую вышли части 5-й армии.

В сельце Авдонь, возле Красного Яра, Фрунзе устроил заседание военного совета. Куйбышев, Чапаев, Фурманов, командиры бригад и полков собрались в просторной избе.

Как всегда, Фрунзе ознакомил собравшихся с обстановкой на других фронтах Советской республики.

В это время с целью облегчить Колчаку его положение Антанта поручила белогвардейским генералам Юденичу и Родзянко при содействии белофинских и белоэстонских войск начать решительное наступление на Петроград. Наступление белых было поддержано английской эскадрой, прорвавшейся в Финский залив, чтобы создать угрозу Кронштадту. В тылу Красной Армии на береговых опорных фортах «Красная горка» и «Серая лошадь» эсеры под руководством английских шпионов организовали контрреволюционный мятеж.

На фронт под Петроград двинулись отряды коммунистов. При участии И. В. Сталина и других товарищей, присланных Советом Обороны, был быстро восстановлен боевой дух петроградцев и создан решительный перелом в ходе военных действий. Белые были отброшены и обращены вскоре в беспорядочное бегство. Быстрота и успешность действий Красной Армии под Петроградом лишили Колчака надежды на ослабление советского Восточного фронта. Однако Ленину чужды были самоуспокоенность и переоценка успехов.

Фрунзе прочел телеграмму Ленина Реввоенсовету Восточного фронта от 29 мая:

«Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной. Напрягите все силы…» [21]

— Эта телеграмма, — сказал Фрунзе, — кладет конец нелепым, но, к сожалению, имевшим место спорам: нужно ли гнать колчаковцев дальше реки Белой. Отвоевать у противника Урал — это значит отнять у него Уфу, Златоуст, Тагил, Екатеринбург. Вот ясная директива Совета Обороны. Совершенно очевидно, что форсирование Белой должно быть осуществлено во что бы то ни стало.

Началось обсуждение плана овладения Уфой. В тот же день был получен приказ командующего фронтом: «Форсировать реку Белую, взять город Уфу и преследовать колчаковцев». Этот приказ был отдан С. С. Каменевым вопреки директиве Троцкого.

Тяжелые толстоголовые сомы насторожились в тихих, глубоких своих омутах, когда пушки Двадцать четвертой Железной дивизии загрохотали, открыв огонь по высокому правому берегу реки Белой, напротив башкирского сельца Тюкунева. В ужасе разлетались неутомимые береговые бегуны — кулички, чернозобики, песочники, взмыли со своих заводей и островков кряквы и чайки.

Фрунзе дал приказ потревожить противника в этом месте угрозой форсирования реки Белой и обхода Уфы с юго-востока.

Если бы такая операция — переход Белой возле Тюкуневой — осуществилась, то для Уфимской армии Колчака возникала угроза большого мешка, глубокого окружения.

Фрунзе, как видно, уже успел неплохо изучить психологию колчаковских генералов.

Тотчас для предотвращения наметившейся опасности генерал Ханжин бросил к Тюкуневой лучшие свои, хотя уже и битые Чапаевым силы— каппелевские войска.

Бойцы 24-й Железной предпочли бы, вероятно, тоже, как говорится, «на полном серьезе» схватиться с каппелевцами и поколотить их не хуже, чем это проделали в свое время чапаевцы, однако приказы Фрунзе тоже привыкли уже считать «железными».

«Демонстрация, и только!»

Обстрел района Тюкуневой продолжался… Снаряды Железной дивизии сбивали с высоких красностволых сосен холмистого правобережья пушистые кроны, а ответные снаряды каппелевцев подымали гейзеры воды из мелких болотцев и озерков на низменных местах левого берега. От Уфы продолжали перебрасываться подкрепления, Каппель и Ханжин нервничали.

Только этого и нужно было Фрунзе. Теперь можно было начинать не демонстративное, а подлинное форсирование Белой в каком-нибудь вполне неожиданном месте. Таким местом намечен был Красный Яр, ниже Уфы, где река делала петлю, клином вдаваясь в расположение красных войск.

Здесь была сосредоточена двухбригадная группа 25-й Чапаевской дивизии, продолжавшей быть основной ударной силой Михаила Васильевича Фрунзе.

Форсирование Белой должно было начаться внезапно с отвлекающей широкой демонстрацией и использованием местных переправочных средств.

Прощупывание слабых пунктов врага было предпринято в ряде мест. В ночь на 5 июня разведывательные группы чапаевцев сумели незаметно для белых захватить небольшой плацдарм в излучине реки Белой у Красного Яра. Одновременно с этим войска 24-й дивизии начали демонстрацию наступления на реке Белой, километрах в тридцати южнее Уфы.

7 июня утром вновь Фрунзе приехал на берег Белой к Чапаеву и приказал ему начать переправу предстоящей ночью.

— Ткачами начнем, Василий Иванович!

Чапаев покрутил ус, помолчал и сказал:

— Да они уж и так себя показали, товарищ командующий. И под Бугурусланом и под Белебеем… Пускай бы другие начинали…

— Начнем ивановцами, товарищ Чапаев, — повторил командарм твердо, и возражать Чапаев уже не стал.

Поздно вечером два пароходика с паромами (чапаевцы захватили их у белых незадолго до форсирования) повезли на вражеский берег бойцов 220-го Иваново-Вознесенского полка. Ни звука, ни огонька.

Самым тихим ходом шли паромы.

Тих, безмолвен был и противоположный берег. Белые не ожидали тут переправы.

К рассвету ивановцы были полностью переправлены на вражеский берег. Загрохотали собранные у Красного Яра батареи. Под прикрытием артиллеримского огня ткачи пошли в наступление и быстро опрокинули ошарашенного внезапным ударом противника. К пяти часам утра ивановцы заняли деревню Турбаслы и двинулись дальше к Уфе. Уфимские колокольни были уже им видны.

Но в половине восьмого утра неприятель оправился и повел отчаянную контратаку. Офицеры с револьверами шли за цепями, убивая на месте каждого, кто останавливался.

— Утопить красных, сбросить их в реку! — бешено кричали они.

Ожидая подкреплений, ивановцы стойко отбивали надвигающиеся цепи врага. Вскоре кончились патроны. Для обороны остались одни штыки. Подкрепление задержалось. Артиллерия белых заградительным огнем перекрыла дорогу с тыла. Несколько патронных двуколок с боеприпасами взорвалось на пути к 220-му полку от попавших в них вражеских снарядов.

Фрунзе с берегового бугра внимательно следил за ходом боя. Вокруг разрывались снаряды, обдавая его землей. Лошадь фыркала и пятилась. Фрунзе видел, как трудно было сейчас иванозцам.

Враг все смелел, все нажимал. И вот ряды ткачей дрогнули. Они начали медленно отступать. Но когда они уже были близки к тому, чтобы совсем смещать свои расстроенные ряды, ивановцы вдруг увидели, как перед фронтом появилась на конях группа людей во главе с командующим.

— Друзья! Ивановцы! Отступать нам нельзя! За мной! Вперед!

Словно электрический ток прошел по рядам:

— Фрунзе… Фрунзе с нами! Наш Арсений…

Спрыгнув с коня, выхватил Фрунзе у ближайшего бойца винтовку и двинулся против белых, уверенный, что полк пойдет за ним. Командир полка повторил команду:

— Ткачи! Ивановцы! Вперед! За командующим!..

Без стрельбы, со штыками наперевес, кинулись ивановцы за Михаилом Фрунзе.