Мария Барышева - "Говорящие с...-2" Последствия больших разговоров

• Название: "Говорящие с...-2" Последствия больших разговоров
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Детективная фантастика

Продолжение романа Марии Барышевой "Говорящие с..."

---

   - Проезд закрыт. Разворачивайся.

   - А...

   - Проезд закрыт.

   - Надолго? - спросила Эша, с опаской глядя на приближающихся вооруженных постовых. Коля тоже посмотрел на них, механически моргнул и повернул голову.

   - Проезд закрыт.

   - Ейщаров проезжал?

   Глупый вопрос, и так понятно, что проезжал.

   - Проезд закрыт.

   - Мне срочно! Вопрос жизни и смерти!

   - Никто из нас сегодня не покинет город, - Коля нехорошо сузил глаза. - Разворачивайся.

   Рядом возникло еще одно лицо - на сей раз незнакомое.

   - Девушка, разворачивайте машину, чего неясно?

   - А если нет?! - пискнула Эша. - Застрелите?!

   - Сергеев, Юрченко! - человек выпрямился, сделав короткий жест в сторону шталевской персоны. - Задержать!

   - За что?! - Шталь обомлела.

   - Выйдите из машины!

   - Гриша! - завопила она. - Скажи им!

   - А чего я скажу? - удивился старший Техник. - Я - человек гражданский.

   - Послушайте, - примирительно заговорила Эша, накрепко вцепившись в руль, - хорошо, я разверну машину. Я просто... сразу не поняла. Я глуховата, видите ли...

   Человек равнодушно улыбнулся, делая рукой отпускающий жест, и Эша дала задний ход, продолжая лихорадочно думать. Ейщарову, судя по телефонному разговору, дорогу освободили, а вот ее вряд ли выпустят. Но как они узнают, что она - это она. Точнее, что она - Говорящая? Они ведь не нападают на любого, кто выезжает из Шаи - они не тронули людей с поста. Значит, в тот момент на дороге был кто-то, кто может чуять Говорящих. Соплеменники Вадика могут это делать? Или к этому способен только Лжец?

   "Фабия" продолжала неторопливо пятиться. Эша достала телефон, так удачно перебросивший ей ейщаровский звонок, и вызвала Севу. Мебельщик ответил сразу, и голос его был непривычно взрослым, злым.

   - Ты куда подевалась, я уже весь офис...

   - Севочка, солнышко, я сейчас вернусь, просто поехала домой принять душ, - запела Шталь, решив временно побыть милой. - Вадик там? Дай ему, пожалуйста, трубочку.

   Сева что-то недовольно пробурчал, и через секунду в трубке зазвучал трепещущий голос журналиста.

   - Чего бы ты не хотела, я этого сделать не могу.

   - Ваши могут нас чуять? - без прелюдий спросила Шталь.

   - Я думал...

   - Георгич их сдерживал, сейчас его нет, и если он не вернется, как ты думаешь, на кого первого все свалят? Они сейчас не в себе, но это временно!

   Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

   - Ведьмы могут, на очень близком расстоянии, но за городом ни одной не было. Другие - нет.

   Эша слегка повеселела. Это означало, что в момент бегства Валеры, Юли и Паши поблизости от города был Лжец. Но он отправился на встречу с Ейщаровым, значит сейчас его там нет. К тому же, Эша ведь зараженная, то есть, младшая, и в двух километрах от города ее уже нельзя будет почуять, а станция находится гораздо дальше. Только вот если Лжец способен чуять любых Говорящих, то она даже близко не сможет подобраться к месту встречи.

   - А эти твои...

   - Не собираюсь ничего объяснять! - отрезал Вадик. - Могу только сказать - если, проезжая мимо них, не будешь бояться, они тобой вообще не заинтересуются. Только они могут начать насылать видения. Не смотри ни на видения, ни на них. Это проще, когда знаешь об этом.

   - Спасибо, коллега, - важно сказала Шталь и отключила собеседника. Потом потушила фары и принялась медленно красться обратно к пропускному пункту.

   - То, что я собираюсь сделать, тебе очень не понравится, - прошептала она машине. - Но другого выхода у меня нет, уж прости.

   "Фабия" не отреагировала, и когда Эша принялась разгонять ее, послушно подчинилась, но сделала это непривычно тихо. Даже сама Шталь почти не слышала, как работает двигатель, и постовые обнаружили ее возвращение лишь за несколько метров. Эша включила фары и устремила твердый, решительный взор на разбегающихся людей и несущиеся навстречу щиты и машины. Взор продлился секунды полторы, после чего она, не выдержав, завизжала, и руль крутанулся в ее руках. Эша так и не поняла, сама ли она повернула руль, или это действие принадлежало исключительно "фабии", решившей, что если ее хозяйка внезапно обезумела, то это вовсе не значит, что машина станет потворствовать этому безумию и позволять разбивать ее вдребезги. "Фабия" прыгнула на обочину, прогнав в лес только что спасшихся на эту обочину людей, изящно вильнув, перенесла весь свой вес на левые колеса и, проехавшись правыми по сосновому стволу, проскочила в зазор между машиной заграждения и деревом, после чего рухнула на все четыре колеса, выскочила обратно на дорогу и во весь опор помчалась в ночь без единой царапины. Несшиеся вслед злобные крики почти сразу же стихли, оставшись далеко позади. Эша скосила глаза в зеркало обзора - нет, их никто не преследовал. Видимо, Ейщаров запретил охране выпускать из города не только кого угодно, но и самих себя в том числе.

   Конечно, по сравнению с недавними головокружительными трюками "самурая" выходка "фабии" была столь же проста и незатейлива, как стандартный выезд из гаража, и все же Шталь не могла не сказать ей:

   - Ну ты даешь!

   Она ощутила исходящее от "фабии" легкое раздражение - почти неразличимое, стремительно скользнувшее по сердцу и едва замеченное, но все же оно было, и Эша внутренне возликовала. Значит, все возвращается, значит Ейщаров был прав! Она сжала в ладони висящий на шее хризолит - тот ворчал, словно сварливый старичок, вышедший погреться на солнышке. Странно - он не был в ужасе и не пытался убедить свою хозяйку во всей степени идиотизма и опасности ее очередной выходки. Неужто в кои-то веки считает, что она совершает нечто благоразумное? Или в данном случае руководствуется какими-то другими критериями. Ведь благоразумия в ее действиях сейчас не было ни капли. Отчаянное безумие одиночки-неумехи - ничего больше. Эша, сглотнув, посмотрела на паранг и пистолет, лежащие на соседнем сиденье. Они не ощущались. Чужие, опасные вещи, которые в ее руках, скорее всего, окажутся совершенно бесполезны.

   Поднявшийся ветер резко и грубо сдернул облачную вуаль с бледного полумесяца, и по пустынной дороге растекся скупой, серебристый свет, заставив тьму чуть отступить в зашумевшие сосны. Эша нервно вертела головой по сторонам, готовая к тому, что в любой момент появятся соплеменники Вадика, но дорога по-прежнему оставалась пустой. Впереди был только асфальт и мягко теснящаяся за ним тьма, позади то же самое, и Шая теперь казалась призраком. В голове проскользнула ненароком нелепая мысль - что, если в тот момент, когда она покинула город, он попросту исчез - исчезли и рябины, и дома, и вещи, и люди - все пропало, осталась только осенняя ночь, заплетенная лунной паутиной, и эта пустынная дорога, которая никуда не ведет.

   - Готики мне только не хватало... - пробормотала Эша, снова вытаскивая телефон. Ейщаров заставил их всех остаться, но это отнюдь не значит, что он прав. Она рассказала коллегам о подслушанном разговоре, но непохоже, чтобы кто-нибудь ее послушал. Попытаться позвонить и предупредить - вдруг они уже пришли в себя? Может, хоть как-то помогут?

   - Пилик! - сказал сотовый в ответ на нажатие кнопки и отключился. Зарядного устройства с собой, конечно же, не было. Уж о чем она в последнее время точно не думала, так это о том, чтобы зарядить телефон. Похоже, в последнее время она ни разу не подумала о том, о чем следовало. Эша спрятала телефон и опять принялась озираться, но вокруг было все так же безлюдно. Вернее, безнелюдно. Значит, Вадик сказал правду. Они не чуют ее, а о положении в городе им вряд ли кто сообщил. Едет себе девушка на машине ночью - да мало ли, какие у нее дела? Охотиться они на нее не станут - не до того сейчас. Хотя, если судить по члену комиссии Владимиру Маленко, приезжавшему вместе с Байером и Орловой, сдержанность им несвойственна. Кто-нибудь может и высунуться перекусить. С другой стороны, она все еще слишком близко от города, а на коллег напали уже на аркудинской трассе.

   Но никто не высунулся, и вскоре Эша притормозила на развилке. Посмотрела на дорогу, убегавшую в Аркудинск, потом на темную, неопрятную громаду Кметского хребта. Сердце начало колотиться где-то в горле, а в груди вместо него образовалась сосущая пустота. Руки слабели. Страшно. А вдруг она опоздала? Вдруг уже все закончилось?.. Нет, не может быть! Она бы почувствовала. Она бы знала.

   Эша повернула машину и вздрогнула, когда в нескольких метрах впереди через дорогу метнулась юркая серая тень. Едва сдержала крик и тут же облегченно выпустила воздух, издав при этом слабый писк. Это был всего лишь заяц. Бежал ли он по заячьим делам, или кто-то спугнул его?

   Дорога здесь была поплоше, и "фабия" то и дело подскакивала на выбоинах. Теперь Шталь ехала медленно, ловя малейшую дрожь прилесных теней. До станции оставалось всего несколько километров. Сосняк поредел, уступая место березам, значит, река была совсем близко - на этом участке березы росли только на шайских берегах, оттеснив сосны к дороге. Она помнила, что станция была метрах в двухстах от дороги, и еще сохранилась ведущая к ней тропа - можно было прекрасно подъехать на машине, а это значило, что на машине Эша туда не поедет.