Майкл Мэнсон - Конан и дар Митры

• Название: Конан и дар Митры
• Автор: Майкл Мэнсон
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Тебе предстоит долгий и опасный путь, Секира. Теперь я знаю, г_д_е_ ты должен молить об искуплении, но _к_а_к_и_м_ оно будет, мне не ведомо.

- И то хорошо. - Конан, обмакнув лепешку в мед, принялся сосредоточенно жевать. Внезапно он почувствовал голод - может быть, виной тому было волнение. - Куда же я отправлюсь, Учитель? - спросил киммериец, покончив с лепешкой.

- В храм Митры, сын мой, к Его священному алтарю. Там тебя ждет исцеление, либо... - наставник запнулся, - либо Владыка Света возвестит, как ты должен его заслужить. Или то, или другое, Секира! Иди в храм и молись, чтобы бог отвел от тебя свою карающую руку!

Киммериец облегченно вздохнул.

- Ну, это нетрудно сделать, Учитель. В Дамасте есть большое святилище Митры... правда, там называют его Матраэлем, ну так что ж? Есть храмы Светозарного в Селанде и в Аграпуре, а самые великие и знаменитые - в Аквилонии и Немедии, где Митру чтят и простолюдины, и воины, и знать. Путь туда в самом деле далек, но не слишком опасен, наставник.

Старец отрицательно покачал головой.

- Нет, Секира, когда я говорил о храме Подателя Жизни, я не имел в виду жалкие строения, возведенные людьми, и каменные алтари, у которых справляют службу жрецы Дамаста или Аквилонии. Есть лишь один истинный храм Митры, и в него ты и отправишься! - Учитель помолчал, затем брови его задумчиво сдвинулись, а отрывистый клекочущий голос словно бы сделался мягче. - В давние времена, сын мой - такие далекие от нас, что прошедшее время не исчислить людской мерой - мир принадлежал гигантам, Первосотворенным детям Митры, любимцам его сердца... Они-то и воздвигли святилище великому своему Отцу, храм, достойный Его могущества и силы! Алтарь, что высится в нем, сияет ослепительным светом, колонны уходят вверх на тысячи локтей, камни, из коих сложены стены, больше гор, двери подобны пропасти, а крыша - куполу небес! Туда ты пойдешь, Секира, к этому сверкающему алтарю, и преклонишь перед ним колени! Омм-аэль!

Конан мял в руках лепешку, не решаясь отправить ее в рот, что нарушило бы торжественность момента. Он покосился на Рину - глаза девушки блестели одушевлением, губы едва заметно двигались, шепча молитву. Она походила сейчас на светлого гения воздушных пространств, летящего впереди солнечной колесницы Митры.

- Хорошо, я пойду в это святое место и буду просить об искуплении, произнес наконец киммериец. - Но где оно? Где этот истинный храм Пресветлого, где сверкающий алтарь, где колонны и стены, подобные горам? На севере или на юге, на западе или на востоке? В каких странах, в каких землях?

- Ты не найдешь его, Секира, ни в ледяных краях, ни в южных лесах и пустынях, ни на восходе, ни на закате солнца. Ныне храм древних гигантов уже не высится на поверхности земли, а погружен в ее глубины - как и сами Первосотворенные.

- Они держат мир... - прошептала Рина, не сводя очарованного взгляда с Учителя.

- Да, дочь моя, они держат мир, навеки слившись с земной твердью, и плоть их, некогда теплая и живая, стала прочнее камня, крепче железа! И там, у их коленей, в глубине, - Учитель направил палец вниз, - находится истинный храм Митры и Его сияющий алтарь. Там, скрытый от глаз людских, он и будет пребывать до самого конца, когда мир дрогнет на плечах гигантов и боги соберутся на великий совет, чтобы решить его судьбу.

- Камни больше гор... крыша, словно купол небес... - мечтательно произнесла Рина. - Хотелось бы мне посмотреть на это, Учитель!

Старец усмехнулся.

- Все в руке бога... Может быть, и посмотришь!

- А тебе, тебе самому доводилось там бывать? - зрачки Рины сверкали подобно дымчатым топазам.

- Нет, я не был в храме, но видел его... не спрашивай, как и когда, ибо такие вещи трудно объяснить словами! - Руки наставника взлетели вверх, словно отметая все вопросы. - Я видел святилище, но не дорогу к нему, хотя знаю ее начало... начало пути ведомо любому из моих учеников - каждому, и вам тоже. - Янтарные глаза старца устремились на Конана, а губы дрогнули в легкой усмешке. - Каждому, Секира, - повторил он, повелительно кивнув. Ну, что скажешь?

Киммериец в недоумении пожал могучими плечами.

- Кром! Если ты и говорил мне об этом, наставник, то я не помню. Или вендийское зелье...

- Вендийское зелье здесь не при чем, - прервал его старец. - Я не говорил тебе, и ты, конечно, не можешь вспомнить того, что не было сказано... но можешь догадаться! Как ты думаешь, почему я живу именно тут, на склоне древнего вулкана, чьи огни давно погасли, а раскаленное жерло превратилось в огромный каменный колодец?

- А! Значит, дорога в земные глубины...

- ...начинается в кратере! - с торжеством закончила Рина.

Учитель кивнул.

- Да, так. И ты, Секира, спустишься вниз, в подземный мир, разыщешь храм Первосотворенных и в нем замолишь свой грех! Это испытание посылает тебе Митра.

- Спасибо, отец мой! Я принимаю его, - произнес Конан после недолгого раздумья. Впрочем, что еще он мог сказать? Он чувствовал себя букашкой в длани бога.

Рина в задумчивости водила пальцем по краю глиняной чаши, размазывая прозрачные березовые слезы; казалось, в ее головке зрел некий план. Потом она спрятала ладошки, зажав их между колен, и спросила:

- Скажи, Учитель, спустившись по жерлу, можно добраться до самого храма?

- Нет. Я же сказал, этот колодец - только начало дороги. Там, на дне кратера, с восточной стороны, есть подземные ходы, что ведут еще глубже, в нижний мир. Опасный путь! - Глаза наставника на миг померкли. - Да, опасный... В этих пещерах обитает неприятная тварь... И если она доберется до твоей души, Секира, то сам Митра тебе не поможет!

- У меня есть меч, - заметил Конан, вновь принимаясь за лепешки и мед. - Два меча!

- Не только, - Учитель повернулся к стене, завешанной оружием. - Ты возьмешь арбалет - вот этот, с бронзовой оковкой... запас стрел... кинжал... веревку с крюком... мешок... словом, все, что найдется в наших кладовых! Я не знаю, что ждет тебя в нижнем мире, но могу повторить одно: путешествие будет долгим и опасным.

- Долгим и опасным... - эхом отозвалась Рина. - Тогда почему бы, кроме арбалета, веревок и стрел, не взять с собой надежного спутника?

Конан вздрогнул и подозрительно уставился на девушку. Конечно, она говорила о себе - не про Учителя же в конце концов! Отправиться вместе с ней в это странствие? Такая идея даже не приходила ему в голову. Он хорошо относился к Рине; она заботилась о нем и развлекала его, она была красива и сильна - и не просто сильна! Она владела Силой Митры, драгоценным даром, который он потерял... А это означало многое - выносливость и неуязвимость, умение переносить холод и жару, голод и жажду, наблюдать за движением астральных потоков, предвидеть опасность... Воистину, о такой спутнице стоило призадуматься всерьез!

Однако он все-таки хотел идти один. Он отправлялся не за золотом и сокровищами, он искал не опасных приключений, а собственную душу, свой разум, взятый богом в залог. То было личным делом, где никто не мог посредничать между ним и Митрой, никто не мог стать свидетелем униженных молитв, которые придется вознести в подземном храме. Существовало и еще одно обстоятельство - арсайя, вендийское зелье, которое он предпочитал вдыхать в одиночестве.

Киммериец поднял голову, и синие его глаза встретились с серыми очами Рины. Он качнул головой.

- Ты очень добра, малышка, но я пойду один. Это мое дело. Понимаешь? Мое!

Щеки девушки вспыхнули - не то от гнева, не то от смущения; однако взгляд она не опустила.

- Я пригожусь тебе, Конан! Пригожусь! Ты знаешь, что я не стану обузой! И потом, в храме Митры, я могу услышать повеление Пресветлого быстрее тебя! Не забудь - ведь со мной частица его могущества! - Рина вытянула вперед руки с раскрытыми ладонями, ее розовые длинные пальцы зашевелились, затрепетали, словно вбирая в себя потоки астральной эманации.

Усмехнувшись, Конан взглянул на Учителя.

- Почему женщины так любят спорить, наставник? И в Киммерии, и в Стигии, и в Аргосе - где бы я ни побывал? Везде одно и то же - споры, споры!

- Потому что они, в отличие от мужчин, не могут смириться с неизбежным. В том, Секира, их сила и слабость... - Старик ответил улыбкой на улыбку, потом, кивнув девушке, приказал: - Иди, дочь моя! Теперь нам надо поговорить наедине. Прогуляйся в саду, побудь у яблонь... они вернут тебе спокойствие.

Когда Рина вышла, Учитель надолго погрузился в молчание. Солнечные лучи, струившиеся из широкого проема в пещерном своде, падали на лицо старика, бесстрастное и спокойное, окутывали его нагой торс золотистым ореолом. Казалось, это мягкое сияние исходит от смугловатой, по-юношески гладкой кожи наставника, от высокого лба с чуть запавшими висками, от янтарных зрачков - расширившихся, огромных, неподвижных. Глядя на него, Конан почувствовал внезапное смятение; в чертах Учителя проступало сейчас нечто такое, что киммериец в сотый раз подумал - да человек ли это?! И в сотый раз ему стало ясно, что истины не ведает никто - кроме пресветлого Митры.