Майкл Мэнсон - Конан и дар Митры

• Название: Конан и дар Митры
• Автор: Майкл Мэнсон
• Жанр: Научная Фантастика

---

Конан кивнул; перед мысленным взором его проплыли строгие лица Фарала и Рагара, потом их сменила лукавая улыбчивая физиономия Маленького Брата. Кажется, бритунец таскал за спиной меч и лук? Огромный меч и огромный лук, едва ли не больше его самого...

Вздохнув, Конан улыбнулся и прикрыл глаза; аромат цветущих яблонь и тихий шелест листвы нагоняли дрему.

Но сад Учителя служил не только местом прогулок и бесед; иногда они занимались здесь, и всякий раз Конана ожидало новое чудо.

В первые дни его нередко охватывало сомнение, можно ли назвать садом этот зеленый оазис, прилепившийся на безжизненном каменистом склоне. Фактически, эта обширная роща - почти две тысячи шагов в длину и две сотни в ширину - состояла из нескольких садов, и все деревья, кусты и травы, что росли тут, поражали огромными размерами и цветущим видом. Это казалось странным, ибо единственный родник, бивший из скалы в западной части сада, рядом с маленьким огородиком, явно не предназначался для орошения; его воды попадали в неглубокую округлую выемку в камне, и ни одна струйка из этого озерца не тянулась к пышной растительности и сочной изумрудной траве.

Когда Конан спросил наставника о причинах столь удивительного благоденствия, царившего в саду, старик поднял глаза к палящему безоблачному небу и сообщил, что на то была - и есть! - воля всемогущего Митры, посылающего ночами теплые дожди. Великий бог пожелал, чтобы на этом клочке земли меж гор и бесплодной пустыней все цвело, росло, плодоносило, благоухало - и, промыслом его, так и случилось. Омм-аэль!

В истинности этого утверждения сомневаться не приходилось - как и в том, что никто не сумел бы счесть всех молчаливых обитателей зеленого оазиса на склоне горы. Их количество казалось беспредельным! И росли они в весьма причудливом порядке.

Тут были фруктовые деревья, усыпанные яблоками, золотистыми зингарскими апельсинами, гранатами из Аргоса, сливами, персиками, крупными синеватыми фигами... Подобного изобилия Конан не видел даже в тщательно лелеемых дворцовых садах восточных владык! Рядом с яблонями, сливами и финиковыми пальмами тянулись к небу темно-зеленые свечи кипарисов и стройные сосны с киммерийских гор; раскидистые аквилонские дубы простирали свои узловатые ветви над зарослями сирени, акаций и бамбука; мощные стволы вязов и кленов темнели рядом с белыми колоннами берез с Пиктского Побережья; горьковатый запах осин с унылых гиперборейских холмов смешивался с благоуханием цветущих магнолий. Это казалось невероятным, но это было так! Юг и север, запад и восток сошлись в этом забытом людьми краю, мирно сосуществуя под жарким солнцем пустыни!

В расположении деревьев чувствовалась странная система, которую не мог постичь варварский ум киммерийца. К примеру, раскидистые яблони росли на небольшом холме в центре сада, обрамляя его вершину тремя концентрическими окружностями; в их благоуханном кольце был заключен треугольник из десятка персиковых и абрикосовых деревьев. Дубы и буки образовывали плавно изогнутую фигуру, напоминавшую Конану рассеченный сверху донизу бокал; самый мощный из дубов, настоящий гигант со стволом, который не смогли бы обхватить и трое мужчин, рос внутри этого незамкнутого овала. В одном уголке этого странного сада витали пронзительные и чистые запахи смолы и хвои; там высились золотистые столбы сосен и кедров, оттененные седым изумрудом асгардских елей. Неподалеку находилась беседка, увитая виноградной лозой, толстой, высокой и обильно плодоносящей: прозрачно-зеленые и густо-фиолетовые гроздья величиной с человеческую голову свешивались вниз, прямо к полу из гладких кедровых досок.

Существовала в этой необычной роще и каста особо благородных - или, наоборот, отверженных, что занимали либо отдельное место, либо бросались в глаза своим экзотическим и непривычным видом. Сразу за родником и крохотным озером красовалась пара гигантов вчетверо или впятеро выше самых огромных сосен; они уходили в синеву словно две чудовищные колонны, поддерживающие купол небес. Учитель называл их секвайнами, Стражами Неба, и как-то заметил, что в доступном людям мире, от льдов Ванахейма до джунглей Куша, подобных великанов нет. Они росли в какой-то далекой и таинственной земле, лежавшей за просторами Западного океана.

Зато железное дерево, не очень высокое, но мощное, кряжистое, с налитым темной силой стволом, перебралось сюда явно из Куша или Зембабве. Оно стояло в полном одиночестве на восточной границе сада, и почва вокруг него была сухой, лишенной покрова трав и мха.

В остальных же местах и трав, и мхов, а также лишайников, папоротников, кустов и цветов, пышных и ярких или совсем скромных, вполне хватало. Если б Конан еще смог как-то перечесть деревья, то для остального зеленого воинства эта задача казалась неразрешимой. Всевозможные травы и цветы покрывали землю у подножий стволов, торчали меж живописно разбросанных камней, окаймляли узкие песчаные дорожки, теснились рядом с водой, у родника и маленького озера; буйное и необозримое изумрудное королевство, в котором Учитель знал каждый стебелек, каждый лист и каждую ветвь.

Вначале Конан думал, что сад служит старцу местом отдыха и средством пропитания - его плодами можно было бы накормить не один десяток людей. Но однажды утром, когда Учитель направился после трапезы в свой зеленый оазис, киммерийцу довелось узнать об истинном его назначении. Нет, не прохлада и свежий воздух, не сочные фрукты, не цветочные ароматы и даже не красота являлись главным богатством сей удивительной рощи; она предназначалась для более серьезных дел, чем созерцание деревьев и трав или отдых под тенистыми ветвями. Сад, как и все, что окружало наставника, был средоточием астральной Силы.

В один из дней они неторопливо брели по дорожке мимо строя цветущих и усыпанных плодами яблонь, направляясь к гигантскому дубу, чья раскидистая крона торчала над зелеными шапками более мелких собратьев, словно кровля главной замковой цитадели над угловыми башнями и донжонами крепости. Дуб этот стоял посреди поляны, обрамленной с севера овальной линией других дубов и буков; почему-то он казался Конану похожим на камень, заложенный в огромную пращу. С южной стороны поляна резко обрывалась; склон горы, каменистый и безжизненный, отвесно шел вниз. Там, на глубине десяти или двенадцати длин копья, расстилался песок.

- Помнишь, что я говорил тебе о Силе? - насупив густые брови, старик взглянул на своего ученика. - О той божественной эманации, что истекает из вечного астрала? Она дарована всем, и людям, и неразумным тварям, и тому, что растет на земле, на дне океана или в глубине пещер. Даже камни, песок, вода и льды поглощают ее... Но! - Он поднял сухой палец и покачал им перед носом. - Но ты должен знать, что и люди, и камни, и деревья по-разному накапливают Силу. Сейчас я веду речь не о том, парень, что одни умеют пользоваться божественным даром, а другим оное почти недоступно... Старец протянул руку, и большое яблоко сорвалось с ветви, угодив прямо в его ладонь. Он сунул плод киммерийцу и продолжал: - Нет, я говорю не о сознательном владении астральной силой, а о том, что в одних вещах ее собирается больше, в других меньше; одни притягивают ее, высасывают, поглощают, накапливают, другие - отбрасывают, отдают...

Конану эти речи представлялись смутными и не относящимися к главному - к науке убивать. К примеру, поучение о клинках, которые нужно было носить за плечами, выглядело куда более конкретным и полезным! Тем не менее, он решил выказать интерес к словам наставника, пусть не совсем понятным, но, без сомнения, мудрым.

- Отбрасывают? - повторил он, наморщив лоб. - Как, Учитель?

- По-разному, парень. Иногда так, как летит копье и стрела, или так, как движется щит в руках воина, как мчится гонимая ветром волна... Гладко, плавно, непрерывно - или скачком, подобно поднятой в галоп лошади.

И эти слова были непонятными, хотя Конан уже научился ощущать Силу, о которой толковал Учитель. То была не привычная ему мощь собственных мышц, а нечто иное, таившееся в нем самом и в окружающем мире; некая незримая субстанция, которую он еще не умел посылать в цель словно брошенный дротик, но уже мог концентрировать, прокатывать теплой волной от темени до пят, направлять к ладоням, пальцам - и дальше, в клинок или древко копья, которое держал к руках. Он научился чувствовать ее приливы и отливы, напоминавшие бег океанских валов, гонимых из небесного пространства невидимым ветром. Несомненно - как и утверждал наставник - то было божественное дыхание Митры, Великого, Светозарного, Могущественного, способного повергнуть и Сета, Змея Вечной Ночи, и темного Нергала, и Ледяного Гиганта Имира, и, вероятно, даже грозного Крома, повелителя Могильных Курганов... Впрочем, все эти страшные божества могли оказаться лишь разными обличьями Владыки Света, в которых ему угодно было принимать поклонение людей. По словам Учителя, Митра вовсе не являлся вселенским воплощением доброты; он был хранителем Великого Равновесия, необходимыми частями коего были и Добро, и Зло.