Мария Барышева - Говорящие с...

• Название: Говорящие с...
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Негласный глава города никак не мог пригласить молоденькую, никому не известную журналисточку для беседы о природе вещей.

---

   - Никаких теологических споров! - с ужасом отрезала Шталь. - И вообще посиди немного тихо, я еще не привыкла к тому, что ты столько говоришь. Было проще, когда ты только и делал, что просил мороженого и погулять - тогда я не чувствовала себя так глупо!

   Сева усмехнулся и замолчал, попивая чай, а мебель вокруг вздыхала и поскрипывала в полумраке, и игриво покачивал дверцами шкафчик-кабинет, приглашая поиграть. Сонно что-то бормотала софа на золоченых ножках, предпочитающая принимать на себя только женщин и непременно хрупких. Массивный дубовый буфет в углу был погружен в воспоминания о французской семье, в которой он жил до середины девятнадцатого века и к которой был очень привязан. Дремал старый классический секретер, довольный тем, что уже много лет его нутро совершенно пусто. Отреставрированный диван с фигурными выступами на спинке скучал по своей гобеленовой обивке, на которой были выписаны музыкантки-флейтистки, а новая, разрисованная цветами, ему отчаянно не нравилась. Шкафчик в китайском стиле грезил о ветре, прилетающем из апельсиновых рощ. Кажущиеся отчаянно надменными стулья с алой бархатной обивкой с удовольствием бы поиграли с кем-нибудь в лошадки. Дубовые резные стулья желали, чтоб на них немедленно кто-нибудь сел с размаху, а стулья с парчовыми сиденьями предпочитали вежливое обращение. Хрупкий журнальный столик боялся, что его в любую секунду сломают, и требовал не ставить на него тяжелые предметы, и сейчас в который раз силился сбросить с себя бронзовые часы. Трюмо с нетерпением ждало кого-нибудь, кто начнет перед ним прихорашиваться, а индийская скамеечка с таким же нетерпением ждала кого-нибудь, чтоб его уронить. Изящное креслице зазывало Эшу посидеть в нем, но Эша уже отлично знала, что у креслица сволочной характер, и сладить с ним невозможно. Тонконогое чопорное дамское бюро скучало по временам, когда пели романсы, а две стоявшие рядом горки-витрины - одна из груши, другая из ясеня - не выносили друг друга и желали пребывать на разных этажах. Но громче всех слышался массивный купеческий стол из соседней комнаты - ему хотелось, чтобы убрали вообще всю мебель, кроме него, а за ним устроили развеселое застолье с плясками и битьем посуды. Разностильная и разновозрастная, суровая и легкомысленная, аляповатая и предельно строгая, молчаливая и разговорчивая, погруженная во мрак и ловящая отблески каминного пламени стояла вокруг мебель, и каждой ведомы были свои тайны, и у каждой были свои желания и свои предпочтения, и, несмотря на их разнообразие, больше всего она жаждала любви и внимания, и Эша слушала ее удивленно и увлеченно, иногда задавая вопросы на этом странном языке без слов. Кто-то не нравился ей, кому-то не нравилась она, но, тем не менее, беседа ладилась - настолько, что кое-кто из предметов обстановки уже был не прочь на пару с ней устроить какую-нибудь совместную пакость и интересовался идеями, и дубовый буфет негодовал, словно престарелый лорд, в фамильном замке которого озорничает детвора.

   "Господи, я больше не думаю о них "что"!" - вдруг ошеломленно поняла Шталь.

   Это была катастрофа.

  * * *

   - Трогательная история, - констатировал Ейщаров совершенно нетрогательным голосом. - Очень трогательная и поучительная история.

   - Да, - согласилась Эша, сваливая вещи в багажник. - У меня до сих пор внутри что-то пощипывает.

   Ейщаров хмыкнул, после чего цинично предположил, что Эша, вероятно, съела что-нибудь не то. Шталь немедленно обиделась и выставила счет за травму головы.

   - Ладно, ладно, - примирительно проворчал Олег Георгиевич, - в следующий раз будете чаще оглядываться. А как ваша голова вообще?

   - Плохо! - Эша хлопнула багажником. - Кстати, предупредите, когда начнете кричать.

   - Чтобы вы отодвинули телефон подальше? Нет уж, кричать я начну совершенно неожиданно. Впрочем кричать мне на вас не за что. Ненужная и неважная конспирация, затянутое расследование, неосмотрительность - это, конечно, плохо. Но то, что вы сделали... кстати, почему вы это сделали?

   - Потому что... А можно, я скажу попозже? Я еще не придумала.

   - Можете вообще не говорить, - милостиво разрешил Ейщаров. - Забавно, Эша, что общение с вещами, похоже, добавило вам немного человечности в отношении к людям.

   - Разве раньше я была бесчеловечной? - Эша раздраженно открыла дверцу и плюхнулась на сиденье. - Олег Георгиевич, наш контракт, конечно, подразумевал ругань с вашей стороны за проступки с моей стороны. Но он никоим образом не подразумевал чтение моралей! Барный стул заберете из гостиницы. Как там у нас дела с Череповцом?

   - Никак, - лениво ответил Ейщаров. - Туда уже ехать не нужно.

   - Ага, я же вам говорила! Он оттуда смотался, пока я... А куда ж мне теперь?

   - Отдохните пока, вам не помешает. Я с вами свяжусь позже.

   - Ой, кстати о той табуретке, - Эша захлопнула дверцу, глядя на раскачивающиеся вокруг площади ивы. - Сева вспомнил ее, но не знает, как она попала в Буй. А вот насчет тех двух кресел я забыла его спросить.

   - Вы не забыли, - мягко сказал Ейщаров. - Думаю, вы просто не решились его спросить. Ничего страшного, Эша. Правда. Всего доброго.

   Шталь прикрыла веки, с тоской подумав, почему Олег Георгиевич не может всегда быть таким милым и вежливым, но тут же распахнула глаза, когда кто-то вежливо постучал в боковое стекло.

   - О! - она опустила стекло и выглянула в окошко. - Ну, как поживают ваши тумбочки?

   - Передавали тебе привет, - стоявший рядом с "фабией" Сева ухмыльнулся, после чего, осторожно оглянувшись, вновь вернул на лицо старое отрешенно-взлетающее выражение и прислонился к машине. У его ног притулилась большая спортивная сумка.

   - Ну, так поцелуй их от моего имени, - Эша втянула голову в салон. - Тебя я уже поцеловала вчера, даже два раза, так что приходить сегодня было необязательно. Впрочем, до свидания.

   - Я еду с тобой, - сурово сообщил Сева, и Шталь снова высунула голову.

   - Кто тебе сказал такую глупость?

   - Я все обсудил с дядей. Позавчера мне исполнилось восемнадцать. Все, хватит, я решил уйти!

   - Иди! - Эша махнула рукой в сторону фонтана и опять спряталась в машину.

   - Я тебе соврал.

   - Да ну? - удивилась Эша, поворачивая ключ. - Это который из эпизодов ты имеешь в виду? Их ведь было довольно много.

   - Я знаю одного, - Сева наклонился ниже. - Я встречал одного Говорящего. Я знаю, кто он, знаю, как он выглядит. Я могу тебе помочь его найти.

   - Единственное, чем ты можешь мне помочь, так это информацией, - Эша просунула руку в окно и дружелюбно похлопала Севу по руке. - Кто этот...

   - Нет. Я скажу только если ты возьмешь меня с собой! - заявил Сева, принимая чрезвычайно надменный вид.

   - Я не могу тебя взять, - изумленно сказала Шталь, поспешно убирая руку.

   - Почему?

   - Ах почему?!.. - причин было столько, что она даже не знала, с какой начинать, поэтому решила идти напролом. - Сева, ты инвалид.

   - Это верно, - Сева кивнул, сделав такое лицо, будто был до крайности потрясен ее наблюдательностью. - Я этого и не скрывал. А еще причины есть? Потому что это - ерундовая причина, если, конечно, не понадобится толкать машину. Одеваться я могу сам, в магазин тоже могу сам сходить... как и в туалет, деньги у меня есть и их немало. Что тебе еще?

   Эша глубоко вздохнула, и сказала, что еще, обозначив все причины и Севины недостатки с максимальной жесткостью, которая такого человека, как Сева, должна была сильно задеть за живое. Потому что ей не нужен был спутник. Тем более ей не нужен был Сева в качестве спутника. Ей нужно было работать. У нее серьезные дела... во всяком случае, так считает ее наниматель. Она не врач и не нянька. И уж тем более не друг ему, вот так!

   По окончании ее страстного монолога Сева, вздрогнув, глубоко вздохнул, и Эша испуганно подумала, что, пожалуй, перестаралась. Зажмурившись, он мотнул головой, сделал шаг в сторону, и, снова привалившись к машине, принялся издавать громкие звуки, подозрительно похожие на жизнерадостный хохот.

   - Секундочку, - мрачно произнесла Эша, - разве ты не должен был обидеться?

   Сева пояснил, что обидеться он никак не может, поскольку Эша говорила совершенно неискренне, и это предельно очевидно. Шталь сердито спросила, не присутствует ли в Севиной родословной кто-нибудь с фамилией Звягинцева или симпатичный горный хрусталь. Сева ответил, что ничего такого не припоминает, и уставился на нее выжидающе. Эша отрицательно покачала головой.

   - Без меня ты его никогда не найдешь. К тому же, он не такой, как я. Он ненормальный и опасен.

   - Мой юный друг, а я, по-твоему, нормальная? Нормальные не допрашивают стулья и посудные шкафчики и вообще... Извини, я не могу взять тебя. Никак.

   Прежде чем Сева успел еще хоть что-нибудь сказать, Шталь резко выжала педаль газа. Согласно давнему предупреждению смешливого ейщаровского шофера, "фабия" возмущенно подпрыгнула, издала скрежещущий звук и сделала попытку поехать задом наперед, но тут же опомнилась, изящно вильнула и помчалась прочь, огибая площадь по широкой дуге, ввинтилась в утренний поток транспорта и пропала из виду.