Мария Барышева - Говорящие с...

• Название: Говорящие с...
• Автор: Мария Барышева
• Жанр: Ужасы и Мистика

Негласный глава города никак не мог пригласить молоденькую, никому не известную журналисточку для беседы о природе вещей.

---

   - Бедняга! - сказал Михаил и бегом покинул коридор, подгоняемый головой Шталь, мерно стукавшейся о его позвоночник. Ейщаров торопливо вышел следом. Дежурный все так же безмятежно спал на своем столе. Олег Георгиевич осторожно вынул перстень из его пальцев, и дежурный, не просыпаясь, пробормотал:

   - Если б не предписание... сам бы отдал... сам...

   - Вы даже не представляете, как я вас понимаю, - тихонько заверил Ейщаров и за-крыл за собой дверь.

  * * *

   Человек, лежавший на гостиничной кровати под измятой простыней, пытался от-крыть глаза, причем сделать это так, чтобы открывание глаз прошло безболезненно для головы. Очевидно веки были соединены с каким-то жутким механизмом внутри черепа, запускавшемся при малейшем их движении, отчего человек немедленно на-чинал чувствовать себя асфальтом, который взламывают отбойным молотком. Нако-нец, кое-как ему удалось открыть правый глаз. Левый открываться не желал, и ле-жавший решил пока ограничиться одним глазом. Он увидел мутную картину, пред-ставлявшую из себя лимонный потолок и люстру в виде хрустальных колокольчиков. И то, и другое было совершенно незнакомо. В этот момент снова заработал механизм в голове, и человек, поспешно зажмурившись, попробовал предаться воспоминаниям. Но сделать это не удалось. Воспоминаний не было. Застонав, человек сжал ладонями виски и перевернулся на бок. От этого движения в голове неожиданно всплыло имя: Эша Шталь. Поразмышляв с минуту, лежавший пришел к выводу, что это имя его собственное и попытался поискать в темной яме памяти какие-нибудь ассоциации. Через десять минут он вспомнил все, что происходило неделю назад, через пятна-дцать смутно вспомнил позавчерашний день. Кажется, было очень весело, даже не-смотря на то, что день завершился на тюремных нарах. Кажется, там тоже было очень весело. Дальше в памяти вновь зияла дыра, потом почему-то следовала ванна с холодной водой, в которую ее кто-то усиленно макал, и чей-то знакомый голос недо-вольно говорил:

   - Мне нужно, чтоб ты ее в чувство привел, а не утопил!

   - Как я это сделаю?! - возмущался чей-то другой знакомый голос. - Даже я нико-гда так не надирался!

   Кажется, потом ее все-таки утопили.

   Эша Шталь, окончательно осознавшая себя Эшей Шталь, решила, что это был ночной кошмар, снова открыла один глаз и взглянула на хрустальные колокольчики. В тюремных камерах нет никаких люстр. Значит, она не в камере. Тогда где? При-поднявшись, она решительно откинула простыню, тут же взвизгнула и дернула про-стыню обратно, закрывая обнаженную натуру. Панически огляделась. Комната с не-хитрой обстановкой была совершенно пустой. Рядом с кроватью на стуле висел длинный шелковый халат, разрисованный незабудками, а возле ножки стула стояла ее спортивная сумка. Поверх сумки лежала цепочка с хризолитом, и Эша, потянув-шись, поспешно схватила ее и надела на шею. Едва камень коснулся ее кожи, Шталь ощутила всплеск радостных эмоций, после чего хризолит немедленно превратился в сгусток укоризны, отчего-то напомнив ей Полину. Эша успокаивающе прижала его ладонью, потом, косясь на дверной проем, быстро набросила халат и вскочила, тут же вновь схватившись за голову. Комната качнулась, Эшу повело вправо, и она, сде-лав несколько мелких шажков, встретилась с дверным косяком и накрепко за него ухватилась. Осторожно выглянула в коридор, потом, цепляясь за стену, сделала не-сколько шагов в сторону кухни и остановилась, мрачно глядя на человека в джинсах и легкой рубашке, который сидел на табуретке спиной к ней и, попивая пиво, читал газету. В раскрытое окно заглядывал яркий летний день, и Эша, прищурившись, при-крыла глаза ладонью, потом едва слышно прошелестела:

   - Что вы делаете в моем номере?

   - Это мой номер, Эша Викторовна, - заметил человек, не оборачиваясь.

   - Ладно. Тогда что я делаю в вашем номере?

   - Трезвеете, - Ейщаров повернул голову и взглянул на нее с отчетливым снисходи-тельным презрением. - Ай-яй-яй, Эша. Ай-яй-яй.

   - Чего... яй?! - Шталь опустила руки, пытаясь стоять без помощи косяка, но ее тут же качнуло к другой стороне дверного проема. Ейщаров хмыкнул.

   - Вы очень плохо себя вели, Эша. Учтите, что больше я вас из тюремной камеры вынимать не буду.

   - Я вас и не просила! - парировала Шталь, стараясь сфокусировать взгляд на его лице. - Раз вынули, значит вам было надо... - она вспомнила свое пробуждение и взвизгнула: - Вы видели меня голой?!

   - Угу, - Олег Георгиевич перелистнул газету. Эша подбоченилась, постаравшись сделать это изящно, но потеряла равновесие и чуть не рухнула на пол.

   - И как?

   - Ничего особенного, - Ейщаров потянулся за пивом. Эша презрительно передер-нула плечами, после чего скорчила рожу, высунув язык. Плохо контролируемая гри-маса получилась настолько ужасной, что Олег Георгиевич, обернувшись, сказал: "О, Господи!" - и чуть не выронил бутылку.

   - Вы не имели права, - Эша ладонями принялась разглаживать лицо, - не имели права вынимать меня откуда-то ни было, не имели права засовывать меня сюда и уж, тем более, раздевать, а потом заявлять, что в этом нет ничего особенного! Какую часть фразы "Я увольняюсь" вы не поняли?!

   - Вы это сказали сгоряча, - невозмутимо заявил Ейщаров, вставая.

   - Нет, не сгоряча! Я это очень тщательно обдумала именно в тот момент, когда с Говорящего сваливалось его лицо! - Эша, скривившись, схватилась за голову. - Кста-ти, как Глеб?

   - С ним все в порядке. Удивлен, что вы спросили.

   - Да ты... - вспылила Эша, крепче сжимая голову в ладонях, точно боялась ее по-терять, - да вы!.. да пошли вы!.. я вас... - Эша попыталась придумать какую-нибудь страшную кару, но не смогла и только пророчески погрозила указательным пальцем. - Бойтесь, бойтесь мартовских ид, господин Ейщаров!

   - Сейчас июль, - заметил Олег Георгиевич. - Перестаньте валять дурака! У меня есть для вас серьезное поручение.

   - Тогда подойдите поближе, - попросила Эша, и Олег Георгиевич вздернул брови:

   - Плохо слышите с похмелья?

   - Нет. Просто, возможно мне повезет и меня стошнит на вас, - сообщила Эша, по-шатываясь. Ейщаров протянул руку и, поймав ее за подбородок, запрокинул ей голо-ву и внимательно заглянул в глаза, потом сморщился и свободной рукой что-то вы-тащил из кармана.

   - Сколько же алкоголя вы поглотили за эти дни, Эша?! Прошла уйма времени, а вы все еще лыка не вяжете! Мне нужно, чтоб вы немедленно пришли в себя!

   - А может, я не желаю приходить в себя! - заплетающимся языком промямлила Эша и снова погрозила ему пальцем.

   - В таком случае, мне придется пойти на крайние меры, - решительно сказал Ей-щаров, поймал грозящий палец и ловко надел на него наперсток - обычный потертый медный наперсток, пришедшийся на палец как раз впору. Шталь недоуменно поко-силась на наперсток, хихикнула, но тотчас же ее лицо позеленело, глаза выкатились из орбит, она, издав булькающий звук, схватилась одной рукой за живот, другой за-жала себе рот, крутанулась и кинулась прочь из кухни, в коридоре чуть не сбив с ног Михаила, который поспешно прижался к стене.

   - Налево! - крикнул ей вслед Ейщаров, почти сразу же хлопнула дверь в ванную, и Михаил, шагнув на кухню, деликатно притворил дверную створку, потом, нагнув-шись, подобрал наперсток.

   - Неужто ты, садист, надел ей это?! Я помню ощущения. Как будто тебе в кишки вставляют...

   - Не нужно мне рассказывать то, что я и сам знаю, - перебил его Олег Георгиевич, опускаясь на табурет. Михаил настороженно взглянул на дверь.

   - А ну как придет в себя и сбежит? С учетом всего я бы сбежал.

   Ейщаров со смешком покачал головой и закурил, глядя в окно.

   Эша вернулась на кухню минут через двадцать, посвежевшая и с осмысленным взглядом. Ее голова была замотана полотенцем, на лице блестели капли воды, халат был запахнут и завязан тщательно, но не без доли кокетливости. Она настороженно взглянула на Михаила, и тот тотчас поспешно сообщил:

   - Я не голубой!

   - Это ты к чему? - удивилась Шталь.

   - Просто до меня дошли слухи...

   - Давай потом, а? - прервал его Ейщаров, и Михаил насупился. - Как вы себя чув-ствуете?

   - Лучше, чем себя сейчас будете чувствовать вы! - злобно пообещала Эша. - Даже не представляете, как меня сейчас... Антипохмельный наперсток? Неплохо. Когда я вернусь в Шаю, непременно познакомьте меня с Говорящим с наперстками! Я с удо-вольствием набью ему лицо!

   - Говорящий с наперстками содержится в тайном месте, так же как и изобретатель безалкогольного пива, - Ейщаров легко дернул ее за полу халата. - Садитесь.

   - А какие у вас еще с собой есть штучки?

   - Никаких больше штучек нет. Сядьте.

   - А существует наперсток с противоположным эффектом?

   - Если бы! - не удержался Михаил, и, к своему удивлению, удостоился сразу двух неодобрительных взглядов. Потом Эша села, предварительно, с подозрением поко-сившись на Ейщарова, ощупав табурет руками, и кивнула на Михаила.