Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

• Название: Будь проклята Атлантида!
• Автор: Сергей Житомирский
• Жанр: Фэнтези

Вдали за океаном лежит Атлантида – земля народа, уверенного в своем праве пить кровь братьев.

На взрытом перешейке, среди груд земли и сдвинутых с места скал кончают еще один день рабы Великого Канала. Где-то по серым волнам плывут корабли Тифона с новыми жертвами – остатками мятежного войска Севза.

Разбросанные по тундрам, горам, разделенные месяцами пути и веками вражды – в землянках, пещерах и чумах, полусытые и голодные – засыпают люди разных племен – братья, не узнающие друг друга.

И на все это с севера медленно, невидимо для глаза, но неодолимо ползут огромные, посиневшие от собственного холода, пальцы ледников…

Какими узлами свяжется все это между собой, куда приведет Землю и ее детей – к гибели или общему счастью? Ничего этого не знал Промеат. Он не был богом

Много сотен лет будут передаваться легенды о тех временах от стоянки к стоянке, от народа к народу. Гии будут рассказывать их иначе, чем котты, либы – не так, как борейцы. Дойдут легенды до времен, когда вместо мудрых Матерей над людьми опять встанут великие Небодержцы, Самодержцы, Потрясатели молниями. И тогда угодливые рапсоды придумают легенде счастливый конец – как царь над богами Зевс одолел дерзкого бунтаря Прометея, а потом простил. Но в те осенние дни у обгорелой Атлы в великой схватке за человеческие души победил Промеат. Мертвый одолел живого!

---

Ор, научившийся делать водяные тропы в общине на Рониоме, переминался с ноги на ногу возле говорливого атланта.

- Ты что не слушаешь, гий?! – рассердился умелец. – Непонятно, что ли?

- Почему непонятно? Вода всегда бежит вниз. Помочь ей легко.

- Всегда? – прищурился атлант. – Не скажи, писец. Умеючи ее можно заставить бежать и вверх.

Как-то Ор понес сдавать сломанные наконечники лопат и ломов. В сопровождении стража он вошел в огороженный двор, где под навесами рабы мастерили корзины и лопаты. Из приземистой постройки слышался звонкий стук, а отверстие в крыше извергало удивительный зеленый дым. Сдав бронзу хранителю, Ор собрался уходить, когда во двор трусцой вбежал Сангав. Заметив Ора, он на бегу махнул ему рукой, но в дверях дымящей землянки обернулся:

- Хочешь, гий, посмотреть, как плавят бронзу?

У Ора загорелись глаза. Они вошли в дымное помещение, в конце которого играло удивительно белое пламя и слышалось громкое сопение. Ор очень удивился, когда вместо неведомого чудовища увидел двух потных либов, которые сжимали и растягивали бурдюки, зажатые между качающимися досками. Воздух со свистом выходил из глиняных трубок, погруженных в очаг. Над ним в толстой каменной чаше морщилась огненная жидкость, подернутая зеленоватым паром. Это было полно тайны и явно связано с колдовством…

- Да! – вспомнил Сангав. – Я же обещал тебе показать, как вода бежит вверх. Ну-ка пойдем!

Спотыкаясь о куски запекшейся глины, Ор прошел в угол к большому чану с водой. К нему было прислонено непонятное орудие – кожаный мешок с трубкой и двумя дощечками. Сунув камышину в воду, умелец стал растягивать дощечки. Сплюснутая кожа расправилась, атлант вытащил трубку из воды и… Застигнутый врасплох, Ор подскочил, когда в лицо ему ударила струя из трубки. Атлант захохотал:

- Это не забава, - пояснил он. – При работе с бронзой рабов надо обливать, иначе упадут от жары и все испортят. А то и подохнут! – добавил он для ясности.

На сей раз гийское упрямство оказалось сильнее первого правила рабской жизни:

- Вода не сама побежала наверх, - сказал Ор, отряхиваясь, - ты ее сосал как мамонт, когда он хочет полить себе спину.

- Строптивый козел! – в голосе атланта звучало одобрение. – Ну, поглядим, что ты скажешь на это…

Умелец распахнул куртку и расстегнул пояс на кожаных штанах. Пряжка была бронзовая, в виде змеиной головы с глазами из синих камешков, а поясом служила цельная змеиная кожа.

- Что скажешь: может эта змейка сама сосать воду, как мамонт?

- Я думаю, не может, - осторожно ответил Ор.

- Смотри! – Сангав опустил пояс в чан, пережал пальцами конец, потом наполовину вытянул змею из воды и перекинул через край. Из обрезанного хвоста выпрыгнула струйка воды и полилась, растекаясь по глиняному полу. Насладившись изумлением гия, умелец вынул змею из воды.

- Ну, - сказал он, - видел? Сосала не хуже мамонта.

- Она, наверное, заколдованная! – сказал Ор, с уважением взирая на змейку. Сангав пожал плечами.

- Любая будет сосать. Можно взять кишку или сшить из кожи. Так сказано в листе о тайнах воды!

- Листы о тайнах! И ты все их читал?

- Не-ет, - засмеялся умелец, - все прочесть пяти зим не хватит. Да многих и нет нигде, кроме Долины Древа. Я там был, - продолжал он с гордостью, - у самого Феруса. Вот человек! Ведь это он придумал водососные башни, а Кеатл только построил. Это тебе не змея. Знаешь, как убирается из канала вода? Силой морских волн и приливов. А без них пришлось бы тысяч сорок поставить отчерпывать… Однако тебе о них знать ни к чему! – спохватился он, к огорчению Ора. – Беги, Соломенная Грива, а то тебе хозяин таких тайн на спине понарисует!

Минула пора жары, настала осень и незаметно переползла в зиму. Ледяной восточный ветер покрывал израненную землю снегом. Когда его сменял сырой ветер с запада, все тонуло в холодной скользкой грязи. Много закоченелых трупов уволокли за зиму к звериным загонам. Когда под весенним солнцем вода стала прорезать морщинки в боках канала, Ор едва поверил, что целый год, луна за луной прошел с тех пор, как он впервые услышал отдаленный гул Подвига.

Тейя спела колыбельную Ириту и сидела в своей комнате, обдумывая, с чем выйдет завтра на пир, куда ее пригласили.

- Госпожа, - приподнял занавесь либиец, - тебя хочет посетить мужчина. – Тейя поморщилась: еще один будет предлагать покровительство. – Его имя Палант из Долины Знания.

- Палант! – Тейя радостно ахнула. – Введи его скорее!

- Вот мы и встретились, - проговорил Палант, разглядывая Тейю. – Но я вижу, став большой певицей, ты за эти годы так и не выросла.

- А ты не округлился, как полагалось бы усидчивому мыслителю. Все такой же тощий.

- Прости, что я так поздно. С утра в Атле полдня болтал со своим приятелем Ситтаром, но только к концу дня он упомянул о тебе, потом рассказал о твоей жизни и даже объяснил, как найти. Конечно, в ответ на мои просьбы.

- Ситтар? Не знаю такого.

- Разве знаменитость может знать всех своих поклонников? Ситтар интересный человек, кстати, тоже из Умизана. Он был купцом, торговал с яптами, потом служил переводчиком во время путешествия Промеата по их земле. А теперь имеет в Атле лавку – покупает смышленых рабов, учит их ремеслам и продает за высокую цену. Я заказывал у него товар…

- А зачем тебе рабы? – перебила Тейя.

- Готовимся в путь на оленях за Ледяную стену и решили взять несколько гиев. Знаешь, я о тебе всегда помнил с тех пор, как услышал твою песню в Анжиере, но, посуди сама, искать встреч с подругой Италда не очень-то хотелось…

Тейя кликнула либийца:

- Принеси нам пенного сока и приготовь ишлох. Как ты умеешь, - добавила она значительно. Раб ушел, польщено улыбаясь.

Тейя поднялась, взяла в руки лук, провела мизинцем по струнам.

- Хочешь, я спою тебе песню? Новую. Я пела ее только раз, для немногих. Она… но зачем рассказывать! – Пальцы побежали по струнам; мелодия резкая, напоминающая перекличку коттских барабанов, словно раздвинула стены комнаты. Море, порывы ветра, удары весел – и над всем этим ритм волн, приходящих издалека и убегающих вдаль…

Мудрый Цатл стоял на корме ладьи,
Уводя народ в морскую даль.
Неизвестность ждала впереди, впереди,
А кругом колыхалась вода, вода.

Уплывали дни и за днями дни,
Люди в страхе глядели в глаза волнам
И молили: «Богиня, не обмани,
Подари долгожданную Землю нам».

Цатлу жрец сказал: «Впереди беда!
Видишь – нет еды, видишь – ветер стих.
Надо ценную жертву богам отдать.
Не помогут, пока не насытим их».

Что же требуют боги? Закрыв глаза,
Долго слушал жрец, как море поет,
Потом иссохшей рукой показал
На Цатлову дочь и сказал: «Ее!»

А девчонке было семнадцать лет.
Пела песни она, как никто другой.
Для нее напевом вставал рассвет.
Напевом ветер играл с водой.

Как прожить без нее? Пожалей, о жрец!
Все молили, а тот качал головой.
И сказала она: «Не грусти, отец,
Боги верно сделали выбор свой.

Не вкусна победа без вкуса слез,
Не согреет лето без злой зимы.
Кто запел, тот в жертву себя принес.
Не горюй, отец!» И шагнула с кормы.

Казалось людям, что жизнь пуста,
Что навеки из жизни песни ушли.
Боги приняли жертву. Наутро встал
Над волнами край Срединной земли.

Тейя опустила голову, успокаиваясь, потом вопросительно взглянула на Паланта.

- Интересная мелодия, - сказал он, проглотив что-то подступившее к горлу.

Либ принес кувшин и миски дымящегося ишлоха.

- В твоих песнях, - продолжал знаток, - есть нечто дикарское. Не пойми это как упрек. Еще в «Деве Стикс» я услышал интонации гийских напевов, но не это главное. Мы отвыкли доверять чувству. Все вокруг и самих себя все время оцениваем, словно хотим продать. А дикие верят, и ты, по-моему, смогла научиться этому.

- Еще бы, - улыбнулась певица, - половину луны я прожила среди них в Умизане. И даже… у меня среди них был друг, совсем юный гий. От него я и услышала напевы, которые ты угадал в моей песне.

- И он жил у тебя, оставив собратьев? Это против их обычаев.

- Значит, ради меня он нарушил обычай!

И Палант услышал рассказ о молодом дикаре, его смешном любопытстве, неожиданной доброте и странных песнях.

- Уходя, он дал мне вот это… - Тейя сняла с шеи ремешок с амулетом. – Что с тобой, знаток?

- Посмотри на обороте справа. Там должна быть трещинка наискосок.

Тейя перевернула камешек.

- Ну, ну, не бойся! – Палант засмеялся, глядя на побледневшую певицу. – Я не колдун. Просто эту игрушку я дал одному гийскому юнцу накануне появления Севза. Значит, он дошел с мятежниками до Умизана и явился к тебе!