Томас Мэлори - Смерть Артура

• Название: Смерть Артура
• Автор: Томас Мэлори
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1991

Читая книгу Мэлори, необходимо принять как литературную условность некоторые ее особенности, присущие многим средневековым произведениям. К таким особенностям относятся, например, сюжетные, временные и смысловые неувязки, связанные с характером работы автора над его романом. Мэлори использовал в качестве источников объемные циклы рыцарских романов и легенд, которые содержат разные версии одного сюжета. Компонуя свою версию, Мэлори нередко переставляет местами отдельные эпизоды, сдвигает их во времени, отчего иногда возникают несоответствия и повторы. В примечаниях оговариваются только некоторые, наиболее очевидные, случаи таких неувязок.

Исторические сюжеты Мэлори в основном почерпнул из хроник и легенд, многое он заимствовал из полулегендарной «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского (см. издание этого произведения в серии «Литературные памятники». М., Наука, 1984). Обращаясь к событиям артуровской эпохи, Мэлори нередко объединяет их с событиями своего времени: описания битв, в которых участвуют рыцари Артура, обогащаются деталями сражений эпохи войн Алой и Белой розы, в которых участвовал сам Мэлори или о которых он был наслышан. Отсюда – неизбежные анахронизмы в тексте романа.

Пытаясь везде, где возможно, связать легендарные события с исторической действительностью, Мэлори стремится к точной локализации происходящего. Соответствия легендарным названиям городов, замков, рек, гор и островов он находит в географической реальности своего времени, перенося действие из сказочной земли в знакомое ему окружение. В отношении некоторых наиболее прославленных легендами географических названий, упоминаемых в артуровских циклах, существуют научные гипотезы, подкрепляемые данными раскопок или исследованиями сохранившихся памятников культуры. В примечаниях такие гипотезы кратко излагаются (см., например: Тинтагиль, Камелот, Гластонбери и др.). В тех случаях, когда о названии ничего не известно или сведения не имеют достаточных оснований, комментарии не предлагаются. Даты христианских праздников указаны по юлианскому календарю.

Мэлори не всегда удается в его объемном произведении точно идентифицировать – «установить личность» – того или иного героя. Это связано с тем, что в источниках, которыми он пользовался, упоминается большое количество персонажей, многие герои носят одно и то же или сходно звучащие имена. Нет необходимости оговаривать все случаи проистекающих отсюда неувязок, комментируются только некоторые из них.

Мэлори нередко далеко отходит от своих источников в толковании событий и в оценке характеров и поведения героев. Соответствия или расхождения версии Мэлори с более ранними произведениями комментируются только в случаях, существенных для понимания сюжета, а также там, где особенно ярко проявилась авторская индивидуальность Мэлори.

/О. А. Казнина/

---

Тут скачет могучий барон, весь в пурпуре. Он ворвался в гущу рыцарей Артура и поверг наземь многих славных бойцов; звали же его Калибурн, первый силач Павии. Оборотился против него сэр Борс и пронзил его широкий щит и проткнул его широкую грудь, так что повалился тот наземь бездыханный, как камень.

А тут сэр Фельденак, могучий прославленный боец, ринулся на сэра Гавейна, ища мести за сэра Гая и всех своих товарищей, но сэр Гавейн его заметил, вытащил меч свой Галантин и обрушил ему на голову удар такой силы, что раскроил его надвое по грудь, а сам изловил своего коня и поскакал к своим.

Тут обратился к соратникам богатый римлянин, один из сенаторов, и сказал, чтобы они поворачивали назад.

– Ибо там стоят умные послы и храбрые хвастуны, и, если мы последуем за ними и дальше, нам несдобровать.

И возвратились римляне к своим шатрам и поведали императору о том, что с ними было и как был убит воевода города Рима и пали на поле боя более пяти тысяч человек.

Но еще прежде, чем они успели выбраться из леса, вырвались наши рыцари из засады и со всех сторон набросились на римлян, и теснили их сэр Лионель и сэр Бедивер и справа и слева. Наши благородные рыцари, сыны веселой Англии, пробивали им шлемы и яркие щиты и крушили их наземь, а кто жив остался, возвратились к императору и поведали ему в двух словах, что рать его разбита, десять тысяч бойцов пало от руки испытанных рыцарей, каких отважнее не случалось им встречать в бою. А сэр Борс с сэром Гавейном преследовали римлян до самых императорских шатров. Вдруг вырвались римляне со всех сторон, и конные и пешие, во множестве без числа. Но сэр Борс и сэр Берел храбро бились в передних рядах, как надлежит доблестным рыцарям. А сэр Гавейн оказался справа и делал все, что мог, но против неги одного было их столько, что он ничем не мог помочь своим товарищам и принужден был повернуть коня или же должен был погибнуть. Сэр Борс и сэр Берел, могучие бароны, бились, как два загнанных вепря. Но в конце концов, как они ни противились, пришлось им сдаться в плен – их схватили и отвели и поставили чуть поодаль, на виду у сэра Гавейна, а тот горько сокрушался беде этих двух лордов.

Но тут прискакал туда со свежими силами рыцарь в ясных доспехах, и то был сэр Идрис, сын сэра Ивейна, благородный боец. Он привел с собою пятьсот добрых бойцов, облаченных в кольчуги, и когда он узнал, что сэр Борс и сэр Берел захвачены в плен, то сказал так:

– Увы! Слишком велик позор и ущерб, нам нанесенный! Ибо король Артур, проведай он, что сталось с этими двумя рыцарями, не знал бы радости, покуда не отомстил за них.

– Ах, славный рыцарь, – отвечал сэр Гавейн, – ты, я знаю, муж благородный, ведь таков и твой отец. И мать твою я хорошо знаю. В Английской земле ты рожден на свет. Увы, эти римляне гнали нас сегодня, точно диких зайцев, и захватили в плен нашего военачальника. А ведь лучше рыцарь, нежели он, никогда не садился в седло. Вон там, погляди, они ведут наших лордов по широкому полю. И я даю клятву, – сказал сэр Гавейн, – что не увижу господина моего Артура, если не спасу их сейчас, когда их от нас уводят.

– Это рыцарские речи, – сказал сэр Идрис, натянул удила и поскакал через широкое поле. И кололи там копьями и рубили мечами, и сэр Гавейн своим мечом Галантином совершил много чудесных подвигов. Он пробился к тому, кто вед сэра Борса, и вонзил в него меч свой по рукоять, и отвел сэра Борса к товарищам. А юный сэр Идрис, сын сэра Ивейна, пробился к тому рыцарю, который вел сэра Берела, и так он орудовал своим мечом, что кровь и мозг стекали по лезвию.

Между тем один гордый сенатор пробился к сэру Гавейну и нанес ему тяжкий удар. Видит это сэр Идрис и скачет к нему на подмогу – он убил бы гордого сенатора, если бы тот не сдался с поспешностью в плен. Не хотелось ему покориться, но пришлось поневоле, и тогда сэр Идрис вывел его из гущи сражения и отвел к сэру Лионелю и к сэру Ловелю, его брату, и строго наказал ему сторожить пленника.

И завязалось тут большое сражение, и римские силы все прибывали. Видит это сэр Гавейн, и отправил он рыцаря, к королю. Артуру.

– Расскажите ему, как тяжко нам здесь досталось, да передайте, что мы захватили в плен главного казначея города Рима. И Петр, благороднейший сенатор, тоже наш пленник, как и многие другие гордые римские князья, чьих имен мы не знаем. Просите же его, как есть он наш господин и король, пусть поспешает с подмогой, ибо за этих пленников можем мы получить богатейший выкуп. Да еще скажите ему, что я жестоко ранен.

Когда прибыли гонцы к королю и все ему пересказали, он возблагодарил' Иисуса и всплеснул руками.

– За эти твои речи, если только буду я жив, награжу тебя, как ни одного рыцаря на свете. Но если сэру Гавейну угрожает смерть, то, клянусь перед Богом, никакому золоту не купить их жизни. Ибо пусть лучше император и все его лорды горят в геенне огненной, чем хоть один рыцарь Круглого Стола получит жестокую рану.

И были пленники приведены пред лицо Артурово, и он повелел поручить коннетаблям их охрану, да чтобы обходились с ними как, с рыцарями благородными.

А вскоре вслед за тем стали подъезжать передовые всадники и предупредили о прибытии сэра Борса, сэра Бедивера, сэра Лионеля и сэра Гавейна, жестоко раненного, со всей их доблестной ратью. Ни один рыцарь не пал у них в бою. Король Артур повелел при себе обмыть сэру Гавейну раны и сказал ему так:

– Любезный кузен, я сострадаю твоим ранам! Если бы я знал, что тебе от того станет легче и спокойнее на сердце, я подарил бы тебе головы тех, кто тебя изувечил.

– От этого мало было бы проку, – отвечал сэр Гавейн. – Они уже давно лишились бы голов, если бы я захотел, а убить рыцарей, которые сдались в плен, постыдно.

И было в тот день среди рыцарей Круглого Стола веселье и разные игрища, и гонцы вели рассказы о великой доблести и о славных подвигах, в тот день совершенных.

А поутру, чуть рассвело, король призвал к себе сэра Кадора Корнузльского и сэра Кларуса Клермонтского, безупречного бойца, сэра Клодруса и сэра Клегиса, двух старых почтенных рыцарей, и сэра Борса, сэра Берела, превосходных бойцов, а также сэра Бриана Островитянина и сзра Бедивера, бесстрашного рыцаря, и еще он призвал к себе сэра Ланселота и при всех сказал во всеуслышанье так:

– Прошу тебя, сэр, твоей любовью ко мне: стань во главе вот этих рыцарей и доблестно препроводи наших пленников в город Париж, дабы там содержать их под надежной охраной. И если на вас нападут, чтобы отбить пленников, на тебя я полагаюсь всех более, да поможет мне Иисус.

И вот сэр Ланселот и сэр Кадор с остальными рыцарями отобрали из своей дружины десять тысяч храбрейших мужей, всех лучше снаряженных, развернули знамена и распустили их над головами.

7

Мы же теперь вернемся к императору Рима, который узнал от лазутчиков, куда поведут пленных. Призвал он к себе сэра Эдольфа и сэра Эдварда, двух могучих королей, и сэра Секстора Ливийского, и многих сенаторов, и царя Сирийского, и одного сенатора города Рима. Все эти бароны со многими испытанными рыцарями поскакали в долину Труа, чтобы там перехватить рыцарей короля Артура, которым были поручены пленники.

А наши рыцари направлялись к Парижу. Впереди же их поджидала засада в шестьдесят тысяч человек.

– Ну, лорды, – сказал сэр Ланселот, – я прошу на миг вашего внимания. Следует опасаться, как бы в этом лесу перед нами не залегли каши враги. И потому мой совет: пошлем вперед трех надежных рыцарей.

– Я согласен, – сказал сэр Кадор, и все остальные тоже согласились, и решено было, что вперед выедут сэр Кларион и благородный сэр Клемент и сэр Клегис, дабы обыскать весь лес и горы и долы.

Вот выехали вперед эти три рыцаря и увидели в лесу воинов на конях. И крикнул тогда громким голосом сэр Клегис:

– Есть здесь хоть один рыцарь, король или царь, который дерзнет, ради того, кому он служит, сразиться с рыцарем Круглого Стола? Будь он король или простой рыцарь, здесь наготове ждет его противник.

И ответил ему гневно один граф:

– Твой господин возомнил, что завоюет со своими рыцарями весь мир! Но, сдается мне, скоро вашей храбрости сильно поубавится.

– Тьфу на тебя, трусливый рыцарь! – отвечал ему сэр Клегис. – Трусливы и речи, которые ты ведешь, ибо, клянусь Иисусом, мое оружие прославлено по всей Англии и Бретани и я происхожу из древнего рода благородных баронов и зовусь сэр Клегис, рыцарь Круглого Стола. Мои предки приехали с Брутом из Трои70.

– Вижу я, – отвечал граф, – по ясным твоим доспехам, что ты один из лучших рыцарей. Но что бы ты ни говорил и ни делал, здесь с тобой сегодня никто не сразится.

Повернул тогда сэр Клегис коня и поскакал оттуда к сэру Ланселоту и сэру Кадору и поведал им обо всем, что видел в лесу, – как там затаилось доброе войско числом в шестьдесят тысяч бойцов.

– Потому, лорды, предстоит вам сразиться или же покрыть себя позором – выбирайте, что вам больше нравится.