Томас Мэлори - Смерть Артура

• Название: Смерть Артура
• Автор: Томас Мэлори
• Жанр: Европейская старинная литература
• Год: 1991

Читая книгу Мэлори, необходимо принять как литературную условность некоторые ее особенности, присущие многим средневековым произведениям. К таким особенностям относятся, например, сюжетные, временные и смысловые неувязки, связанные с характером работы автора над его романом. Мэлори использовал в качестве источников объемные циклы рыцарских романов и легенд, которые содержат разные версии одного сюжета. Компонуя свою версию, Мэлори нередко переставляет местами отдельные эпизоды, сдвигает их во времени, отчего иногда возникают несоответствия и повторы. В примечаниях оговариваются только некоторые, наиболее очевидные, случаи таких неувязок.

Исторические сюжеты Мэлори в основном почерпнул из хроник и легенд, многое он заимствовал из полулегендарной «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского (см. издание этого произведения в серии «Литературные памятники». М., Наука, 1984). Обращаясь к событиям артуровской эпохи, Мэлори нередко объединяет их с событиями своего времени: описания битв, в которых участвуют рыцари Артура, обогащаются деталями сражений эпохи войн Алой и Белой розы, в которых участвовал сам Мэлори или о которых он был наслышан. Отсюда – неизбежные анахронизмы в тексте романа.

Пытаясь везде, где возможно, связать легендарные события с исторической действительностью, Мэлори стремится к точной локализации происходящего. Соответствия легендарным названиям городов, замков, рек, гор и островов он находит в географической реальности своего времени, перенося действие из сказочной земли в знакомое ему окружение. В отношении некоторых наиболее прославленных легендами географических названий, упоминаемых в артуровских циклах, существуют научные гипотезы, подкрепляемые данными раскопок или исследованиями сохранившихся памятников культуры. В примечаниях такие гипотезы кратко излагаются (см., например: Тинтагиль, Камелот, Гластонбери и др.). В тех случаях, когда о названии ничего не известно или сведения не имеют достаточных оснований, комментарии не предлагаются. Даты христианских праздников указаны по юлианскому календарю.

Мэлори не всегда удается в его объемном произведении точно идентифицировать – «установить личность» – того или иного героя. Это связано с тем, что в источниках, которыми он пользовался, упоминается большое количество персонажей, многие герои носят одно и то же или сходно звучащие имена. Нет необходимости оговаривать все случаи проистекающих отсюда неувязок, комментируются только некоторые из них.

Мэлори нередко далеко отходит от своих источников в толковании событий и в оценке характеров и поведения героев. Соответствия или расхождения версии Мэлори с более ранними произведениями комментируются только в случаях, существенных для понимания сюжета, а также там, где особенно ярко проявилась авторская индивидуальность Мэлори.

/О. А. Казнина/

---

– О, – сказал сэр Пелеас. – А откуда вы?

– Сэр, я состою при дворе короля Артура, я племянник его, сын его сестры, и король Лот Оркнейский был моим отцом. Имя же мое сэр Гавейн.

– А мое имя – сэр Пелеас, рожденный на Островах и многих Островов властелин, и по сей день не любил я еще ни одной дамы, ни девицы. О сэр рыцарь, поскольку вы столь близкий родич королю Артуру и сами – королевский сын, то не предайте меня, но окажите мне помощь, ибо мне никогда не добиться ее любви без помощи какого-нибудь доброго рыцаря – она живет в неприступном замке здесь поблизости, милях в четырех, и владеет всем здешним краем, и мне иначе к ней не проникнуть, как только позволив ее рыцарям меня схватить, но если б я терпел такое не ради того, чтобы ее увидеть, я бы уже давно умер. А ведь я от нее не услышал еще доброго слова. Когда меня к ней приводят, она насмехается надо мною самым жестоким образом, а потом мне возращают коня и доспехи и выпроваживают за ворота – она не удостаивает меня ни единым словом и не дает мне ни есть, ни пить. Я же всякий раз предлагаю остаться ее пленником, но она и с этим не соглашается, а я бы о большем и не мечтал, несмотря на все страдания, какие я принял, – мне бы только видеть ее каждый день.

– Ну, – сказал сэр Гавейн, – я знаю средство все это исправить, если только вы послушаетесь моего совета. Я облачусь в ваши доспехи и так поскачу в ее замок и скажу ей, что я вас убил. Она за это примет меня ласково и будет ко мне благосклонна. И вот тогда-то и исполню я мой дружеский долг, так что вам непременно достанется ее любовь.

7

Тут поклялся сэр Гавейн честью сэру Пелеасу быть верным и преданным ему, и оба они дали друг другу клятвы верности, а потом обменялись конями и доспехами.

Распрощался с ним сэр Гавейн и приехал к замку, где стояли ее шатры перед воротами. Как увидела его Этарда, поспешила укрыться за стенами замка. Но сэр Гавейн окликнул ее громким голосом и сказал, чтобы она остановилась, ибо он – не сэр Пелеас.

– Я другой рыцарь, я убил сэра Пелеаса.

– Тогда поднимите забрало, – отвечала леди Этарда, – чтобы мне увидеть ваше лицо.

Когда уверилась она, что это не сэр Пелеас, пригласила его спешиться и провела в замок. Там стала она его допрашивать, верно ли, точно ли, что убил он сэра Пелеаса, и он отвечал ей, что так оно и есть. Потом рассказал он ей, Что имя ему – сэр Гавейн, что он состоит при дворе короля Артура и ему племянник, и поведал ей, как он убил сэра Пелеаса.

– Воистину, – сказала она, – это превеликой жалости достойно, ведь он был прекрасный рыцарь. Но изо всех мужчин на свете я более всех его ненавидела, ибо не было мне от него ни минуты покоя. И раз вы его убили, то я к вашим услугам и все готова сделать по вашему изволению.

И она принимала его ласково и радушно.

Но сэр Гавейн сказал ей, что он любит одну даму, а она ни за что не хочет полюбить его.

– Она достойна порицания, – сказала Этарда, – если она не любит вас, ведь вы такого высокого рождения и сами столь доблестны, нет на свете дамы, что была бы слишком хороша для вас.

– Обещаете ли вы мне, – спросил ее Гавейн, – поклянетесь ли душою и телом сделать все, что только сможете, чтобы мне досталась любовь моей дамы?

– О да, сэр, в этом я вам клянусь.

– Ну вот, – сказал сэр Гавейн. – Это вы сами – та дама, которую я столь сильно люблю; и потому исполните ваше обещание.

– Ничего не поделаешь, – сказала леди Этарда, – раз уж я дала клятву. И она согласилась исполнить его желание.

И вот майским вечером они с сэром Гавейном вышли из замка и ужинали в шатре, и было им там постлано ложе, и они возлегли на то ложе вдвоем. А в соседнем шатре ночевали ее прислужницы, а в третьем – лишь несколько рыцарей, ведь она больше не боялась появления сэра Пелеаса. Так провел с ней сэр Гавейн в шатре два дня и две ночи. На третий день рано поутру облачился в доспехи сэр Пелеас – он глаз не сомкнул с той поры, как сэр Гавейн поклялся ему честью и жизнью прийти за ним в его шатер у монастыря самое позднее через день. Вот сел он на коня и прискакал к воротам замка, где стояли шатры. В первом шатре, видит он, трое рыцарей спят на трех ложах, а в изножьях у них лежат трое оруженосцев. Он ко второму шатру, а там четыре дамы спят на четырех ложах. Тогда пошел он в третий шатер и там увидел сэра Гавейна, лежащего на ложе с его дамой леди Этардой, и они спят, крепко обнявшись. Как увидел он это, сердце его едва не разорвалось от боли, и он сказал:

– Увы, как мог рыцарь оказаться столь вероломен!

И снова сел на коня, ибо от горя не в силах был более там оставаться, но, не отъехав и на полмили, повернул обратно, ибо он решил зарубить их обоих. Но, увидев их обоих крепко спящими в объятиях друг у друга, от горя чуть было не упал с коня и так сказал себе: – Пусть этот рыцарь и вероломен, я не стану убивать его спящего, ибо я никогда не нарушу правил высокого Рыцарского Ордена.

И с тем снова поскакал прочь. Но снова, не проехав и полмили, повернул коня, решившись их все же убить, и на скаку прегорестно сетовал и стенал. Подъехав к шатрам, он спешился, привязал коня к дереву и сам, подняв в руке обнаженный меч свой, пошел туда, где они лежали. Но опять подумал он, что позорно ему убивать их, положил свой обнаженный меч им обоим поперек горл, сел на коня и ускакал.

Вернувшись к своим шатрам, поведал сэр Пелеас рыцарям своим и оруженосцам о том, что увидел, и так сказал им:

– За верную вашу и честную службу я отдаю вам все мое имущество, ибо сам я сейчас лягу в постель и буду лежать не вставая, пока не умру. Когда же умру я, то велю вам: выньте сердце у меня из груди и снесите ей на серебряном блюде под серебряной крышкой и расскажите о том, как я увидел ее на ложе с этим вероломным рыцарем сэром Гавейном.

И с такими словами совлек сэр Пелеас с себя доспехи и лег на свое ложе, прегорестно плача и стеная.

А сэр Гавейн и леди Этарда пробудились ото сна, а у них поперек горл лежит обнаженный меч. И она узнала меч Пелеаса.

– Увы! – сказала она, – сэр Гавейн, вы предали сэра Пелеаса и, меня, ибо вы сказали, что он вами убит, но я теперь знаю наверное, что он жив. А ведь поступи он с вами так же неблагородно, как вы с ним, были бы вы сейчас мертвы. Но вы обманули меня, да послужит мой пример всем дамам и девицам в назидание.

Тут сэр Гавейн собрался и ускакал в лес.

Случилось же так, что Владычица Озера Нинева повстречала одного из рыцарей сэра Пелеаса, пешком блуждавшего по лесу и громко стенавшего. Спросила она его, в чем причина его печали. И горестный рыцарь поведал ей все про своего господина и лорда, как его предали рыцарь и дама и как он решился лежать в постели не вставая, пока не умрет.

– Отведите меня к нему, – сказала она, – и я спасу ему жизнь. Он не умрет, от любви, а та, что внушила ему столь безнадежную любовь, в скором времени сама окажется в таком же положении, ибо не будет радостей, для такой гордой дамы, которая не желает сжалиться над столь доблестным рыцарем.

Привел ее к нему тот рыцарь, она увидела его лежащим на ложе и подумала, что в жизни не встречался ей рыцарь прекраснее. И тут же навела она на него чары, так что он вдруг крепко уснул. Она же поскакала к леди Этарде, а им сказала, чтобы никто не будил его, покуда она не вернется.

Не прошло и двух часов, как она возвратилась с леди Этардой, и застали его обе дамы спящим.

– Взгляните, – говорит Владычица Озера, – вам должно стыдиться, что вы губите такого рыцаря.

И с тем навела на нее чары, и та вдруг полюбила его так сильно, что едва рассудок не потеряла.

– Ах, Господи Иисусе! – воскликнула леди Этарда. – Как могло это статься, чтобы я теперь полюбила, кого прежде более всех на свете ненавидела?

– То праведный суд Божий, – отвечала Нинева.

Тем временем пробудился сэр Пелеас, поглядел на Этарду и, как увидел, сразу ее признал, а признав, возненавидел более всех женщин на свете.

И сказал он так:

– Прочь ступай, изменница, исчезни с глаз моих навсегда!

Она же, услышав такие его слова, стала плакать и убиваться, как безумная.

8

– Сэр рыцарь Пелеас, – сказала Владычица Озера, – садитесь на своего коня и уезжайте из этой страны. Вы полюбите другую даму, которая ответит вам на любовь.

– Охотно, – отвечал сэр Пелеас, – ибо эта леди Этарда подвергала меня великому позору и надругательству.

И рассказал он ей все от начала и до конца, как он решился уже никогда не вставать со своего ложа, покуда не умрет.

– И вот теперь послал мне Бог такую милость, что я возненавидел ее столь же сильно, как прежде любил.

– За это благодарите меня, – сказала Владычица Озера.

Вот снарядился сэр Пелеас, облачился в доспехи, сел на коня и наказал своим людям везти за ним его шатры и все имущество, куда назначит им Владычица Озера. Леди же Этарда умерла от горя54, а Владычица Озера утешила его с радостью, и они любили друг друга всю жизнь.

9

Теперь возвратимся мы к сэру Мархальту, который с девицею тридцати лет поехал к югу. Заехали они в дремучий лес, и так случилось, что там застала их ночь. Долго ехали они, пробираясь сквозь чащу, покуда не выехали к подворью, и там попросили приюта. Но хозяин двора не согласился пустить их на ночлег, как они его ни просили.