Андрей Богданов - В тени Петра Великого

• Название: В тени Петра Великого
• Автор: Андрей Богданов
• Издательство: АРМАДА
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1998
• ISBN: 5-7632-0685-1

Книга о старшем брате Петра I Федоре и его сестре Софье в полной мере является сенсацией. Результаты двадцатилетнего расследования, проведенного автором, полностью переворачивают традиционные представления о предпетровской России и ее государственных деятелях.

---

Всемогущая на взгляд со стороны правительница России вынуждена была жертвовать своими симпатиями. Так было, например, в 1685 г., когда соученик и тайный советник Софьи Сильвестр Медведев принес ей для реализации утвержденные царем Федором принципы первого российского университета. Всесословное учебное заведение, призванное дать России специалистов в различных областях науки и кадры для государственных учреждений, задумывалось как полностью автономное в экономическом, политическом и идейном отношении, по прямому смыслу понятия «свободной мудрости» (его аналогов в России до сих пор не создано). «Мудроборцы» во главе с патриархом призвали не допустить в Россию эту «искру западного зломысленнаго мудрования» — и Софья отказала Медведеву, предав память брата.

Вместе с проектом Академии была похоронена первая в России независимая от Церкви типография, основанная царем Федором, его проекты епархиальной реформы и системы училищ для детей нищих и сирот. Для искоренения на Руси латыни — языка науки и международных отношений — была закрыта латинская гимназия Медведева, замененная «эллино-славянскими схолами» ученых греков Иоанникия и Софрония Лихудов. Сам Голицын вольно или вынужденно покровительствовал «грекофилам», развернувшим злобную травлю Медведева и его друзей-просветителей.[22]

Вообще в отношении к Медведеву любопытно раскрывается степень политических компромиссов ведущих деятелей регентства. Софья запретила преследуемому церковными властями Медведеву покидать Москву даже тогда, когда призыв публициста «разсуждати себе» породил обвинение, что тот «хочет наступити и попрати всю власть, царскую же и церковную, того ради и к людям пишет!». Устранившись от конфликта, она показала своему врагу-патриарху, что без помощи светской власти он не может схватить и одного монаха, защищаемого народными толпами.

Финансировавший затеи «грекофилов» Голицын передал украинскому духовенству их и просветителей полемические книги, будто бы не ожидая, что ученые украинцы активно выступят в поддержку Медведева, против патриарха. Эта уклончивая осторожность особенно любопытна у человека, открыто отстаивавшего свободу веры для иностранцев в споре со своим другом Игнатием Римским-Корсаковым и врагом Иоакимом, договорившимся до того, что вместе с костелами и кирхами на территории государства следует уничтожить все мечети, и запретившего православным солдатам хоронить своих погибших на войне иноверных товарищей!

Делая ставку на иностранных специалистов, Голицын был тверд, как кремень. Именно вести о свободе всякому исповедовать свою веру вели в Россию отличных гражданских и военных мастеров из Западной Европы, раздираемой религиозными сражениями. Поддерживая христианизацию внутри страны, канцлер не мог применять насильственных мер к язычникам, и особенно мусульманам, начиная наступление на Крым и владения Османской империи.

Этот конфликт с «ревнителями благочестия» «старомосковской» или «великорусской» партией дорого стоил личному авторитету Голицына. Дошло до того, что целая группа дворян из влиятельных фамилий явилась на, службу в полки в траурной одежде, поддерживая пророчества патриарха о поражении Крымского похода. Но само согласие канцлера возглавить военную кампанию и принять ответственность за Осторожность главнокомандующего, которая обычно объявляется трусостью и предательством, свидетельствовало, что князь Василий Васильевич решительно ставит интересы государства выше личных.

Власть и политика

Поход 1687 г., когда главная русско-украинская армия повернула назад из выжженных крымчаками степей, был воспринят в России как поражение Голицына. Между тем в ходе его командующий обнаружил, что украинский гетман Иван Самойлович, одержимый идеей борьбы с поляками, сознательно препятствует наступлению на Крым.

Прилетевший из Москвы на перекладных Шакловитый действовал блестяще: вскоре Самойлович уже спасался от возмущенных казаков в лагере Голицына, где и был арестован, а на его место был выбран верный идее борьбы с Крымом Мазепа.

Дворянство в армии, которая вместо лихого налета на крымские владения была занята в знойной степи тяжелыми земляными работами, проклинало своего военачальника; враги Голицына в Москве распространяли слухи об огромных потерях и чуть ли (согласно предсказанию патриарха) не поражении русских сил. Да, главное войско ничего не приобрело, кроме мозолей, но Россия в составе Священной лиги добилась крупной победы над врагом.

При одном известии о выступлении российской армии в Стамбуле началась паника. Крики «русские идут!» заставили султана бежать в Азию. Фанатики бросались с минаретов, чтобы не сдаваться «неверным». Между тем русско-украинский корпус во главе с воеводой Леонтием Романовичем Неплюевым и непобедимым генералом Григорием Ивановичем Косаговым прошел по низовьям Днепра, снося на своем пути крепости Шах-Кермен, Ислам-Кермен, Изюм-Кермен и приближаясь к Очакову.

Белгородская орда, недавно разгромившая короля Яна Собеского в Молдавии, на свою беду заступила путь воинам Косагова: вскоре ее остатки уже прятались в буераках. Турки, оставившие собранную в поход на Польшу армию для защиты Стамбула, вынуждены были снять гарнизоны из Морей и Греции и на кораблях Средиземноморского флота перебросить вместе с янычарами в устье Днепра. Но было поздно. Прибывшие турки увидали лишь развалины Очакова и не вняли обращенному к ним призыву Косагова «на берег сойти» — только ругались «по-янычарски».

В войне наступил перелом. Австрийцы взяли Будин, поляки наступали в Молдавии и Валахии, венецианцы почти без боя овладели Мореей. Но дела обстояли хуже, чем хотелось бы Голицыну. Приторно-льстивые благодарственные грамоты из Вены и Венеции показывали, что, удовлетворив свои основные притязания, союзники готовы забыть о Священной лиге и обратить взоры к конфликтам на Западе, особенно к опасному усилению Франции. Поляки не скрывали реваншистских настроений и в разгар боев уверяли Европу, будто Россия не двинула армию в поход и вообще сговаривается с татарами напасть на Польшу.

Чтобы сохранить Лигу, энергично трудились русские посольства в Париже, Лондоне, Мадриде, Берлине, Флоренции, Амстердаме, Копенгагене и Стокгольме. Используя данные разведки, русские послы и посланники сумели сорвать сепаратные переговоры с турками в Вене и Венеции. Сильная агентура Посольского и Разрядного приказов действовала в Польше.

С самого начала похода Голицын широко использовал дипломатические каналы, и особенно газеты для выгодного освещения событий, допустив корреспондентов не только в Москву, но — вопреки обыкновению — и в собственную ставку главнокомандующего. Сразу по возвращении войск через нидерландского резидента Иоганна фан Келлера в Амстердаме было распространено на латинском, немецком и французском языках публицистическое «Сказание» о роли России в Священной лиге и официальных планах дальнейшей войны, разосланное затем по столицам Европы.[23]

Долг России перед союзниками был выполнен — крымский хан, озабоченный исключительно защитой своих владений, не мог более помогать туркам на западных фронтах. Генеральное наступление на крымские и османские владения могло оттянуть на Россию основные силы неприятеля и позволить союзникам удачно выскользнуть из войны. Но именно решительной битвы с «агарянами» хотели русские и украинские войска, хотел царский двор, хотели многие слои населения, хотел в глубине души и сам Голицын.

Недаром в его ставке первый русский ученый-историк Андрей Иванович Лызлов работал над монографическим исследованием многовековой борьбы оседлых народов Европы со «скифами» — кочевниками, пришельцами из Азии, обосновавшимися на юго-востоке Европы, анализируя причины поражений христианских стран, военно-экономический потенциал неприятеля и пути к победе.[24] Недаром Посольский приказ вел переговоры с представителями православного населения Балкан, желавших после изгнания турок перейти в российское подданство.

Новоизбранный гетман Иван Исаевич Мазепа немедленно объявил Украине и Европе, что Крым будет покорен и заселен казаками и верными татарами. «Войною в Крым!» — говорили в Москве, писали в русских летописцах и западных газетах. В 1688 г., когда Неплюев с Косаговым продолжали начатое армией во время первого похода строительство передовых баз далеко в Диком поле, Шакловитый выехал в ставку Мазепы для секретного совещания, на котором стоит остановиться подробнее.[25]