Жаклин Рединг - Белый рыцарь

• Название: Белый рыцарь
• Автор: Жаклин Рединг
• Жанр: Исторические любовные романы

Этот роман посвящен тысячам шотландских Горцев, лишившихся родного крова, векового наследия предков, а зачастую и самой жизни в печально известные времена, вошедшие в историю под названием «The Highland Clearances»(«Зачистка Шотландского Высокогорья[1]» или «Изгнание шотландцев»).

Действие романа происходит в 1820 г., в эпоху Регентства и входит в серию «Белый Квартет» («Белая Магия», «Белый Вереск», «Белый Туман»).

Провинциальная и совсем неискушенная в делах любви леди Грейс Ледис заключает брак по расчету с Кристианом Виклиффом, умопомрачительным красавцем-аристократом, за которым в высшем свете идёт настоящая охота в надежде окрутить наследника герцога Уэстоверского. Однако Грейс хватило и одного взгляда на будущего супруга, чтобы понять, насколько тот высокомерен, холоден, неучтив и явно скрывает ото всех свое тёмное прошлое.

Грейс — сирота, которую воспитывала души не чаявшая в ней бабушка — никак не может освоиться в лондонском высшем обществе, да еще странное поведение жениха, день ото дня становящееся все более и более гнетущим не прибавляет радости. Поворот сюжета, когда Грейс решает сбежать в шотландское Нагорье, чтобы обрести душевный покой в романтичном «Скайнигэл-Касл» — родовом владении своей бабушки, позволяет автору познакомить читателей с полными драматизма страницами истории Шотландии получивших название «Изгнание шотландцев».

Следует отметить, что, несмотря на несомненный литературный талант и прекрасный слог Жаклин Рединг, даже самые восторженные поклонники ее романов могут счесть данное произведение несколько мрачным и депрессивным. Жесткая психологическая травля Виклиффа по отношению к Грейс весьма неприятна, так как и взрывы его буйного темперамента и резкие перепады настроения возникают буквально на пустом месте. Так что читателям стоит заранее смириться с тем, что этот герой совершенно точно не является галантным рыцарем в сияющих доспехах, столь характерным для романов описывающих блистательную эпоху Регентства.

---

— А сейчас я удалюсь, чтобы разыскать моего дорогого брата, пока он ещё не успел бросить вызов всей этой толпе и ангажировать для вас танец. Должна признаться, что наверняка получу огромное удовольствие, наблюдая за тем, как он танцует с вами, в то время как никто вокруг, да и он сам, даже не подозревают, что уже очень скоро он женится на вас, и особенно все эти «жалкие охотницы». С этими словами она кивнула в сторону пёстрой толпы молодых леди, сгрудившихся у подножия лестницы. — Именно такое прозвище я им дала. И оно, как мне кажется, очень им подходит, вам не кажется? Могу я попросить вас подождать меня здесь минутку или две, пока я схожу поищу брата?

Грейс молча кивнула, наблюдая за тем, как леди Элеанор растворилась среди гостей. Надо сказать, что желание Грейс потанцевать с маркизом родилось из воспоминания о том, как ей это представляла её покойная бабушка. Она говорила, что это обязательно случится под романтичную мелодию вальса, когда её смущенный взгляд утонет в глазах партнёра, и вот тогда-то Грейс и поймёт, что именно этот мужчина и есть тот самый «прекрасный благородный рыцарь», предназначенный ей самой судьбой и с кем она проживёт всю свою жизнь. Теперь же Грейс и подумать боялась, какие последствия мог навлечь на неё этот танец, и тем более не ожидала, что к их паре будет приковано всеобщее внимание.

А что, если лорд Найтон просто ужасен? Хотя будь он таков, то с чего бы всем этим леди так сражаться между собой за его внимание? О нет, он, должно быть, само совершенство, и если это действительно так, то она-то уж точно не та леди, на которой ему следовало бы жениться. Его женой должна была бы стать девушка столь же изящная и утончённая, как и его сестра, а не деревенская мышка, никогда прежде не переступавшая порога бальной залы и только-только научившаяся вальсировать. Что, если Грейс сделает из себя посмешище, во время танца наступив ему на ногу? Или даже хуже того, вовсе позабудет все танцевальные па, ведь на самом деле она ещё ни с кем и не танцевала, кроме как с Генри, лакеем лорда Чолмели?

Она почувствовала себя ещё хуже, когда мельком взглянув вниз, заметила, что на её перчатке разошёлся шов, и как назло тут же почувствовала, что и причёске грозит гибель: непокорные пряди того и гляди выскользнут из ослабшего узла. И тут Грейс осознала, что ещё не готова пройти через такое испытание. Решено, она найдёт дядю Тедрика и упросит его отложить свадебную церемонию. А ещё лучше, если он сможет, поблагодарив старого герцога за столь щедрое брачное предложение, отклонить его, попутно принеся тысячу извинений. Она — Грейс из Ледисторп будущая герцогиня? Да о таком даже помыслить невозможно, настолько это нелепо.

Грейс повернулась, припомнив, что её дядя собирался отправиться в гостиную, где он мог бы промочить горло, и начала пробираться к выходу. Однако это оказалось делом не из лёгких. Грейс даже показалось, что с момента её прибытия в бальной зале стало вдвое больше народу. Музыканты уже расселись по своим местам и приготовились играть. И вот, предвкушая начало танцев, людское море заволновалось, ещё теснее сомкнув свои ряды.

И сколько бы Грейс ни пыталась пробраться сквозь них, всякий раз ровные ряды танцующих пар мешали ей это сделать. Пока, наконец, подхваченная оживлённым людским потоком, она не оказалась в противоположной стороне залы. Прикусив губу, Грейс быстро огляделась по сторонам. Должен же быть и другой путь, поэтому она, приподнявшись на цыпочки, принялась высматривать двери, расположенные невдалеке от неё. Несомненно, лучше всего выбрать вон ту, ближайшую, поэтому она, вежливо улыбаясь, обогнула двоих поглощённых жарким спором джентльменов, и направилась прямиком к этой двери.

Но оказалось, что дверь вела не в комнату, а в узкий коридор, предназначенный, по-видимому, для прислуги, чтобы свободно и без лишних проволочек переходить из одного помещения дома в другое. И такое положение вещей как нельзя лучше отвечало намерениям Грейс. Она быстро пошла вперёд в надежде отыскать ещё одну дверь, через которую можно попасть в нужную ей гостиную. Однако, когда Грейс уже преодолела почти половину коридора, дверь через которую она сюда попала, внезапно захлопнулась. А затем послышался тревожащий душу звук задвигаемой задвижки. О, боже, подумала Грейс, только этого не хватало!

С минуту она постояла в темноте, обдумывая, что же ей делать дальше. Выбор был невелик. Например, она могла вернуться назад и постучать в дверь в надежде, что на её стук кто-нибудь отзовётся, но тогда она приблизится к тому, чтобы найти своего дядюшку, не больше чем была в самом начале. Или и того хуже — выкажет себя передо всеми совершеннейшей дурочкой, позволившей запереть себя в коридоре для прислуги. Либо же она может поступить иначе: продолжить двигаться вперёд по коридору до тех пор, пока не сможет из него выйти.

И Грейс благоразумно предпочла выбрать второе.

Одной рукой держась за стену, Грейс в полной темноте медленно продвигалась вперёд. Но чем дальше она уходила вглубь прохода, тем меньше ей верилось, что здесь имеется какой-нибудь выход, так как на ощупь стена была совершенно гладкой, без единого намёка на дверной проём, а сам коридор, казалось, с каждым шагом становился всё темнее. Наконец Грейс наткнулась на первую ступеньку, уходившей вверх лестницы, и начала медленное восхождение. Достигнув самого верха, она, прижавшись обеими руками к стене, постепенно продвигалась дальше, пока, обрадованная, не наткнулась на углубление в ровной поверхности. По всей видимости, это была створка двери. Грейс нащупала деревянную раму, однако как ни пыталась, не могла обнаружить механизм, с помощью которого открывалась бы дверь. Попытки что-то услышать ни к чему не привели: с той стороны сюда не доносилось ни звука. Тогда она попробовала подцепить кончиками пальцев внешние края створки, однако это ей тоже не удалось, так как та была слишком хорошо подогнана. Но Грейс не сдавалась: хорошенько упершись ладонями в дверную панель, она с силой нажала, после чего верхний угол створки немного сдвинулся внутрь, и Грейс, передвинув ладони вверх, повторила попытку, а затем снова — теперь уже навалившись всем телом на новый участок и…

Наконец створка поддалась, и Грейс, выпав головой вперёд, с глухим стуком ударилась об пол, приземлившись на руки и колени. От этого резкого падения её прическа рассыпалась и вырвавшиеся на свободу локоны подобно тяжёлому шёлковому пологу скрыли её лицо. Грейс попыталась было рассмотреть хоть что-то сквозь упавшие на глаза пряди и прямо перед собой увидела блестящие мыски лакированных мужских туфель. Туфель, в которые, безусловно, были обуты чьи-то ноги.

Глава 5

Переведя дыхание, Грейс медленно подняла глаза вверх, проследив взглядом длинные мускулистые ноги, живот и, наконец, уставилась на мужскую грудь — прекрасную широкую мужскую грудь, которая была…

…совершенно обнаженной.

«О, нет, всё это какой-то мираж, иллюзия, — подумалось Грейс, — ничего подобного на самом деле просто не может быть. Он просто не может быть настоящим». Грейс моргнула, однако мужчина и не думал исчезать. О, боже! Он действительно был настоящим.

— Ну, вот и первая.

У него оказался глубокий, выразительный голос, и ещё у этого незнакомца были самые потрясающие на свете глаза из всех, которые Грейс когда-либо доводилось видеть прежде. Светло-голубые, с необычным серебристым оттенком; и то, как он смотрел на неё, вызывало в ней странное чувство, будто это не он, а она сама была сейчас раздета. Ей ещё не доводилось видеть полуобнажённого мужчину, и потому Грейс в совершеннейшем потрясении уставилась на чётко очерченные мышцы живота, не отводя взгляда до тех пор, пока он не подхватил сорочку и плавным движением не надел её на себя.

— О, Господи! — вот и всё, что Грейс смогла произнести. Однако она допустила новую ошибку, не сообразив, что неловкое положение, в которое она попала, может оказаться ещё хуже.

Но уже очень скоро она это поняла.

— Полагаю, учитывая обстоятельства, мне следует представиться, — ледяным тоном произнёс мужчина, застёгивая пуговицы на манишке. — Я лорд Найтон, хозяин этого особняка и устроитель сегодняшнего бала. А это, — он холодно усмехнулся, — моя гардеробная. Но вы, вероятно, об этом прекрасно осведомлены, не так ли?

Боже милосердный, и как только её угораздило из всех гардеробных, имевшихся в этом огромном доме, вломиться именно в эту? Окажись на его месте какой-нибудь другой джентльмен, она смогла бы спокойно принести свои глубочайшие извинения за столь неожиданное вторжение, будучи твёрдо уверенной в том, что вряд ли увидит его снова. Но судьбе было угодно, чтобы им оказался мужчина, за которого, как предполагалось, она вскоре должна будет выйти замуж, и пока ещё этот мужчина не знал, что леди, впервые приехавшая к нему в дом и нежданно-негаданно объявившаяся в его гардеробной, на самом деле никто иная, как его наречённая невеста. Могла ли она надеяться, что воспоминание об этой встрече выветрится у него из памяти за следующую пару недель?