Жаклин Рединг - Белый рыцарь

• Название: Белый рыцарь
• Автор: Жаклин Рединг
• Жанр: Исторические любовные романы

Этот роман посвящен тысячам шотландских Горцев, лишившихся родного крова, векового наследия предков, а зачастую и самой жизни в печально известные времена, вошедшие в историю под названием «The Highland Clearances»(«Зачистка Шотландского Высокогорья[1]» или «Изгнание шотландцев»).

Действие романа происходит в 1820 г., в эпоху Регентства и входит в серию «Белый Квартет» («Белая Магия», «Белый Вереск», «Белый Туман»).

Провинциальная и совсем неискушенная в делах любви леди Грейс Ледис заключает брак по расчету с Кристианом Виклиффом, умопомрачительным красавцем-аристократом, за которым в высшем свете идёт настоящая охота в надежде окрутить наследника герцога Уэстоверского. Однако Грейс хватило и одного взгляда на будущего супруга, чтобы понять, насколько тот высокомерен, холоден, неучтив и явно скрывает ото всех свое тёмное прошлое.

Грейс — сирота, которую воспитывала души не чаявшая в ней бабушка — никак не может освоиться в лондонском высшем обществе, да еще странное поведение жениха, день ото дня становящееся все более и более гнетущим не прибавляет радости. Поворот сюжета, когда Грейс решает сбежать в шотландское Нагорье, чтобы обрести душевный покой в романтичном «Скайнигэл-Касл» — родовом владении своей бабушки, позволяет автору познакомить читателей с полными драматизма страницами истории Шотландии получивших название «Изгнание шотландцев».

Следует отметить, что, несмотря на несомненный литературный талант и прекрасный слог Жаклин Рединг, даже самые восторженные поклонники ее романов могут счесть данное произведение несколько мрачным и депрессивным. Жесткая психологическая травля Виклиффа по отношению к Грейс весьма неприятна, так как и взрывы его буйного темперамента и резкие перепады настроения возникают буквально на пустом месте. Так что читателям стоит заранее смириться с тем, что этот герой совершенно точно не является галантным рыцарем в сияющих доспехах, столь характерным для романов описывающих блистательную эпоху Регентства.

---

Когда солнце давно уже перевалило за полдень и время близилось к ужину, Грейс в одиночестве сидела в гостиной. В доме стояла тишина, поскольку остальные его обитатели разошлись, и всё вокруг казалось настолько мрачным, что даже стены будто бы понимали всю пустоту и бесплодность будущего Грейс. Её пятичасовой чай остывал в чайнике на столике рядом с ней. Книга, которую она пыталась читать последний час, обложкой вверх лежала около неё на сиденье. Кристиан целый день не возвращался и, по словам Форбса, не сказал, когда вернётся, и вернётся ли вообще. У Грейс промелькнула мысль, что, возможно, он отправился в какое-то другое место, к кому-то, чьё присутствие ему не навязывают, кого он выбрал по собственной воле. Хоть она и знала, что в свете подобные вещи считаются совершенно обычными, но при мысли о том, что Кристиан столь же сокровенно прикасался к какой-то другой женщине, кому-то ещё дарил те ласки, которые когда-либо проявлял к ней самой, горло Грейс сжалось, а к глазам подступили слёзы.

Она отогнала беспокоящие вопросы и снова взялась за «Энеиду» Вергилия, полагая, что чтение отвлечёт её, прервёт течение мыслей, омрачивших весь день. Возможно, Вергилий предложит какие-нибудь ответы. Грейс быстро раскрыла книгу и перед ней явилась единственная многозначительная строка: Fata viam invenient.

«От судьбы не уйдёшь», — шёпотом перевела она.

И сразу же после этого раздался стук. Грейс подняла глаза от страницы в тот момент, когда Форбс открывал дверь.

— Извините, что помешал, миледи, но к вам гость. Мистер Дженнер.

— Дженнер? — Грейс покачала головой. — Боюсь, я не знаю такого человека.

Форбс шагнул вперёд и, склонив голову, подал на подносе визитную карточку посетителя:

— Он передал мне это вместе с просьбой увидеть вас.

Грейс взяла карточку и прочла:

Чарльз Дженнер, солиситор.

— Возможно, вы ослышались, Форбс. Учитывая род занятий этого человека, думаю, ему нужно поговорить не со мной, а с лордом Найтоном.

— Он произнёс ваше имя совершенно отчётливо, миледи. По сути, он назвал вас бывшей леди Грейс Ледис из Ледисторпа.

Заинтересовавшись, Грейс попросила Форбса привести посетителя. По крайней мере визит отвлечёт её внимание от печалящих её целый день унылых мыслей. Она отложила книгу и, отставив чашку, встала, чтобы встретить гостя.

Мистер Чарльз Дженнер, солиситор, оказался невысоким полным мужчиной, в очках, благодаря которым его глаза казались намного больше, чем были на самом деле. Одет он был так, как одевались обычно люди его профессии: коричневый сюртук поверх нанковых брюк, цилиндр и тупоносые ботинки со шнуровкой спереди. Едва войдя в комнату, Дженнер остановился и улыбнулся, наклоняя голову в приветствии:

— Добрый день, леди Найтон. Спасибо, что согласились принять меня без предварительной договорённости.

Грейс кивнула, жестом пригласила его садиться, а затем сама уселась напротив. Она попросила Форбса подать свежий чай и стала ждать, пока мистер Дженнер вытащит пачку бумаг из сумки, которую принёс с собой.

— Я не отниму у вас много времени, леди Найтон. Я пришёл с кое-какими документами, требующими вашей подписи.

— С документами, сэр? Для меня?

— Да, миледи. Это касается передачи собственности.

Грейс кивнула, её первоначальные подозрения подтвердились.

— Всё, как я и думала, мистер Дженнер. Вам следует встретиться с моим мужем, лордом Найтоном, или, может быть, с его поверенным. Это они занимаются частностями, связанными с моим приданым.

Не переставая рыться в бумагах, мистер Дженнер покачал головой:

— О нет, миледи, речь идёт не о приданом. Я пришёл по поводу фамильной земельной собственности, которая сохранялась для вас под опекой. Раньше ею владела ваша бабушка, моя предыдущая нанимательница, леди Чолмели. К вам земли должны перейти после замужества.

Грейс пришла в замешательство.

— Но я полагала, что все фамильные владения Ледис майоратные, и их унаследовал мой дядя Тедрик, лорд Чолмели.

— О, но это не владения семьи Ледис, миледи, а собственность Макретов.

— Макрет? Моя бабушка родом из семьи Макретов.

— Aye, миледи. Именно от неё вы получили по завещанию эти земли, которые должны быть вам переданы после того, как вы выйдете замуж.

Никогда в разговорах с внучкой о будущем и её возможном замужестве Нонни не упоминала ни о какой собственности, которая должна перейти к Грейс. Хотя, очевидно, Грейс должна была бы знать об этих владениях.

— Где эти земли расположены, мистер Дженнер?

— Давайте посмотрим, — он ещё немного покопался в бумагах. — Шотландское владение, называется Скайнигэл. Это родовое имение семьи вашей бабушки на озере Лох-Скайнигэл в Уэстер Россе, в прибрежной части на севере Шотландского высокогорья. О, а здесь есть и письмо для вас от вашей бабушки.

Грейс взяла у мистера Дженнера свёрнутый пергамент, и у неё перехватило дыхание, когда она прочла своё имя, написанное знакомым почерком бабушки. Её охватило странное, похожее на озноб, ощущение, исходящее от пальцев, сомкнутых на письме.

— Извините, мистер, Дженнер, я отлучусь ненадолго. Бабушкино письмо я хотела бы прочитать в одиночестве.

Адвокат кивнул, и, поблагодарив его, Грейс покинула комнату. Форбс только что вышел с кухни с чайным подносом, и она приказала ему обслужить гостя, а сама пересекла холл, вошла в кабинет Кристиана и закрыла дверь. Усевшись на скамейку у окна, Грейс кончиком пальца поддела печать, скрепляющую письмо, и открыла его. Её пальцы дрожали, когда она начала читать слова, заключённые внутри.

Моё дорогое дитя, если ты читаешь эти строки, значит, я ушла, чтобы встретиться на небесах с теми, кого любила. Надеюсь, ты не слишком горюешь, дорогая, потому что я давно этого ждала. Я буду скучать по тебе. Ты выросла и стала прекрасной молодой женщиной, и очень похожей на меня, когда я была в твоём возрасте. С тех пор, как я потеряла своих детей, твоих отца и мать, ты оставалась моей единственной радостью, но с каждым годом я чувствовала себя всё более усталой. Я приветствую мой вечный покой.

Поскольку доставить это письмо я поручила мистеру Дженнеру, то ты только что узнала и о Скайнигэле, и о том, что наследуешь его. Название «Скайнигэл» идёт от исконного гэльского «Sgiathach» — «крылатый замок», и когда ты увидишь его, то поймёшь, почему. Я надеялась со временем сама привезти тебя туда и увидеть, как мои правнуки бегают по тем же самым холмам, по которым ребёнком бегала я. Но коль не суждено сбыться моему желанию, мне остаётся только оставить тебе завет, исполни его. Скайнигэл — мой личный дар тебе. В детстве он был моим домом, и это место совершенно особенное. Именно там мой собственный рыцарь впервые пришёл ко мне, там мы впервые танцевали, и там я поняла, что он станет моей единственной любовью.

Вскоре после того, как я вышла замуж, Скайнигэл остался пустовать. Он должен был перейти к твоим отцу и матери, а от них — к тебе, но ты знаешь, что этого не случилось. Годами я получала отчёты из имения и делала всё, что могла, издали стараясь содержать его в порядке. Моё самое заветное желание, чтобы ты осуществила то, что не удалось выполнить мне, и применила своё природное дарование, чтобы восстановить Скайнигэл, снова превратив его в то особенное место, каким он был когда-то.

Значительные средства, специально отложенные для этой цели, дадут тебе возможность воплотить в жизнь моё желание. Скайнигэл — это часть тебя, моя дорогая, твоё прошлое и твоё будущее. Твоё наследство, а сейчас — мой дар тебе. Верь, именно там ты найдёшь то, что ищешь.

С тем остаюсь навсегда… твоя любимая бабушка, Нонни.

Грейс заботливо свернула письмо, но не сразу поднялась, чтобы идти. Она обернулась, выглянула в окно, осмотрела улицу, понаблюдала за проезжающими экипажами и проходящими мимо людьми. На соседнем вязе радостно щебетала птица. Лаяла собака. Минуты шли, а она всё прислушивалась к звукам с улицы и размышляла над обращёнными к ней словами бабушки.

Верь, именно там ты найдёшь, то, что ищешь…

И в какой-то момент к ней пришло понимание. Всю свою жизнь Грейс чувствовала, что ей чего-то не хватает — некоего плана, предначертанья, которое ей назначено исполнить. Всю свою жизнь она находилась в мучительном поиске, хоть и не знала никогда, чего же она ищет. Глубоко внутри неё образовалась пустота, которую она вначале объясняла потерей родителей, а позднее — смертью Нонни. Выйдя замуж за Кристиана, Грейс думала, что сможет заполнить эту пустоту им, тем, чтобы быть его женой, любить его, рожать ему детей, наконец, стать частью семьи, а не кем-то, живущим воспоминаниями о ней. Но, возможно, в конечном счёте её предназначение не в этом.

Грейс верила, что все в этой жизни — от самого свирепого льва до самой крошечной мышки — имеют своё предназначение. «Всё происходящее имеет причины, — всегда говорила Нонни. — Оно влечёт нас по дороге, пройти по которой предопределено нам Богом».