Евгений Шепельский - Имею топор - готов путешествовать!

• Название: Имею топор - готов путешествовать!
• Автор: Евгений Шепельский
• Жанр: Фэнтези

---

- Опасно, но нет лишних глаз? - спросил Альбо, потирая живот.

"Вам, клирик, не помешает малая толика страха, авось да похудеете", - чуть не сказал я.

- Опасно? - Гритт, когда речь заходит о местах, что именуются на картах "Огровыми Пустошами", "Змеиными Холмами" или, там, "Лесами Костей", у обывателя, что выезжал не дальше соседнего городка, возникают опасения и страхи - бедняге чудится, что в каждом таком месте притаилось зло вселенского масштаба, и ему невдомек, что если зло там и есть, то оно давным-давно обжилось, установило свои порядки и просто не хочет, чтобы к нему совались разные идиоты. - Скорее, противно. Анархические коммуны земледельцев, отшельники веры, племена огров и гоблинов... И стаи аардварков, конечно.

- Аардварков? - содрогнулся Альбо. - Оборотней?

Боковое зрение - интересная штука: для того, кто владеет им в полной мере, открывается другая вселенная. Вселенная людей без масок, вселенная обнаженных лиц. Люди обнажают лица, когда им кажется, что на них никто не смотрит.

Оказалось, так же поступают и эльфы.

Я заметил, что после вопроса Альбо по губам принца скользнула легкая усмешка превосходства. Ах ты... Значит, говоришь, никогда не выезжал за пределы Витриума, высочество? Но при этом - знаешь, что такое аардварк?

Лжете, эльфы! Все время лжете!

Но, Гритт, эльфы - не лгут.

Перворожденные, м-мать их!

Высшая раса? Такой же скелет, одетый плотью...

Более духовные? Вероятно.

Милосердные? До глупости.

Красивые? Я бы не назвал утконосую эльфийку небесной красавицей.

Лживые как люди.

Вот это - верно. И плевать, что эльфы не лгут. Инстинкт варвара буквально орал мне в уши: "Они брешут, Фатик!"

Однако я дал слово проводить их до Оракула, и теперь был вынужден периодически стряхивать с ушей некоторое количество эльфийской лапши.

Засада.

- Это земляные свиньи, - пояснил я уныло. - Живут в норах, питаются термитами. Могут разворошить ваш багаж. Хм, вкусные...

- А змеи... и пауки там водятся? - осведомился Монго. Ага, боится мелкой живности, надо же.

- Ничего особо ядовитого, - сказал я. - Разве что песчаная медянка. От укуса разносит физиономию как... - Я покосился на дородные щеки Альбо, но не решился на сравнение. - В общем, ерунда. Но в Пустоши легче затеряться, к тому же я знаю ее как свои пять пальцев. Пусть шайки рыщут по тракту туда-сюда, мы просто тихо его объедем. За нами они вряд ли сунутся, они, как бы сказать, городские жители, а горожане привыкли ездить по хорошим дорогам. То же самое они подумают о нас. Сколько гшаанов может наплодить Фрей?

Виджи покачала головой:

- Мы не знаем меры его сил. Если он прибегнет к помощи городских магов...

- Яхан... Имоен, ты знаешь что делать, если эта штука попадется тебе на глаза.

Лесная нимфа кивнула.

Я поскреб свежую щетину. Она хрустела под пальцами.

- Наш белобрысый смертоносец что-то подозревает, иначе не послал бы тварь выслеживать нас совсем не у Ближнего перевала. Полагаю, он действует сразу во всех направлениях. Но, сдается мне, фора в пару дней у нас все-таки есть.

- Мы поедем во Фрайтор через там? - Скареди показал на Дальний перевал.

- Через там и еще через тут, - я провел пальцем извилистую линию по горам Галидора. - Мост Дул-Меккарин, уже фрайторское владение. Мы пересечем Пустошь дней за пять, на восьмой будем уже возле перевала, девятый - подъем и пересечение моста. Придется заехать в местную кузню, чтобы перед горными тропами перековать лошадей.

- Да пребудет с нами... - начал Альбо, но осекся под моим тяжелым взглядом.

Топор, где ты, мой топор! Я снова впал в скверное настроение.

*Расцветка килта, по которой определяется принадлежность к тому или иному клану.

27.

Добыча сковородки - это вам не охота за артефактом, призванным спасти мир от всеобщей Тьмы. В первой же деревушке нашлась только одна свободная сковорода размерами со слоновье ухо. Общинная собственность, на которой в праздники готовили на всю братию, ценой всего в десять реалов золотом. Во втором поселке мне попытались всучить дырявую сковороду, замазанную подкрашенной глиной, в третьем предложили на выбор десять чугунков и ни одной сковородки, в четвертом несколько сельских лоботрясов завлекли меня во внутренний двор трактира и попытались ограбить (я проучил их несильно, боялся убить), и лишь на пятый раз мне повезло. Впрочем, это не совсем верное слово, ибо за сковороду содрали втридорога. Плюнув на конспирацию, я прикупил и запасное колесо для фургона, навесив кузнецу лапши о "подарке другу на День рождения".

Наконец мы свернули на Огрову Пустошь. Громадной кляксой она вытянулась от Галидорских гор до морского побережья. Некогда здесь плескался залив с многочисленными рифами и островками, но вода ушла, оставив никуда не годные засоленные почвы. На окраинах Пустоши кое-где добывали ракушечник, но далее тянулись места совсем дикие.

Я остановил фургон у спуска, спрыгнул и окинул взглядом бескрайнюю чашу Пустоши. Горизонт терялся в жемчужно-розовой дымке. Ага, Кривой менгир - вот он. Бойкие огры нацепили на него парик из мочальной тыквы. Значит, от менгира - налево. Давно, давно я здесь не бывал... Сухие кустарники и пыльные пучки жесткой травы, редкие ручейки пресной воды, ящерки, снующие меж закругленный камней и термитников. Иногда из земли выпирают огромные серые, точеные ветрами кости сухопутных кракенов, бродивших тут в незапамятные времена...

Пустошь я знал чуть хуже, чем свою правую ладонь. Меня тягали сюда как проводника много раз. Кто искал сокровища затонувших кораблей (результатов - ноль), кто - развалины древних городов (аналогично), иные хотели сподобиться мудрости отшельников веры и анахоретов (о, этих мерзавцев тут было - как вшей в бороде каторжника). В глубине Пустоши обитали племена равнинных огров. Мирные вегетарианцы, по отношению к которым слово "тупые" звучало бы комплиментом их сообразительности. Обычно они вели оседлую жизнь, выращивая тыквы, дыни и репу на островках плодородных земель, и впадая в спячку в холода. Я говорю "обычно", потому что у местных огров существовало несколько бродячих деревень, одержимых охотой к перемене мест. О, эти деревни... Но об этом расскажу в следующий раз. Что до тварей повышенной свирепости, то как-то раз я встретил тут облезлого дикого кота. Свирепая тварь преследовала меня неотступно и, делая большие глаза, в конце концов выклянчила у меня почти все запасы вяленого мяса.

Я вздрогнул: из глубин Пустоши ветер принес одинокий, тоскливый вой.

- Оборотень? - Альбо сделал знак отвращения зла и тут же утер вспотевший лоб.

Скареди повторил знак:

- Да защитит нас святая Барбарилла!

- Оборотень? - Я прислушался, зацепив взглядом эльфийку: ушки на макушке, тонкая рука готова выхватить клинок из-за плеча. - Да нет... Какие тут оборотни? Отшельники, анахореты... Новый урожай овощей еще не поспел, а отшельники - тоже люди, только такие, у которых в башке перекос, потому охотится они не желают, а питаются исключительно растениями. По полгода жрать сушеные стручки окры - тут и агнец взвоет. Почти все пустынники - шальная братия, многие из них - сущие безумцы. На привале не отходите от лагеря далеко, а если уж отошли - берите с собой оружие. Косматых незнакомцев лучше не подпускать близко. Кто знает, что они захотят с вами сделать. Сперва бейте - потом спрашивайте. Как-то так.

- Брутально, - сказала Крессинда, наморщив нос-пуговицу.

- Зато останетесь живы. Отшельники могут прятаться, одиночество обостряет звериные инстинкты, и вот вам заповедь на этот случай: всегда, когда отходите от лагеря, проверяйте ближайшие кусты и выемки, бросая в них камни.

- Тяжелые камни? - спросил сэр паладин, возвышаясь над Альбо и гномшей на полторы головы. Гритт, он был даже выше меня!

- Ну... какие осилите бросить. Прошли немного - бросили камень. Еще прошли - еще бросили. Все тихо - идете дальше. Таков закон Пустоши. У ручья - один моется, другой стережет. Только так.

Альбо смахнул пот с тонзуры:

- Великий Атрей!

- А может... товой... их просто накормить? - спросила Имоен.

Добрая женская душа! Слепая вера в то, что если морального урода или обычного дурня, который ищет святости, вместо того чтобы работать, накормить, отмыть и приласкать, тот сразу исправится, поумнеет, станет человеком.

- Накормим одного, явится еще десять, да и первый сразу за нами увяжется. Дешевле избить и бросить. Бить разрешаю ногами.

Монго протолкался вперед, взяв лютню наперевес (да, этот ошметок аристократа вез с собой лютню, представьте!).

- Это... грубо!.. Жестоко.

- Ага, - кивнул я и чувствительно ткнул в его цыплячью грудь пальцем. - Тебе разрешаю никого не бить, усек? Когда тебя двинут булыжником, выпотрошат и сожрут - то-то мы посмеемся.