Константин Мзареулов - Танки решают все!

• Название: Танки решают все!
• Автор: Константин Мзареулов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41341-6

Сентябрь 1940 г. — немецкие войска высаживаются на Британских островах; правительство Черчилля бежит в Канаду. Май 1941 г. — Советский Союз захватывает Дарданеллы.

10 июня 1942 г. — Гитлер нападает на СССР. Дойдут ли немцы до Москвы и Волги или будут остановлены у границы? Удастся ли Сталину победить «малой кровью»? И где закончится освободительный поход Красной Армии? В Берлине? Или в Париже, Риме и Лондоне?

---

Началась суета. В комнате появились начальники штабов фронта и 47-й армии генералы Ватутин и Макаренко, другие штабные работники рангом пониже. Часов понял, что сейчас про него забудут, поэтому набрался решимости, протолкался к Егорову и попросил включить в приказ о присвоении званий еще несколько человек. Кивнув, маршал поручил какому-то полковнику написать приказ под диктовку Часова и немедленно дать ему, Егорову, на подпись.

Преследуя по пятам полковника-порученца, Леха организовал майорские петлицы для Сазонова и Черкесиани, капитанское звание для всех ротных, а также представил к очередному званию Низкохата и еще троих взводных, которые ходили в младших лейтенантах, с первого дня войны.

Подписав приказ, Егоров засмеялся и крикнул Павлову:

— Забери своего танкиста, покуда он мне руку по плечо не откусил.

Командарм подозвал Алексея взмахом руки, рядом столпились другие командиры. Все вместе они вывалились в коридор, разобрали шинели и полушубки. Генерал-майор Макаренко скаламбурил: мол, будь, Часов, готов через полчаса.

Натягивая ватник, Алексей тоскливо подумал, чти повидать Аню, попрощаться с нею вряд ли получится. На этот раз он угадал.

Первым делом подполковник Часов нашел свои танки на плацу. Одна машина была все-таки последней модификации — КВ-3Д. Позади танков стояли «студебеккеры» — из тех, что они пригнали из Ирана. К двум из десятка грузовиков были прицеплены знакомые пушки ЗиС-3, к третьему — полевая кухня. Возле техники топтался закоченевший часовой с карабином. Командира полка он в лицо, конечно, не знал, на вопросы отвечать отказался, но показал, в которой казарме разместились танкисты и мотострелки.

Бывалые фронтовики лежали на койках, не сняв одежды, поэтому быстро построились. Хотя приданной подразделение называлось ротой автоматчиков, на самом деле автоматами ППШ был вооружен лишь один взвод. У остальных были винтовки — мосинские трехлинейные и новые самозарядные.

Алексей представился личному составу, поздравил Озерова с капитанской шпалой, затем приказал готовиться к движению. Шабрин заикнулся было насчет кормежки, но Часов не разрешил.

— Нас ждет веселое путешествие по штормовому морю, — сообщил подполковник. — Качка будет неслабая, что весь ужин за борт отправите. Пока грызите сухари, а когда соединимся с главными силами полка — покормим как следует. А теперь слушайте приказ: водители, марш к машинам — моторы прогревать. Остальным — собираться.

Пока личный состав — без малого три сотни душ — оправлялся, наматывал портянки, натягивал сапоги и подгонял амуницию, Часов расспросил обоих ротных командиров о состоянии присланных в полк подразделений. По их рассказу получалось, что народ обстрелянный, техника в исправности, машины заправлены, опасного боекомплекта не имеется.

— Не так уж плохо, я ждал чего-нибудь хуже, — вздохнул Алексей с некоторым облегчением, объяснил обоим капитанам задачу на марш, и вдруг вспомнил: — Командарм обещал выделить штабную машину, радио, медпункт и солдатиков для тыловых работ.

— Есть такое, только все в один «студебеккер» помещается, — Шабрин оглушительно заржал. — Стол для начальника штаба, рация с радистом, хирург-пацан младший лейтенант, бабуля-санитарка и два мешка лекарств. А в придачу — отделение стариков-нестроевых.

Часову оставалось лишь повторить, что могло быть хуже.

Моторы на морозе заводились неохотно, особенно у колесной техники. В отведенные Макаренкой полчаса они, конечно, не уложились, но остальные тоже не были готовы. Длинная колонна грузовиков, бронемашин и танков покинула гарнизон лишь за час до полуночи. Леха собирался ехать в грузовике, чтобы поговорить с новыми подчиненными, однако Павлов позвал его в свой автобус.

Командарм и начальник штаба подарили пару петлиц с тремя шпалами на каждой, после чего дотошно расспросили его о составе, подготовке и боевом пути полка, попутно проэкзаменовав самого Часова. Генералы со знанием дела выясняли, как он действовал в разных сложных ситуациях, как оценивает противника и боевые действия минувшей кампании.

— Говорите, не тот стал немец? — задумчиво переспросил Макаренко. — Мы на Северо-Западном тоже так думали. В наступлении фрицы уже не проявляют былой настырности, но в обороне дерутся как звери. В августе мой корпус наступал на узком участке, шесть полков в первом эшелоне, каждому по танковой роте придал. Все коробочки сгорели, а вклинились — чуть.

— Сколько стволов артиллерии стянули на километр фронта? — поинтересовался Часов, не сомневаясь в ответе.

— Сколько смогли — два десятка.

— Потому и не продвинулись, — проворчал подполковник. — Надо было всю артиллерию и все танки ввести на участке одной дивизии, а не размазывать по фронтам.

Павлов согласился, что надо смелее маневрировать огнем и колесами, приведя в пример свою 60-ю армию в Палестине. Фон Роммель рвался к Амману, чтобы оседлать шоссе, ведущее в тыл советской группировки. Он не предусмотрел, что советское командование может действовать решительно, и был наказан за этот просчет. Павлов оставил возле Иерусалима минимальные силы, а все танки и стрелковую дивизию на грузовиках отправил по тому самому шоссе, на которое положил глаз «Лис пустыни». Дорога оказалась палкой о двух концах, и на рассвете на фланге немецкого корпуса внезапно появились две сотни Т-34 и пять тысяч штыков. К полудню англичане тоже пошли в наступление, и Роммель бежал без оглядки три дня, бросив всю тяжелую технику.

— Читали в «Красной звезде», — не без зависти сказал наштарм. — Значит, подполковник, считаете нужные массировать силы на очень узком участке? И как собираетесь прорывать фронт противника возле Мариуполя?

— Решение будет принято, когда изучу обстановку на местности.

— Серьезный мужик, — одобрительно прокомментировал Павлов и подозвал адъютанта. — Тащи, что положено. Будем обмывать его новые петлицы.

Закусывать коньяк салом, килькой в томате и соленым огурцом — это совсем неправильно, к коньяку положены сыр или шоколад. Однако выпили, закусили, и очень хорошо пошло.

В порт Ейск они приехали большими друзьями. Генералы отбыли на быстроходном «морском охотнике», а танковое «хозяйство» долго грузилось на большую баржу явно дореволюционной постройки. Кроме команды Часова на древнее корыто поместились батальон морской пехоты, несколько бензовозов и дивизион шестидюймовых пушек-гаубиц. Три буксира тянули баржу с черепашьей скоростью — узлов 7–8. Прикинув, что путешествие займет не меньше пяти часов, Алексей приказал моному составу забиться в трюмы и кемарить. Потому как никто не мог сказать, каким окажется новый день.

На палубе остались немногие. Самого Часова на сон не тянуло — еще не прошло возбуждение после дневных переживаний. Некоторое время он сидел на башне KB и жевал кусок хлеба, прикарманенный в штабной столовой. Потом вдруг появился давний знакомый — имя этого старика Леха забыл, но точно помнил, что старшина мотострелковой роты когда-то был белым офицером. Сейчас же ветеран носил петлицы младшего лейтенанта и командовал взводом.

Звали его, оказывается, Георгий Александрович, а фамилия была Негуляев. К командирскому званию старика представили в октябре, когда их полк вел уличные бои в Ростове в составе 62-й армии. Командиров перебили немецкие снайперы, старшина принял командование остатками батальона, а полк повел в последнюю атаку старший лейтенант Озеров. После трехчасового штыкового и гранатного боя полторы сотни красноармейцев захватили полуразрушенный каменный дом и почти неделю удерживали руины, отбивая по десять атак на дню. Там, в развалинах, и родился лозунг: «За Доном для нас земли нет».

— А как же ваше темное прошлое? — осведоми Часов.

— Так и сказали: мол, командовал у Врангеля батальоном, теперь в Красной Армии послужи Отечеству, — Негуляев кашлянул. — Вы, подполковник, полегче с нашим ротным — у него в Ростове всю семью одной бомбой убило, и брат на фронте погиб. Совсем один парнишка остался.

Алексей наклонил голову. Война складывалась множества личных трагедий. Он слышал подобные истории каждый день, но всякий раз переживал за малознакомых людей. Привыкнуть к такому было невозможно. Часов неловко пробормотал:

— Тяжелая штука жизнь. Всякие фокусы выкидывает…

— Да уж, насчет фокусов вы правы, — согласился пехотинец. — Я вот, например, второй раз через Азов хожу в десант.

— Высадка Слащова у Каховки? — догадался подполковник.

— Она самая… Между прочим, на этих же самых болиндерах переправлялись. Только были тогда эти галоши самоходными. Видать, за двадцать лет моторы испортились…

Интересный разговор прервал подошедший к танку старший лейтенант морской пехоты. Парень узнал Часова и, забравшись на башню, радостно сказал: